Эрик, до сих пор не подававший признаков жизни, пошевелился, заворочался, открыл глаза и удивленно уставился на Дженни.

— Хвала Хогорту, — пробормотала она.

Словно в ответ на ее слова у дальней стены с потолка сорвалась толстая сосулька и тюкнула по темени статую богини. Истукан пошатнулся и медленно стал крениться набок. Треснулся об пол и разлетелся.

— Да это же глина, — пробормотала Дженни, — всего лишь глина. Дешевый материал, неуважение к богине. Почему?

Среди обломков Гианзы что-то блеснуло, над грудой глиняных фрагментов поднялось мерцающее, пронизанное разноцветными искорками, сияние. Из-за наполняющих комнату ледяных колонн было плохо видно, и Дженни, поборов страх перед зловещей богиней, подошла. Из разлома темной глины торчали самоцветы. Большущие, округлой формы. Камни светились, над каждым переливался ореол разноцветных искорок. Сами бесцветные, они сияли всеми цветами радуги. И это, конечно, были те самые, принесенные безглазыми змеями из самого сердца земли. Они долго хранились в пещере за водопадом на Фирийских островах, потом Морнольк побывал там, приплыл на Ледяном Корабле Ингвара. Старик взял бесценные камни из тайника и спрятал их в чреве глиняной статуи своей богини. Вот почему на изготовление истукана пошел такой презренный материал: чтобы спрятать внутри сокровище.

Дженни присела над обломками, расковыряла глину и вытащила самоцветы. Сияние стало ярче. Четыре бесценных камня!

И тут тишину прервал громкий и настойчивый стук в дверь. А потом прозвучал знакомый голос.

— Мистер Морнольк, прошу вас, отворите. Дом окружен, и вам так или иначе придется меня выслушать. Я знаю, что вы внутри, вас проследили от самого храма Гианзы на болоте.

Звучный, чистый голос. Если бы идеальная мраморная статуя могла заговорить, ее голос был бы именно таким, как у лорда Сертиаса Истригса-младшего.

Она огляделась, стискивая самоцветы. Что делать? Куда бежать?

— Мистер Морнольк, я хочу сделать вам предложение, — снова заговорил Сертиас за дверью. — Обещаю, оно вам понравится. Я хочу, чтобы вы продолжили вашу работу в Эвероне, только теперь для меня. Награда будет достойна вашего великого таланта. Мы, лорды Вулкана, умеем быть благодарными.

Дженни сунула свою мерцающую добычу за пазуху, ничего лучше в голову не пришло. Лиф сразу оттопырился, зато радужное сияние померкло, и в комнате снова установился полумрак.

— Друг мой, если вы заставите меня ломать дверь, это скверно отразится на нашем договоре, — теперь в голосе Сертиаса проступило легкое раздражение. — У меня был трудный день, и поэтому нет никакого желания ждать, пока вы поймете, что мое предложение отлично устроит и вас, и меня. Та же самая работа, но я обещаю солидную оплату, полную безопасность, почет и уважение в обществе.

Дженни подбежала к Эрику и повалилась на пол рядом с ним. Брат попытался что-то сказать, но из сведенных губ вырвался разве что тихий хрип.

— Молчи, — прошептала она, — ничего не говори, сейчас мой выход. — Сыграй роль безмолвной жертвы, хорошо?

Ведь нет времени объяснять Эрику, что здесь происходит. Что Морнольк мертв, а Сертиас явился, чтобы завербовать старика. Что первой жертвой должен был стать Вестокен, которого она, Дженни, только нынче утром спасла от смерти. Вернее, помогла спасти, но и это Эрику не понравится. Главное, пережить ближайшие десять минут, а уж потом у нее будет достаточно времени, чтобы все объяснить. Если через десять минут они будут живы, вот тогда можно будет болтать, сколько захочется.

— Ну, как угодно, — прозвучало из-за двери, — я вхожу. Постарайтесь не делать глупостей и не портить нашего будущего соглашения.

Легкий хлопок, потом рев пламени и треск. Дверь исчезла в огненном сполохе. Дженни вытянулась на полу рядом с братом, обхватила его, а другой рукой подтянула несколько сосулек покрупнее и уложила сверху, как будто ее и Эрика оглушили эти ледышки, упавшие с потолка.

Когда дым рассеялся, в пустой дверной проем заглянул гоблин. Что-то тихо пробормотал и посторонился, впуская Сертиаса. Тот вступил в темноту, держа растопыренные ладони перед собой. Но никто на него не набросился, в пронизанном ледяными столбами помещении царила тишина, разве что где-то в углу тихо падали капли. Дженни крепко зажмурилась и слушала, как хрустят под сапогами лорда куски льда. Истригс-младший медленно крался между сверкающими ледяными колоннами и оглядывался.

— Ого… — произнес Сертиас. — Вот это досадно. Это ломает все планы. Что за день нынче такой… Ну, почему именно сейчас, когда он мне был так нужен?

Ага, это он обнаружил раздавленного бочонком Сына Гианзы. Сейчас он должен еще раз оглядеться. Ну, давай.

— И снова сюрприз! Мисс Дженнифер! Вы присутствуете решительно повсюду!

Дженни медленно, словно с громадным усилием, повернула голову и приподнялась. При этом куски льда соскользнули с нее на пол.

— Ох… — пропищала она, как можно более жалобным тоном. — Где я?

— Вы в доме жреца Гианзы, — с раздражением отчеканил Сертиас. — К которому, насколько мне помнится, я запретил приближаться.

— Так это был он? Сам Черная Рука? — Дженни старательно округлила глаза и села рядом с Эриком. — Прошу прощения, ваша милость, но мне было запрещено приближаться к храму. И я честнейшим образом соблюдала это распоряжение!

— Тогда как вас занесло в это… гм… здание?

Дженни сморщилась.

— Охо-хо, сама не понимаю. Извините, я плохо помню. Все было так быстро. И очень страшно!

Она покосилась на Сертиаса. Вроде, не собирается испепелить их с братом немедленно. Но разве по лицу статуи прочтешь, что у нее на уме? Она продолжила, медленно, как будто собиралась с мыслями:

— Я как раз пробиралась домой, в агентство. И тут прямо на моих глазах какой-то страшный злодей схватил вот этого молодого человека, ударил по лицу и уволок в этот дом. Посмотрите, бедняга весь в крови! Я, конечно, последовала за ними. Потом не помню, как, но, кажется, злодей и на меня напал. Это было очень быстро. Ой, ваша милость, я же… я же сижу…

Она только сейчас сообразила, что говорит с лордом, сидя. Поднялась на ноги и пошатнулась. Изображать слабость, это так же важно для детектива, как и загадочные улыбки.

— Ничего, ничего, продолжайте, — кивнул Истригс-младший.

— Так вот, я помню, что упала, ударилась головой, от этого все мысли перепутались. Но самое-то страшное началось потом, когда появился Хозяин Льда. Ваша милость, он был такой ужасный!

Да, просто невероятно ужасный. Назвался рыцарем, а сам сбежал.

— Хозяин Льда? — повторил Сертиас.

— Он самый! Он убил Черную Руку! Он все здесь крушил! Мне просто повезло, что меня оглушило этими ледышками, иначе и мне бы несдобровать!

При этом взгляд лорда скользнул по Дженни сверху вниз, потом снизу вверх. И наконец замер на том самом месте, где она спрятала драгоценные камни с островов. Неужели они просвечивают сквозь ткань? Или выпирают чересчур откровенно? Дженни предпочла бы даже последнее, лишь бы не светились.

— Вы странным образом меняетесь, мисс Дженни. И чем дальше, тем перемены заметнее, — произнес лорд.

На что это он намекает? Неужели камни, спрятанные на груди, настолько меняют фигуру? Это вздор! У нее там и раньше кое-что было… и, кстати, кое-что существенное. Более или менее существенное.

— И, главное, — продолжил Сертиас, — вы постоянно оказываетесь в гуще событий. Хозяин Льда… это странно. С чего бы ему нападать на жреца Гианзы? У меня складывается подозрение, что Хозяина Льда здесь не было.

— Как это не было? — возмущенно взвизгнула Дженни. — Вы только полюбуйтесь, сколько воды заморожено! Ну, не я же это сделала!

— Действительно, — протянул Сертиас, не сводя взгляда с того места, где были спрятаны камни. И тон его был таким же холодным, как окружающий их лед. — Но если вспомнить историю вашего появления в Эвероне…

Веспер бы взял тетушку Урсулу. Неужели она и это рассказала кузену Сертиасу? Вот семейка! Во имя Трохомора и всех богов, никакой тайны этим родственничкам доверить нельзя.