— Чаво?! Какие-то левые люди будут потрошить мой хламовник? — возмутилась Света, когда Джон наконец-то сумел объяснить суть своих сомнений.
Тут Джону стал понятен русский обычай обязательно снимать при входе в дом уличную обувь: когда сам, своими руками поддерживаешь чистоту в квартире, волей-неволей будешь стараться тащить в дом как можно меньше всего чужеродного[1]!
На фоне этого, профессионального по всем статьям оборудования, обстановка квартиры смотрелась как-то… нет, не бедно, скорее блёкло. И старомодно. Последнее, впрочем, было понятно: здесь, в Советском Союзе, все вещи служат очень долго. Вот диван, например, который решительно оккупировали девочки, по словам Влада был старше его самого. В Штатах покупкой мебели и вообще обстановкой квартиры обычно не заморачивались. Арендованные квартиры сдавали уже обставленные, с полным комплектом мебели, а покупать жильё в собственность могли позволить себе только достаточно состоятельные люди. Да и зачем привязывать себя к одному месту? Сегодня хорошую работу предложили здесь, завтра там…
Следующим, что очень удивило Джона, был стоявший чуть сбоку от телевизора проектор голограмм.
— Ну да, а что? — удивился Влад. — Мы же не дикари какие, идём в ногу с прогрессом.
На это Джон неожиданным образом смутился, какое-то время напряжённо составлял вопрос, который прозвучал для советских школьников несколько неожиданно:
— А что вы на нём смотрите?
Вот тут уже удивились все остальные. Снова завязалось бурное обсуждение, в которое включилась и Наташа, десятилетняя сестра Влада, именно сейчас вернувшаяся из школы. Другая его сестра — Иришка — сейчас пребывала в детском саду, вернуться домой она должна была с кем-то из взрослых, ближе к вечеру. По результатам этого бурного обсуждения Джон узнал, что в Советском Союзе голопроектор используют для показа дополнительных иллюстраций в учебных и научно-популярных передачах, новостях, всякого рода виртуальных экскурсиях по разным музеям, которые можно купить, причём не дорого, можно заказывать голограммы себя любимых или всяких разных предметов в специальных голографических студиях. А советские школьники, с огромным удивлением, узнали, что в американских домах это чудо техники не встречается.
— Эм… А как же так? — удивился Аскар. — У вас же его и придумали, лет десять назад.
— Для него нет контента, — выдал американец.
— Коммерческого контента? — уточнил Аскар.
И Джону пришлось подробно объяснять, что для голопроектора, как и для всякого подобного устройства нужен контент, а делать для него достаточно дорогой в производстве контент не хочет никто. Образовательного ТВ в Штатах нет в принципе, а научно-популярные программы этим не заморачиваются, так как добавление голограмм к основным передачам не прибавит им аудитории. По крайней мере так говорят аналитики, а им в США верят. Вот и не производят то, что невозможно продать.
— У всех свои закосы, — заявил Аскар, пожимая плечами и объявил что плов готов, пора кушать.
На вопрос Джона, не подождать ли взрослых, Влад отмахнулся: мол, придут только к вечеру, мы им оставим.
За столом все некоторое время жевали молча. И было ради чего, ибо Аскар и правда оказался первоклассным поваром. Но, в конце концов все насытились (и даже съели лишнего, что всегда случается, когда реальная вкуснятина, да ещё и с голодухи), снова завязалось общение. Сначала девочки, чуть не хором, потребовали от Аскара повторить мастер-класс, но ещё и с подробными пояснениями под запись. К немалому удивлению Джона, Аскар тут же согласился, только посетовал, что получится это, скорее всего, уже после полёта. Потом решилась подать голос Наташа. Оказавшись в такой большой компании потенциальных героев, да ещё и с настоящим американцем в придачу, она поначалу жутко стеснялась, но в конце концов оттаяла, начала спрашивать:
— Вот почему сейчас в самолётах и космических кораблях обязательно должен быть пилот? Машины-то ездят сами!
Влад на это возразил:
— Между прочим, все основные манёвры в космосе совершает автоматика. Ты вручную просто не сможешь выдержать точность, залетишь на такую орбиту, что ОЙ!
— Значит можно отправлять грузы на Луну полностью автоматическим кораблём? А так не делают. Почему? Ещё в прошлом веке были самолёты, пассажирские, совсем без пилотов. А сейчас куда делись? И корабли тоже, — не унималась Наташка.
— Действительно! Давай, великий кибернетик, объясни ребёнку! — подколола его Света.
Джон на это засмущался: мол, какой я великий? Но в объяснения пустился:
— Управлять, например, самолётом, можно двумя способами. Можно записать в память компьютера много разных ситуаций и алгоритм как управлять в этих ситуациях. Это плохо, потому что всегда может появиться ситуация, которую не предвидели. Человек может придумать что делать, а такой компьютер либо зависнет, либо начнёт ошибаться. В прошлом веке, в начале, очень увлекались такими компьютерами и случилось много аварий из-за этого. Из-за этого Боинг почти разорился. Можно сделать искусственный интеллект…
— Нейронная сеть? — уточнила Света. Джон на это задумался, покачал головой:
— Не только… но, да, нейронная сеть. Нейронная сеть должна быть очень большой и её надо обучать. Обучать как человека. Чтобы нейронная сеть управляла самолётом как человек, она должна быть почти такой же… мощной, как наш мозг, но такой нейронный компьютер очень дорогой. Этот компьютер надо учить как человека. И он будет ошибаться так же, как человек.
— Почему? — удивилась Наташа.
— Потому что устроен так же, — догадался Влад.
— Правильно, — кивнул Джон. — А если поставить такой компьютер дороже, чем научить человека, а работать он будет не лучше человека, то зачем компьютер? Дешевле научить человека и пусть управляет, а компьютер работает как… у нас говорят assistent. А ещё вопрос ответственности. Если самолёт, которым управляет компьютер, сменит курс, например, и ударит в жилой дом, то можно сказать, что это был сбой компьютера. Это даёт возможность злоупотреблений. Так было в прошлом веке, были инциденты с участием военных дронов…
— Война беспилотников[2]? — уточнил Аскар.
— Война беспилотников? Хорошее название! — согласился Джон. — Тогда сами всё знаете. Поэтому и сделали Пакт против дронов[3]. А значит, в любом случае, в самолёте должен быть пилот, в космическом корабле должен быть пилот.
— Хорошо, — не сдавалась Света, — а в городах? Все машины же без водителя, совсем!
— Не все! — возразил Влад.
— Это не важно! — горячо воскликнул разошедшийся американец. — В городе совсем другое! Здесь машинами управляет центральный компьютер, он как диспетчер. Автомобили всегда передают друг другу информацию, не надо предсказывать манёвр, разметка дорог и… — он не смог сходу подобрать слова и, махнув рукой, объяснил: — специальные метки показывают как можно ехать, но эти метки не для людей, а для компьютера… То есть всё сделано, чтобы простой компьютер мог управлять автомобилем по простой программе. И на ограниченной территории это Пакт против дронов позволяет. А за городом автомобилем должен управлять человек. Света, ты ведь живёшь в деревне, не так ли?
— Ну, да… У нас там всей техникой люди управляют…
— Ну вот, — удовлетворённо кивнул Джон.
— Эх, вот если бы везде был социализм… — вздохнула простодушная Наташка. Остальные, по негласному соглашению, проблем тлеющего противостояния двух общественно-политических систем старались не касаться. Тем больше поразил всех ответ Джона:
— Было бы то же самое, может быть даже раньше додумались бы.
Все откровенно удивились и американец разъяснил:
— Нельзя доверять компьютерам слишком много. Проблемы людей должны решать люди. У нас пытались использовать искусственный интеллект вместо менеджеров в компаниях, врачей, даже судей. Это всегда кончалось очень плохо. Думаю, что-то типа Пакта против дронов придумали бы и без Войны беспилотников.
Там же, ближе к вечеру
