Пока однажды не приходит понимание, что с их уходом во всей твоей вселенной почему-то погасли звёзды.

Кхоттаж расслабленно полулежал на диване и наслаждался как вкусом шоколадного печенья, так и сценой раздражения, свидетелем которой ныне являлся.

— Насколько проще было бы, если бы в её воспоминаниях имелось хоть что-то о переезде! — в сердцах воскликнула Кхалисси клана Дагна и со злостью пнула ногой лежащую на полу сумку.

— На всё есть свои причины, — флегматично произнесла её сестра.

— А у меня есть работа, для которой нынешнего штата недостаточно, — процедила сквозь зубы демонесса. — Если она не переедет к нам, то определённо надо будет думать, как перенести всю фирму в это мерзкое село!

— Нехорошо, что никто не заботится о вашем комфорте, милая Кхалисси? Не так ли? — поддел Кхоттаж, отхлёбывая чай. Он был в своём естественном облике, и хрупкая дужка тонкостенной фарфоровой чашки крайне неуместно смотрелась меж его когтистых пальцев.

— Перенос фирмы? Это чересчур, — сказала Дана, пока межклановый конфликт не усугубился очередной перепалкой. — И не забудь. На Земле мы вне закона. Если бы не контракт с госпожой, то…

— В остальном изменений нет? — перебив, обратилась Дайна к Кхоттажу.

— Да, — подтвердил демон. — Официально первый заместитель находится здесь по делам службы.

— Надолго ли это защитит от вмешательства? — задумалась вслух Дайна.

— Ну, может затишье и будет недолгим, — равнодушно пожал плечами Кхоттаж, после чего отставил чашку и даже зевнул. — Но меня это мало волнует. Моя задача — отчёты от госпожи Пелагеи до Его превосходительства доносить.

— Так шли бы вы уже, достопочтимый Кхал, их передавать! — заботливо предложила Кхалисси Дагна.

— А вторая цель моих визитов — наблюдение за вашими действиями, — спокойно произнёс он и только затем с ленцой приподнялся, одновременно принимая человеческий облик. После чего по-хозяйски уверенно вышел в прихожую, а потом и прочь из квартиры. Да пошёл дальше по улице.

Возможно, ему действительно стоило просто-напросто телепортироваться в Аджитант, возвращаясь к своим непосредственным обязанностям, но решение задержаться ещё немного было уже принято. Серые тучи Питерского неба, до этого наливавшиеся мрачными тонами хмурых красок, наконец-то резко излились крупными холодными каплями. Прохожие поспешно открывали яркие зонтики, стараясь скрыться от влаги. Они с недоумением смотрели на него — улыбающегося дождю мужчину, остановившемуся посреди тротуара и с удовольствием раскинувшего руки.

— Непривычно видеть тебя таким счастливым, ящерица, — проскрипела неприятная на вид морщинистая женщина и хрипло засмеялась. Её лысая голова была обтянута сухой пергаментной кожей. Уйма пирсинга на лице и почти прозрачные глаза с красноватыми белками не добавляли харизмы.

— Ты как всегда необычайно обаятельна, Йуллер! — воскликнул Кхоттаж, не опуская головы.

— Никогда не любила растрачивать своё время на слова. Да и сейчас мне не до них.

— И меня даже не выслушаешь?

— А разве тебе жаль потерять шанс изменить целый мир? — усмехнулась она и посмотрела на проходящую мимо компанию весёлых студентов таким взглядом, что те разом шарахнулись в сторону.

— Если бы ты считала иначе, то не решила бы встретиться со мной и в первый раз. Кроме того, мне изве…

— Хватит с меня этой расплывчатости! — шикнула на него она. — Хочешь логически рассуждать — учись делать это молча. Мне важнее результат работы твоего микроскопического мозга. Постарайся излагать уже целые умозаключения.

— Тогда чудом, Йуллер, — Кхоттаж всё же принял более приличную позу, встряхнул иллюзией влажных волос и даже пригладил их ладонью, словно это было самым привычным для него делом. — Рождение рефаима я могу назвать только чудом для этого мира.

— Ну да, ящерица! Это же столь противоестественно и тяжело для осуществления, как говорит этот мальчишка Леккео, наивно считающий, что он вырос из пелёнок.

Голос главы клана Кьёрелл буквально проскрипел издёвку. Демона это нисколько не задевало. Он понимал, что перед ним разыгрывается всего лишь типичный трюк для выведения собеседника из себя. Нарушенный внутренний покой зачастую раскрывает очень много тайных намерений. Поэтому Кхоттаж склонил своё лицо над Йуллер так, что их носы почти соприкоснулись друг с другом, и тихо прошипел:

— Заткнись, полукровка! Пришло время воплощать затею в реальность.

— Шайрву не последуют нашим путём. Мы сможем положиться на Дагна? — уже спокойно вопросила та.

— Это был великолепный приём, господин Аворфис. Не так ли? — с неким задором поинтересовалась Ахрисса, поворачивая голову в сторону Ал’Берита, к которому как раз подходил для прощания очередной гость.

— Соглашусь с вами, Ваше превосходительство, — кратко ответил он, не испытывая особого желания продолжать разговор.

— О, вы не могли не согласиться со мной, — глаза баронессы сверкнули от восхищения. — Нынешний бал в Аджитанте собрал весь высший свет!

— Что естественно. Каждый стремится выразить заслуженное уважение Его превосходительству Ал’Бериту, — внёс и свою «ложку дёгтя», украшенную медовыми интонациями, Форксас. И даже молчаливая Делиетора, чьё присутствие выбивалось из привычного для подобных мероприятий общества, расщедрилась на «комплимент»:

— Да, в организации развлечений ему нет равных.

— Как и в рабочих моментах. Наблюдая за действиями Его превосходительства можно получить ценные уроки, — заметил Аворфис с привычной для себя сухостью.

Несмотря на принятую многосмысленность фраз, барон избрал реплику наиболее ясно намекающую как на его отношение к обсуждаемому вопросу, так и на умелое лавирование повелителя законами. Ему также понравилось, что его слова стали завершающими в этой беседе, ибо объект обсуждения как раз подошёл к ним.

… И всё же он был вынужден признать, что на самом деле ему отчаянно хочется произнести нечто в духе госпожи Пелагеи. Однако, не будучи человеком, Аворфис просто‑напросто не мог произвести желаемого интригующего эффекта!

При общении демонов между собой сложности в восприятии речи и подоплёке сказанного почти не возникало. Черты многогранной фигуры, сложенной из точек словесных формул, возникали из небытия чёткими линиями… А вот первый заместитель дядюшки легко вносила сумятицу, размывая контур пробелами. Окружающие осознавали, что женщина в большинстве случаев говорит о чём-то определённом и лежащим на поверхности, а потому дополнительное толкование, вроде как, и не требуется…

Но, а вдруг, если она не то имела в виду?

Смесь несовершенного людского вкупе со способностью справляться со своими должностными обязанностями сбивала Высших с толку. Стоило только удостовериться, что госпоже Пелагее в силу происхождения свойственна грубая простота и примитивная прямолинейность, как ни с того ни с сего от неё звучало нечто совсем противоположное такому мнению.

Воистину, чтобы обмануть мудрого — достаточно сказать правду!

Некоторое время наслаждаясь сделанным выводом Аворфис молчаливо стоял, выискивая доказательства своей правоты в ведущейся беседе. А затем ему это надоело, так как тема обсуждений всё не менялась. Его удручало, что ныне светские разговоры вертятся вокруг упоминаний о вполне конкретных событиях. Поэтому он попрощался с Ал’Беритом и его гостями да покинул приём. Однако раздражение внутри него нарастало вместе с тем, как его неспешные шаги отдалялись от зала, гулким тоскливым эхом разносясь по пустынному коридору. Аворфису крайне не нравилось быть непосредственным участником происходящих событий. Ему не нравилось ловить на себе то насмешливые, то (и такое бывало!) сочувствующие взгляды. Он не видел в подобном никакой прелести и не вполне осознавал, зачем повелитель на протяжении тысячелетий поддерживает репутацию, делающую его в каком-то смысле изгоем и эпицентром пересуд!

Несомненно, истоком любви к подобным толкам служило сложное детство дядюшки. Но для чего ему понадобилось позволять далёким проблемам захватывать настоящее и будущее?