Постаравшись отрешиться от беспокойных мыслей я улыбнулась и повернулась к ведущему, который торжественно поднял над собой сложенную вчетверо бумажку.

— И, наконец! Последний вопрос, адресованный прекрасной паре Лисанэтты и Ноя! — Мило развернул бумажку и зачитал вслух, запнувшись на середине фразы: — Ной, как ты относишься к тому, что Лисанэтта спит с твоим другом?

На несколько долгих мгновений замерли в молчании все: ведущий, публика, Ной и, конечно, я сама.

Что это ещё значит? Каким ещё другом? Неужели речь про Кайла? И если да, значит, кто-то в курсе?

Только я открыла рот, чтобы возмутиться, как Мило решил первым прервать тишину:

— Вот это поворот! Страсти накаляются! Ной, как ты можешь прокомментировать этот вопрос?

Зал быстро наполнялся шумом. Я стала вглядываться в лица присутствующих, пытаясь угадать, кто задал этот вопрос, и похолодела. В дальнем конце начали раздаваться крики, а Зверь кожей чувствовал, как воздух пришёл в движение. У девушек, которые оставили волосы распущенными, локоны приподнялись наверх, некоторые с визгом придерживали юбки, которые изо всех сил задирал невесть откуда взявшийся ветер.

Толль. Надо срочно спасать ситуацию, пока…

— Мирт, — со спокойной улыбкой склонился к микрофону Ной. — Прекращай фантазировать, Нэт тебя не знает даже. — Игнорируя волнения в задних рядах, он повернулся к чуть побледневшему Мило. — Дело в том, что Лисанэтта многим нравится, и некоторые — да, Мирт, это я про тебя, — не могут смириться с тем, что она досталась мне.

— Могу их понять, — ведущему пришлось поднять голос, чтобы перекрыть женские визги, — Девушка у вас весьма и весьма заметная. Что ж, на этом мы заканчиваем интервью с парой номер семнадцать. Ной Страйк и Лисанэтта Блик! Поблагодарим их за самый необычный вопрос! А теперь переходим к паре номер восемнадцать…

— Что ещё за Мирт? — прошептала я, как только мы спустились со сцены.

— Да друг мой, ты его не знаешь, — отмахнулся Ной.

— А что это за чушь про его фантазии?

— Нравишься ты ему, вот и фантазирует, что ты с ним спишь в тайне от меня.

— В какой ещё тайне? — мой голос сорвался на тихий фальцет. — Мы с тобой не встречаемся даже! И почему он сам мне ничего не сказал о своих… фантазиях?

— Он немного стесняется.

— Чего?

— Ну… он невидимый.

Я свела брови.

— Синдром Прельса, что ли?

— Ага, — невозмутимо кивнул Ной. Потом заметил, каким взглядом я его буравила, и понизил голос: — Да нет никакого Мирта! А что я ещё должен был сказать?! Я даже не знаю, про кого речь! Про Толля, что ли?

— Да почему Толль-то? — я всплеснула руками.

— Потому что с ним ты больше всего времени проводишь, логично предположить.

— Засунь ты эту свою логику…

— Эй, голубки, — из-за декораций выскочила взволнованная Салли, — хватит отношения выяснять, там такое происходит!

Есть у бытия оборотнем и свои плюсы. Вот, например, у псовых, к которым отношусь и я, со временем развивается такой нюх, что при желании можно идти по следу, почти как поисковая собака. Ребёнок ушёл с детской площадки? Две минуты — и нашёлся. Нужно проследить за неверным мужем? Даже зрительный контакт не обязателен, лишь бы в транспорт не сел.

Шарф ещё хранил остатки запаха Толля, и пойманный возле входа в Академию след привёл меня к тихой и неподвижной глади озера, где Сириус сидел на ветке одного из деревьев, спустив ноги в пушистый глубокий сугроб и скрестив руки на груди.

— Не зря сапоги надел, — заметила я, пристраиваясь рядом. — Вот интересно. Обувь с магическим обогревом выпускают, а с охлаждением — нет. Как выкручиваются всякие актёры?

Сириус молчал.

— Там есть специальные люди — реквезиторы, — ответил он, когда я уже начала лихорадочно соображать, какую бы ещё тему поднять, чтобы не касаться только что закончившегося отбора. — Ты, видимо, не часто бывала в театре, раз не знаешь, что у них вообще вся одежда зачарована.

— Думаю, что реже тебя, — я легонько пихнула его плечом. — Из тебя вышел отличный актёр.

Он ещё крепче сцепил руки и чуть нахохлился.

— Хороший актёр управляет своими эмоциями, а не наоборот.

Толль повернулся ко мне, не расцепляя рук, наклонился и потянул воздух возле шеи, так что я невольно отклонилась. Потом так же молча выпрямился и уставился на водную гладь.

— Что это было?

— Ничего, — буркнул он. — Проверил кое-что.

— Сушай, вот только не начинай!..

Он резко повернулся ко мне:

— Не начинай — что? Я хоть слово сказал? Я тебя трогал? Чего ты вообще припёрлась?!

Мы смотрели друг другу в глаза. Он — с едва сдерживаемой яростью, я — не зная, как реагировать. В общем-то, он был прав, меня никто не звал. Какое я имела право нарушать его уединение? Хотела вроде подбодрить, а получилось как всегда.

— Мы заняли третье место, — просто сказала через несколько секунд. Толль выдохнул. Мне показалось, что — с облегчением.

— И что, всем плевать было на тот, последний вопрос?

Я дёрнула плечом.

— Не знаю. Вообще разговоры странные ходили. Точно не уверена, но такое ощущение, будто вокруг нас какой-то тотализатор устроили.

Сириус прыснул.

— Ты что-то знаешь об этом? — осторожно уточнила я.

— Ага, — кивнул он, и в голосе послышались обнадёживающие весёлые нотки. — Ставят на то, как скоро вы расстанетесь.

— Чего?! — я аж на ноги встала, пытаясь что-то прочесть на лице своего товарища.

— Салли придумала, — сказал Толль.

Это выражение лица было совершенно новым. Расслабленное, спокойное и… счастливое, что ли. Такое лицо, как будто он не грозный Сириус Толль, а вполне нормальный человек.

— Со сменой года тебя, — усмехнулась я, посмотрев на часы.

Толль выдохнул и покивал со слабой улыбкой на губах.

Новый семестр начался со спецкурса. Салли, несмотря на то, что у неё первой парой оказалось окно, встала вместе со мной и увязалась следом — посмотреть на доктора Нокса.

— Зачем тебе это? — в очередной раз спросила я, когда мы приблизились к аудитории.

— Ну Нэтти, — выдавила Салли, в нетерпении дёргая меня за рукав. — Я просто обязана посмотреть что там за препод такой, что ты ради него выбрала такой странный факультатив.

Я закатила глаза и распахнула дверь маленького учебного кабинета на девять парт. Внутри было почти пусто: только два малознакомых мужских лица с потока да сам доктор Нокс, раскладывающий на своём столе приборы, среди которых я узнала только волшебную палочку. На этот раз не самодельную, а вполне современную, металлическую, с функцией изменения длины.

— Да, теперь я тебя понимаю, — протянула Салли, оттягивая меня в сторону. — Как думаешь, у него кто-то есть?

Я отрицательно покачала головой.

— Точно нет. Он вдовец, и женщиной от него никогда не пахло даже отдалённо.

Салли довольно потёрла руки:

— Нэтти, это твой шанс! Вы уже знакомы, есть повод сблизиться, а там, глядишь…

— Что, — ехидно заметила я, — идея с Сириусом уже не кажется тебе такой уж привлекательной?

— Нет, почему, он тоже классный. Но Нокс взрослый, образованный, и психика у него наверняка более устойчивая. Может многому научить, в конце концов.

Она выразительно подмигнула.

— Не собираюсь я ни с кем заводить отношений! Ну, куда мне? Тут с текущими бы проблемами разобраться! — я ещё раз заглянула в аудиторию и потянула носом, улавливая лёгкий знакомый запах древесной стружки и какао, который всегда стоял в кабинете профессора. — Потом, может быть… Если всё закончится хорошо…

— Когда, — с нажимом исправила Салли. — Когда всё закончится хорошо. Но удочку-то можно закинуть и сейчас, ведь так?

— Знаешь, если всё закончится хорошо, я думаю перевестись. В какой-нибудь город покрупнее, где ничто не будет напоминать мне об этом кошмаре.

— Эй! — возмущённо воскликнула Салли. Ты что, бросишь меня тут одну?!

— Переводись со мной.