Глаза присутствующих скрещиваются на мне и Алтынай.

– Впервые слышу, – спокойно говорит она. – До Дворца Султана далеко. Ехать туда не вариант. Через амулеты подробностей не выяснить.

– В общем, молодые решили выслужиться, плюс у девки по поводу семейной казны что‑то выяснить, – продолжает Актар, прихлёбывая из пиалы. – Так‑то, два мага – сила. Тут им действительно бояться было некого… Если б не Орда, – он хлопает меня по плечу. – Но тут попала, как говорится, мотыга в ручей. Об амбаре с рыбой они ничего не знают. Совсем ничего.

– А им можно верить? – чуть недоверчиво спрашивает один из ткачей.

– Верить нельзя, – спокойно кивает Актар, протягивая руку к сушёным абрикосам. – Но всё сказанное точно. Они не соврали. Мы разговаривали с каждым из десятка, в разное время и в разных комнатах. Поверь, они не сговорились. И соврать мне  у них бы не вышло.

Видимо, ткачи не особо знакомы с местными реалиями, потому что даже я знаю: добрая половина присутствующих за этим столом способны отличить, говорит ли человек правду. Актар – один из них. Уже молчу о способах, которыми пашто стимулировали разговорчивость людей шаха.

– Мне есть что добавить, – беру слово. – Люди шаха появились в городе ровно между часами Фаджр и Зухр, со стороны западных ворот, и сразу проследовали на базар. Такое впечатление, что перед городом они с кем‑то говорили, поскольку очень хорошо знали, куда надо идти, и где искать.

– С ними был маг, читающий мысли, – напоминает Актар. – Он мог остановить первого встречного, быстро расспросить его, а потом сделать так, что человек забыл, о чём разговаривал. Хотя‑я, учитывая, что говорили бы они только с дари…

– Мы не будем сейчас вбивать клинья между разными народами, живущими в городе, – перебивает Актара Иосиф, недовольно качая головой.

– Да, конечно… – спохватывается пуштун.

Я хлопаю себя ладонью по лбу:

– О маге забыл, вернее, не подумал… Да, возможно, его работа.

– Ничего страшного, – скупо улыбается Иосиф. – Магическое племя – совсем не частые гости в этих краях, как и в ваших степях. Учитывать их действия в расчётах достаточно сложно без привычки… Продолжай.

– А вот с амбаром начинается самое интересное. Первое. «Своих» я отмёл сразу, поскольку все знают, что проще попросить у нас или у пашто садака , чем убивать нашего и их людей из‑за десятка рыб, – поясняю подробно ход своих мыслей. – Содеянное рано или поздно всплывёт, и преступник получает кровников сразу с обеих сторон. А десяток рыб – далеко не та ценность, ради которой…

– Всё правильно, – перебивает меня Иосиф, намекая, что совсем разжёвывать не нужно. – Если уж убивать, то лучше убить другую пару людей, с совсем другими деньгами.

Некоторые присутствующие вскидываются, Иосиф примирительно поднимает ладони:

– Я не одобряю. Я рассуждаю.

– Что там с возможными убийцами? – деликатно выполняет функцию модератора Актар. – Лично я согласен, что в первую очередь надо искать чужаков.

– Вот через ворота сегодня более‑менее подходящих на эту роль Стража не помнит, – рисую на доске для записей местную цифру «один». – Это, конечно, ничего само по себе не доказывает, но давайте отметим… Далее. Вокруг склада странного человека видели водовозы. Причём этот человек шёл к складу вначале по улице Менял, затем – там, где ходят водовозы, потом его видели в аптечном квартале. – Рисую двойку.

– Ходил кругами? – быстро соображают ткачи, лучше других знающие ту местность.

– Да, – киваю. – Но и это не всё. С кем‑то он говорил на дари; и они клянутся, что это его родной язык. На улице менял он говорил на пашто, без чётких признаков, характерных для определённой местности. А дровосеки говорят, что с парой наших мальчишек он о чём‑то говорил на туркане. Насколько хорошо, дровосеки сказать не могут, поскольку сами на туркане не говорят. Я послал в наш лагерь, чтоб нашли этих парней; но это займёт время.

– Три разных человека? – задумчиво роняет Иосиф, щёлкая ногтем по ободку своей пиалы. – Одетые примерно одинаково; так, что их можно принять за одного?

– Скорее, двое таких людей, – говорю. – Потому что вот их описания. Водовозы видели человека вот такого роста, – показываю на себе. – А с нашими парнями из Орды разговаривал кто‑то вот на столько ниже, – обозначаю пальцами разницу.

– Ты очень хорошо сделал работу Стражи, Атарбай, – вежливо и чуть удивлённо говорит новый глава Гильдии ткачей.

– Присоединяюсь, – кивает Иосиф. – По мере объяснения всё становится понятным, но предыдущая стража…

– Это не всё, – спешу сместить фокус общего внимания со своей персоны. – Эта пара людей не могла убить охрану склада ранее часа Зухр, поскольку в это время их ещё видели живыми. А вот доблестные стражники шаха в это время уже были на виду, никуда не исчезали и к кварталу амбаров даже не приближались. Это не связанные между собой происшествия.

То, что брат дочери Степного Хана далеко не дурак, Актару было ясно с самого начала. В принципе, пуштун и относился к новому знакомому по‑товарищески и приязненно в первую очередь именно из‑за того, что со степняком было интересно.

Атарбай, хоть и будучи намного моложе, об окружающем мире мыслил зрело и по‑взрослому. Не смотря на явные различия языков и культур, Актару порой казалось, что между ними общего гораздо больше, чем можно было бы ожидать. Да и в обычаях пашто степняк явно понимал.

Не знай всей подноготной, Актар бы даже заподозрил, что брату ханской дочери довелось весьма немало пожить среди разных каумов. Что в его возрасте и с его историей напрочь исключалось.

Если бы Актар оперировал понятием «культура», он бы, после некоторого размышления, признал бы в степняке «своего», именно что по признаку культурной общности.

– Но самое интересное, что и это ещё не всё. – Продолжил тем временем Атарбай, с благодарностью кивая сестре (подвинувшей ему чай). – Я же не успокоился, когда понял, что это разные группы… Я пробежался кое‑где повторно.

– Это после того, как мы переговорили у Иосифа? – уточняет Актар.

– Да, – кивает степняк. – И вот что выяснил. Они побродили по городу достаточно немало, если их действительно двое. После часа Зухр этого человека – или людей? подходящих под это описание? – видели последовательно снова на улице Менял. Затем – в мясных рядах. Затем они как будто исчезли куда‑то ненадолго, по крайней мере, мне не удалось найти никого, встретившего их. А потом, ровно между Зухр и Аср, похожего человека вспомнили у загонов коней у рынка.

– Выбирали коней! – мгновенно вскидывается Актар. – Для побега после всех дел?!

– Угу… – Атарбай внимательно рассматривает собственные записи, кажется, пытаясь разобрать написанное собственной рукой. – Затем примерно за один час был вскрыт рыбный амбар, убиты два человека охраны, ваш и наш; похищены несколько рыбин каждого вида из отдельной ямы, а это непросто. – Атарбай поднял глаза на окружающих. – Кроме Бехроза и меня, туда никто не ходит. Вот я вам скажу, что взять рыбу с ледника в двух ямах из четырёх можно только если ты акробат. Или если у тебя рука длиной как мой рост.

Окружающие засмеялись.

– Таких рук нет даже у самых больших обезьян, – явно что‑то вспоминая, роняет Иосиф.

– И я о том же… Я пока не узнал точно, ибо спешил сюда. Но один из загонов с конями был вскрыт. – Степняк потёр в размышлениях переносицу.

– Какой из загонов?! – моментально подбирается Алтынай.

– Э‑э‑э, квадратный такой, – неожиданно запинается её брат. – Второй, если считать от нашего лагеря.

– А‑а‑а, не страшно, – моментально успокоившись, встряхивает непокрытыми волосами ханская дочь. – Пожалуйста, подождите все немного.