– Более чем, – фыркнул шатен и взглянул на Егора, что оперся о стол спиной. И смотрел за всем со стороны, скрестив руки на груди. – Если тебе не плевать, а тебе не плевать…
– Хочешь начать сначала? – перебил его парень и сжал кулаки так, что все поняли это услышав, а не увидев. По хрусту, раздавшемуся и «прокатившемуся» по помещению «эхом». «Ударяясь» о стены и потолок и падая на пол.
– Нет! Это ты видимо хочешь вернуть прошлое сначала и в начало. В настоящее! – психанул шатен, но тут же «осадил» сам себя, растрепав свою же шевелюру правой рукой. – Так, вот! Если… А тебе не плевать, как мне! Ты примешь это к сведению. А после, в порядке исключения, «поймаешь» ее после, или во время, дождя и…
Егор прищурился, склонив голову к левому плечу. Что-то с минуту обдумывая. А после, утвердительно кивнул, ловя удивленный взгляд Влада. И тут же исправляя его возможное предположение:
– Да, «поймал». И нет, я «чувствовал» другую тьму. Чужую! Но я понял, о чем ты.
– Бл*! Ну, да… Кто из нас двоих еще «лучший нюхач»? – закатил глаза Влад, разводя руками. – И был с ней, когда не было меня… В общем! Для остальных – вам даже «принюхиваться» не придется. Серьезно! А после, скажите и мне: какой это аромат? «Chanel» или «Dior»? И под каким «номером». Точнее, «группой»!
– Ты уверен… Я повторю и продолжу за Никитой. Что это, настолько серьезно? – спросил Александр. – Она же – все-таки «мученик». И это – у них…
– Серьезно?! – изогнул левую бровь Влад. – «В крови»?! Из крови… Черт, Ксан! – Влад слегка качнулся с пятки на носок и встал ровно, разминая ноги и шею. – Это она так хочет, чтобы вы так считали! Но нихрена это не так! По крайней мере… Не до такой степени!
И тут, как «апофеоз» всему, по гостиной прошелся «глоток воды». Точнее, нервное «сглатывание» слюны и «кома». И ни кем-нибудь, а самым «младшим» из всех собравшихся.
– Хочешь что-то сказать, «друг-дружище»? – взглянул на него серьезно Влад. Не убирая ехидства, но и про «стержень» не забывая. Что, буквально, «выпиливал» его черные зрачки. Ожесточая и без того злой взгляд. – Ты же ближе и чаще всего с ней! Как она? То, что не «пахнет», я понял. Спасибо! Мне «посчастливилось» узнать это и самому, хотя как сказать… Но ты! Не замечал синяков и ран? Не чувствовал крови?!
– Нет, я… – парень сжался и опустил взгляд на свои ноги, поймав на себе все взгляды разом. – Мы же в одежде, а когда переодеваемся на физкультуру… Там, женские и мужские раздевалки. Ее видит Карина, разве что… Да и у нас, когда она иногда ночует, я не смотрел. И не подглядывал за ней… Тем более, не разглядывал!
– Не верю, что говорю это вам сейчас и я… Но очень жаль. И зря! Готов поспорить – там «карта звездного неба» со всеми «созвездиями»! В масштабе «один к одному», – закусив нижнюю губу, Влад перевел взгляд на задумчивого Александра. – Если ты мне сейчас скажешь, что это – те самые «муки», которые она должна пройти и пройдет… Я «спущу» это «на тормоза» и «кину на осадок». «Брошу льда на нервы» вместе с виски, чуть позже. Но… В уголках губ Розы была кровь какой-то бегуньи или бегуна. Она вернулась с пробежки, когда пришел я и… Она продолжает то, что делала тогда. Только, теперь не вдвоем с кем-то. И похоже, что даже и не втроем! С кем-то в группе и компании. Но и не с Софией! Я не знаю, что, именно, она ей «подсыпает» и «подсыпает» ли. Но это точно не как в прошлый раз. Она «усовершенствовала» все и всех. Там не «подкопаешься»! Собственно, как и к тому, с чем, именно, спит девчонка. Что ее так «вычищает» за ночь! Я хочу это узнать и узнаю. Она – не «мученик», хотя бы потому, что я говорил с Розой. И она ясно дала понять, что «наплела» всем и вся. Перед тем, как вышвырнуть меня с пятого этажа. «Наплела» тебе и Сергею… Всем! Для чего? Это – я тоже узнаю. Но пока же, я это узнаю и пытаюсь все это собрать в «одну картину»… Не мешайте мне! И… Верьте мне, если уж не в меня…
Обойдя мужчину, Влад наконец поднялся по лестнице. Но так и не дошел до второго этажа, остановившись на зов Егора:
– Тебе наконец-то стала важна «семья»? И ее вера тебе и в тебя?!
– Она взяла мою кровь после того, как хорошенько избила. В любой момент она может оказаться в теле Софии и на меня «падут» все «стрелы». А после чего и на вас… Я не хочу подвергать вас опасности. Но и молчать не собираюсь, как вы… Прося не мешать, я говорил об этом. Тогда, если что, вы не пойдете со мной «пособниками» и «соучастниками». Как вариант – «свидетелями». Это – важно для всех вас. И в особенности для Ксана… – его печальный, но куда более усталый и уставший, взгляд коснулся мужчины. – Ведь, если ее оставят Розе и без права видеться с тобой. А все окажется правдой… Она попросту не доживет! А Роза «подсидит» Сергея и «восторжествует там»… Она начала считать, Ксан! В ее руках дюжина. А в «твоих», пока еще София и ее жизнь. Не ты ли «любитель перестраховываться»? Сразу после того «шахматиста с задетым мужским самолюбием»? – качнул он головой в сторону Егора, но взгляд не отвел. – Лучше же раньше, чем позже… Даже, если не «выгорит». Тем более, если не «выгорит»! Лучше, чем никогда! Вы можете мне не верить, но проверить можете. Как я уже и сказал, а после – рассказать мне. Пока же, был ее «шах»! Дело – за нашим «матом»…
Глава 6
– Так, все! – «встрепенулась» брюнетка.
И глянув на свое лицо, в отражении экрана своего же черного телефона в черном чехле. Нет ли «залеженности» и каких «вмятин» от вещей на коже. Она подорвалась с «належенного» на парте места и осмотрела аудиторию.
Благо, на пары она старалась особо не краситься. Зная, что, скорее всего, захочет вздремнуть. И это все «потечет» и «растечется». Отдавая предпочтение светлым тонам. Редко, когда темным. Разве что, ресницы и то иногда. Они, как и брови, были темными и длинными. Широкими от «природы»! Позволяя не «прятать» их «естественность». В основном, использовала бежевые и нюдовые тона. В тенях и помаде. Чтобы, если «рассыплются» под веками, было не видно. А губы – не так часто «съедались». Как и ногти со светло-бежевым лаком редко «облупливались» и «сгрызались». Сливаясь с ее «природной бледностью» всего. Даже, светло-розовых губ и кожи под ногтевой пленкой.
– Пора валить отсюда!
Оправив рукава бежевого кардигана с опущенным плечом, поверх черной футболки. Она стряхнула мелкую «стружку» от «стиралки» с прошлой пары с черных брюк-дудочек. И обула в тон им невысокие лакированные ботинки на «низком ходу».
Стопы ног затекали и прели за полтора часа пары. А таких бывало и по четыре и по пять, а порой и шесть на дню. Что девушке приходилось, буквально, разуваться. Но не расшнуровывать, чтобы в случае чего, как смеялся Ник: «вставить и пойти». К доске!
Примостившись за ровно сидящими впереди нее однокурсниками. Она вполне могла продолжить видеть «седьмые», а там и «девятые сны». Но преподаватель так дотошно и долго скребла белым мелом по деревянной темно-коричневой доске, что она сдалась.
Вопреки тому, что она была довольно нестарой человеческой женщиной. Возраста тридцати-тридцати пяти лет. «Умные доски» и «проекторы», как компьютеры и ноутбуки, были не для нее. И слыли «пустым звуком». Ей по вкусу были «старые технологии».
Вроде, выцветшей и не стираемей начисто, практически никогда, доски. Из-за въевшегося в нее, в трещины древесины, мела. Самого мела и серой старой тряпки. Конспекты в тетрадях и от руки ручками. Не в электронном виде! И не из электронных материалов. Разве, из учебников и учебных материалов. Ее личных конспектов и записей.
Откуда она и диктовала сейчас тему. Держа достаточно толстую темно-синюю тетрадь левой рукой. С «разлиновкой» в черную мелкую клетку. И в белой матовой обложке. С отпечатками меловых пальцев. Правой рукой она черкала буквы на доске.
Преподавателем была миниатюрна, но достаточно высокая брюнетка. С тугим длинным хвостом темных, даже черных, волос. Сдобренных лаком и парочкой «невидимых» шпилек и заколок. «Женщина с иголочки» и без «петухов». Ее редко можно было встретить с распущенными волосами, достающими до поясницы.
