— Я тут думаю. Вот сколько мы с тобой знакомы, всё время мне приходится тебе помогать. От девчонок спасать, амулеты создавать, теперь вот ещё наркотики достать надо… Как-то это нечестно, не находишь? Хочу ответной услуги.

Я так и застыла на месте, забыв о желании присесть.

— Какой такой услуги?..

— О, ничего особенного. Тебе это совершенно ничего стоить не будет. Всего лишь… — Он подошёл так близко, что я отшатнулась на шаг и упёрлась спиной в стену. — Дай мне то, что есть только у тебя…

— Что именно? — сдавленно спросила я, настраиваясь на самое неприятное.

— Твоё тело, — улыбнулся он и, склонив голову, потянулся губами к моей шее.

— А не пошёл бы ты, — процедила я сквозь зубы, пытаясь оттолкнуть его в плечо, но Кайл перехватил мою ладонь, а потом и вторую.

Одной рукой он крепко прижал мои запястья к стене, а другой схватил за подбородок, не позволяя отодвинуться. Несколько мгновений он изучал меня жёлто-оранжевыми яблоками раскосых глаз, потом впился в губы жёстким, агрессивным поцелуем.

— Ты же знаешь, могу и врезать, — сказала я с трудом шевеля обездвиженной челюстью, когда он оторвался от меня.

— Только попробуй, — выдохнул он. Его грудь высоко вздымалась, а веки чуть опустились в томном вожделении.

Осознав, что он всерьёз, я зарычала и дёрнула ногой, стремясь коленом попасть по самому незащищённому органу, но он среагировал мгновенно, отпустив челюсть и коснувшись указательным пальцем моей щеки. Колено замерло на полпути.

— Парализатор — не единственное и, к тому же, не самое гуманное средство обездвижить противника, — тихо говорил Кайл мне на ухо. Его ладонь медленно прошлась по моей груди вниз, а на движении вверх сжала её, подмяв под себя чертовски чувствительный сосок. Ох, жаль, сегодня не полнолуние: с удовольствием сыграла бы с ним в эту игру, укусив напоследок. — Между прочим, я уже который раз спасаю твою жизнь, честь и здоровье. И до сих пор в ответ не получил ничего, кроме «спасибо».

Отвернув мою голову чуть в сторону, он провёл языком за ухом, вызвав волну обеспокоенных мурашек. Так, надо сосредоточиться. Что он мог со мной сделать? Это не техномагия, прибора никакого у него нет. Больше похоже на обычную магию, классическую. Древнюю, восходящую к магии стихий. Ни заклинания, ни волшебной палочки, ни печатей — только прикосновение и, скорее всего, мысленный посыл. Ох, великие Мэтры! Я ничего не знаю о борьбе с древней магией!

Тем временем Кайл тихо застонал, всосавшись в мою шею под ухом и запустив руку под одежду, туда, где грудь подрагивала от сердцебиения.

Я мысленно ухмыльнулась: ладно, допустим, ты можешь меня облапать. И даже обсосать. А дальше-то что? Я парализована, и стоит тебе отпустить указательный палец — как тут же получишь коленом по яйцам. Удачи, дорогой друг, надеюсь, ты достаточно изворотлив, чтобы не остаться сегодня бездетным импотентом.

А тело тем временем предательски поддавалось его грубоватой ласке, и дыхание непроизвольно становилось всё глубже. Он сжал сосок, с усилием, но не до боли, и беспокойная сладкая волна пробежалась по телу, устремляясь вниз. Ох, как же хорошо, что Зверь спит… А сама я… стерплю.

Кайл внимательно посмотрел мне в глаза. Они не поддавались параличу, и я уставилась на него в ответ, пытаясь через взгляд передать угрозу его будущей личной жизни. Однако, видимо, он расценил мой взгляд по-своему и, странно улыбнувшись, расстегнул пуговицу, а затем и молнию моих джинс. Почувствовав слегка проникающие внутрь кончики пальцев, я не смогла отреагировать даже голосом. Это было приятно, и злость на саму себя медленно закипала глубоко под рёбрами.

Был бы он кем-то другим, незнакомым, посторонним человеком… Будь он кем-то, кто не выручал меня ни разу, вряд ли тело реагировало так живо. Но, сколько бы я ни противилась ему, хищные глаза не были чужими. Глаза спасителя.

Но это не спасёт его от наказания.

— Ну что, — прошептал он, едва заметно расслабляя ладонь, которая всё ещё касалась щеки, контролируя мою обездвиженность. — Продолжим? Ты уже более чем готова…

И кончик указательного пальца оторвался от моего лица.

Я-то была готова.

А он — нет.

Настроение было испорчено — и это ещё слабо сказано. Злость переполняла настолько, что я даже один раз стукнула кулаком стену (говорят, помогает), но тут же взвыла от боли и передумала срывать свои чувства на твёрдых предметах.

Ной уже ждал в моей комнате, сидя на небольшой походной сумке. Салли расположилась рядом на полу, скрестив ноги, и, качаясь взад-вперёд, над чем-то хихикала.

— Что, голубки, — мрачно сказала я, — хорошо сидите, что ли?

— О, Нэт! — заулыбался стихийный маг, глядя на меня снизу вверх. — Привет. Ты как, готова?

Выудив из кармана мобильник, посмотрела на время и застонала: совсем забыла! С этим траумом всё из головы вылетело! А ведь поезд, на который мы взяли билеты, отходит уже через полтора часа — и это единственная возможность пообщаться с Бернадет Линк — оборотницей, когда-то заразившей местного профессора.

— Я быстро.

Мысленно порадовавшись, что хотя бы вещей с собой брать не надо, бросилась собирать всякую мелочь в дорогу: документы, салфетки, зарядное устройство и прочую ерунду, которая может понадобиться в течение двух суток в дороге.

Питомник находился на самой границе, подальше от основной массы населённых пунктов, и был накрыт плотным колпаком магической защиты, который не позволял свободно проникать внутрь и выходить наружу. Зато если вдруг начнутся катаклизмы, упадёт метеорит или разразится страшная война, — оборотням будет совершенно всё равно, даже не заметят. Так что, возможно, обитать в Питомнике не так уж и плохо…

— Помнишь, о чём мы договаривались? — спросила я, когда мы с Ноем вышли на улицу и, спрятавшись под козырьком от крупного снега, остановились в ожидании такси. — Цель поездки не обсуждаем.

— Да помню я, помню, не дурак… — он заправил длинную прядь за ухо и выглянул из-под козырька, разглядывая что-то в сумеречной дали. Тяжёлые снежинки опали на его волосы, да так и остались лежать. — Зачем только я тебе понадобился с такой секретностью…

Фыркнула в ответ:

— Хочешь — оставайся, насильно не держу.

Он скорчил рожу и со вздохом поёжился.

— Да хочу я… Просто… Волнуюсь за тебя, что ли.

Улыбнувшись, я коснулась его плеча и слегка потрясла, словно пытаясь вернуть его обычную дурашливость.

— Всё в порядке. Мы только туда и обратно. А потом, когда-нибудь, обязательно всё тебе расскажу.

Он очень внимательно, без тени улыбки, посмотрел мне в глаза, и по спине пробежал неприятный холодок, словно Ной давно уже обо всём знает.

На следующий день около обеда мы вышли на конечной станции, и обнаружили, что вокзал располагается прямо на границе Питомника. Вот мы стоим на перроне в сугробе по щиколотку, а в паре десятков метров от нас — словно прозрачное желе, за которым — лето.

— Это что? — вопросительно поднял брови Ной. — Зона отчуждения?

— Вроде того, — вздохнула я, оглядываясь в поисках указателя. — Хотя, судя по травке на той стороне, зона отчуждения скорее здесь. Так, нам туда. Ной?

Тот буквально застыл на месте, уставившись на двух девушек в коротких шортах и майках, которые не прикрывали даже пупок. Две оборотницы о чём-то шушукались, прячась за деревом и время от времени воровато поглядывая куда-то за перелесок. Тут одна из них обернулась на мгновение, заметила нас, прошептала что-то на ухо подруге, та тоже посмотрела в нашу сторону, и обе засмеялись. Ной вздрогнул:

— А?

— Идём, говорю! Или предпочтёшь подождать меня здесь?

— Да-да… идём… — пробормотал он, устремляясь за мной следом, но голова его всё ещё была повёрнута к полуголым девушкам. Закатив глаза, я схватила его за рукав и потащила к длинному одноэтажному зданию, в котором среди разноцветных дверей виднелось окошко информационного центра.