К сожалению или к радости. Кому как! Но Совет был неукоснителен и не приклонен по части семьи. Прямо, как церковь. В какой-то степени, правда… Рай и церковь… Когда тебя принимают «туда», ты отриниваешь все блага и дары «до». Полностью погружаясь в «другой мир» и «другую жизнь». Который связан с «тем» забытым миром. Но им не является. И являться же не должен. «Третья сторона»!
Я бы могла обидеться на это. Как и любой ребенок, хоть и не ребенок. Но я считаю себя «таким», до сих пор. Как и Александр! Но я не стала. Я не делала этого и не обижалась. «Эгоизм» – не был моей чертой и принципом. Разве, иногда и «Ахиллесовой пятой», но… Я всегда умела поставить себя на место… Место, после мечты и желания другого. Отец шел к этому долго и упорно, перенимая опыт прошлых десятком и сотен лет, веков… Шел за дедом, своим отцом, по пятам. Вникая и впитывая, понимая и принимая…
Отказаться от этого – было бы слишком глупо и грубо! Как и мне, отказать ему в этом. И перетянуть все его внимание на себя. Плохо в этом то, что я его почти не помню, как и мать. Которой у меня, как таковой, и не было. И нет! Но, как ни странно, я его чувствую и ощущаю, как поддержку и помощь. «Силу» и «энергию» в себе. Александр говорит, что в этом нет ничего удивительного. Пусть, моему отцу и запрещено чаще, чем обычно и раз в месяц, покидать «пост» и «верх». Но он всегда со мной и держит «связь». Это – было не запрещено. И какие-то людские «верфи» соблюдались. В виде: «небо все видит» и «небо все знает». Он действительно видел и знал. Александр видел и принимал участие. Можно сказать, что: «руками папы». Римского! «Руками господа»! Тут он уже ругался. Демон, все-таки! Но я представляла себе это – так…
Александр был мне «близок». Куда «ближе» ко мне, чем кто-либо. Как он говорил, время от времени, я даже путалась и его называла «папой». Но… Вряд ли! Я не путалась… Я была ребенком и говорила так, как есть. Кого видела! Что видела, то и писала. Не в обиду своему отцу. «Устами младенца…»: как говорят. Но Александр был чаще в моей жизни и мог бы, вполне, заменить его. Но он был честным! Честь и достоинство, для него, были превыше всего. А тем более, перед другом, доверившим такое «сокровище». Я себя «такой» не считала! Но он все равно продолжал называть меня «принцессой». А я его – «крестным отцом». Что шло ему, как ни крути. Если припомнить фильм и не забыть о его демонической сущности…
Они были почти одного роста. Что я почерпнула из его дневника и собственных, каких-то «мутных» и «туманных», но «объективизированных» воспоминаний. Может и чуть ниже Александра. Мы были с ним похожи в том, что не ощущали «отдачи» друг от друга. Дюжей «взаимности»! Не чувствовали доверия, но оно и было понятно. Во-первых, детское сердечко еще надеялось на лучший исход. И появление все-таки отца. А во-вторых… Проживи я бы столько и повидай столько, сколько он, не доверяла бы первому встречному. И вообще бы, на порог не пускала никого и ничего! Но он пустил. И «допустил» себя ко мне… Дважды! Как и «трех сыночков»: Никиту, Влада и Егора. А к ним уже и «лапочку дочку», повзрослевшую и «осознанную», «осознавшую»…
Он был им практически «отцом». И не столько, по виду и возрасту. Сколько, по сути. Он их спас, в буквальном смысле. Всех от обстоятельств и людей. А кого еще и от себя самого. Я расскажу постепенно о каждом. Но раз начали им, им и закончим. «Кто успел – тот и съел». Так говорил Александр и часто получал от Совета за все хорошее и плохое. И на всем «готовеньком». Но зато теперь, я понимаю истинность в дружбе этих двоих. Кто «косячил», а кто «глаза закрывал» и спасал! Но стоит отдать ему должное. Он умел «платить по счетам» и служить закону. Но только тогда, когда закон служил и ему. Дел всякого «кроя», такого и не такого, было на столах Совета, с «горкой» и больше! Они не успевали проработать все.
А Александр «подсабливал» им, не пользуясь чрезмерно, конечно. Только, в особых случаях и это был он. Тот самый случай и один из немногих. Когда разрешили, не только одному мужчине взять «шефство» над троими парнями, но и одного «вида». Пусть, «чистокровным» был и один ребенок из всех. Рожать было можно. Усыновлять и удочерять – нет. Один «вид» не должен был принижать «другой» и как-то ущемлять. Даже, таким образом! Но… Он «привязался» к ним, как он сам говорил. Не смог оставить их без должного ухода и обучения. Вообще, без себя! Отдать кому-то. Да и после «обращения». Кого и «пересобрав». Он воспитывал их, учил всему. Давал знания и опыт… «Делился» собой и продолжает это делать уже на правах «отца» и моего.
С Никитой вышло раньше. Как я и говорила «выше». По чуть-чуть, да? Он был «первым» под его «крылом». Его организм был слабый и истощенный. Хватал любую болячку и заразу. Иммунитет был «никакой». Александр держался правила «обоюдного согласия». Он должен был выздороветь и принять адекватное, здоровое решение. И главное, что сам! Без «побочки» и «навязывания»! Но все было настолько запущено и против них, как и закона, что мужчина сделал этот выбор в пользу себя и его! Сам и без него. Не хотел терять его. В очередной раз, когда уже и Совет знатно на него «надавил», за отбор лекарств. И обделение людей в том, в чем Никита мог и не нуждаться. Он забрал его к себе и… «Обратил» его! «Вынужденно-насильственным» и «добровольно-неукоснительным» образом. Лишив возможности быть человеком. Но что так, что этак… Он бы не смог им быть. Демоническая сущность, как и ангельская, сильнее человеческой. И какая-то «из», все равно бы «победила». Но, если в случае с ангелом-демоном, побороться и пожить еще могло быть возможным. То, когда ты человек и… Тебя убьет либо то, либо другое… А что раньше? «Вопрос со звездочкой».
Мой отец выбил ему «проходку» в жизнь. «Обращение», тоже «стоило свеч»! На одного-то попробуй и добейся! Пройди всю «бумажную волокиту» по себе и «чаду». А тут – трое. Но он дал ему и им эту возможность, с «барского плеча»! При условии, что тот, Александр, не забудет про меня. Естественно, сразу же после «своих». Когда поставит их на ноги, поставит и меня. Меняясь и разделяя время, в соответствии с требуемостью детьми. Это – не было «ультиматумом». И причиной: «за свою дочь, хоть полцарства». И прочее… Нет! Мой отец доверял Александру. Верил ему. И пусть, первое время следил, как подобает Совету, то после и отпустил с «легким сердцем». А Александр отплатил «чеканной монетой».
После Никиты был Влад. Который сам выбрал свою «стезю». Между отцом-демоном и матерью-ангелом. Думаю, нет смысла говорить, «кого», именно, он выбрал! И в какие годы! По «картине обрисованной», и написанному, «выше»… Вышел бы из него ангел? Разве, «падший»! Что как бы и «подразумевает», не правда ли?
Егор был с обоими родителями-демонами! «Чистокровными демонами». Как и он сам, после них. В двадцать семь лет за ним закрепилась последняя «жертва». Тринадцатая! И он окончательно «обратился», перестав «меняться». Ему двадцать семь, да. «Пятьсот»!
С «полукровками» дело обстояло проще и без жертв. Просто выбор между тем и этим. В «свой» возраст! Как выбрал Влад и «не выбрал» Никита. И они все – демоны. Всему свое время, помнишь? Я обещала понемногу и держусь этого. Отвечаю за слова!
У Александра были свои причины на «забор» и «отбор» детей. Не у родителей! И весьма весомый! Он их спас! Почему не вернул? Они не вернулись сами. Как минимум, двое. Другой даже и не искал. И не знал – живы ли те.
В общем… Несколько веков тому назад. Веками ранее предполагаю, да? С цифрами у меня плохо: «сразу не запишу – забуду». Забыла! Но меня там и не было, а дважды мне дневник доверят вряд ли. Так что… Пользуйся и не благодари! Ты – «дневник воспоминаний», а не «ежедневник» и «ежелетник». «Ежевекник»! Ежевика! Не туда…
Давным-давно… Когда, еще никто не «обратился». Кроме, того же Александра. Насчитывающего себе сорок пять лет, ягодка опять, с «припиской». У ребят, еще не начавшиеся «пятьсот». А мои и подавно! Но их «свои» года, да. Примерно рядом «идущие». В «процессе», так сказать. Никите было три года, Владу пять лет, а Егору семь лет… Хоть, здесь не «промахнулась». Но… Как бы… Если нет, то… До десяти, точно! Меньше – да. Больше – нет. Но куда меньше? Тем более, Никите?! Некуда! Года – богатство! Века – большое богатство. Больше, чем года. А богатство шепчет, как и счастье. Любя и «полюбляя» тишину… Неважно!
