разделявшее нас, впился в меня и сбил мое дыхание. Он приподнял бровь, словно сомневаясь в правдивости слов герцога. Я быстро опустила глаза и притворилась, что слушаю сэра Коллина. Но сэр Коллин замолчал. Брови сэра Беннета сошлись на переносице. Сначала я подумала, что они поняли, о чем герцог говорил с сэром Дерриком, но потом поняла, что им не до этого, они слишком заняты друг другом, чтобы замечать что-либо еще.

Заиграла музыка для следующего танца, на этот раз для медленного. Я

улыбнулась сэру Коллину и сэру Беннету так лучезарно, как только могла:

— У нас будет еще много танцев.

Но ни один из них не ответил на мою улыбку. Их обычное легкомыслие рассеялось. И вместо этого их лица стали натянутыми, а тела напряженными.

— Вы несправедливы, — процедил сквозь зубы сэр Беннет.

— Ты не хуже меня знаешь, что в состязании может быть только один победитель, — беспечно ответил сэр Коллин, хотя глаза его были тверды.

Сэр Беннет шагнул к сэру Коллину и положил руку ему на плечо, раненое плечо. Сэр Коллин поморщился, но толкнул сэра Беннета в грудь.

Сэр Беннет успел в ответ сжать плечо сэра Коллина, и в его глазах стояло предупреждение:

— Играй по правилам.

Хватка сэра Коллина на моей талии не ослабла:

— Я и не знал, что у нас есть правила.

С этими словами он улыбнулся и хотел отвернуться от сэра Беннета, но столкнулся с сэром Дерриком. Сэр Деррик проигнорировал их и вопросительно посмотрел на меня, как будто ждал подтверждения слов герцога. Чтобы я чувствовала себя непринужденно, двум другим рыцарям необходимо было польстить мне. Но он был другим, каким-то более смелым и в то же время требовал смелости от меня. Мое сердце спотыкалось, как неуклюжий танцор. Я не знала, что сказать, особенно в присутствии других мужчин. Я могла только робко улыбнуться сэру Деррику и надеяться, что он все прочел в моих глазах. Словно поняв, чего я хочу от него, он виновато кивнул сэру Коллину:

— Надеюсь, вы простите меня за вмешательство, друг мой. Но я не мог пропустить этот вечер, не пригласив леди Розмари хотя бы на один танец.

Сэр Коллин коротко рассмеялся и кивнул в сторону сэра Беннета:

— Я предлагаю встать в очередь.

Он хотел было отодвинуть их обоих, но мощная рука сэра Деррика остановила его. Сталь в его глазах внезапно стала холодной:

— Почему бы нам не предоставить леди Розмари самой выбирать, с кем из нас троих она хочет танцевать сейчас?

Я почувствовала, как сэр Коллин напрягся. Мне, конечно, не хотелось ранить их чувства, но я не знала, как можно было выбрать одного из них, не усугубляя ситуацию.

— Если она выберет вас, — продолжал сэр Деррик, — мы с Беннетом откланяемся и не будем возражать до конца бала.

Неужели сэр Деррик так легко откажется от меня? Я уловила в его глазах насмешливый блеск, как будто он знал, что я выберу его. Эта самоуверенность разозлила меня. Первой мыслью было повернуться к нему спиной и протянуть руку сэру Беннету. Судя по тому, как молодой рыцарь смотрел на мои губы во время пары танцев, он должен был украсть у меня поцелуй уже сегодня. Может быть, я позволю ему сделать это в тот момент, когда сэр Деррик сможет видеть нас. Но как только все это промелькнуло у меня в голове, я мысленно отчитала себя. Я не собиралась отдавать свой первый поцелуй назло. Но я докажу сэру Деррику, что не тоскую по нему.

Я отступила на шаг от сэра Коллина и вздернула подбородок:

— Очень хорошо. Следующий танец я отдам сэру Деррику. Это его награда, так как он, наконец, набрался смелости пригласить меня.

Я уже однажды усомнилась в его храбрости и заслужила осуждение.

Поэтому я не удивилась, когда его глаза сузились, а ноздри раздулись. Он прошел мимо сэра Коллина и встал передо мной. И не дожидаясь моего разрешения, положил руки мне на талию, как того требовал танец. Я втянула воздух от этого прикосновения, от силы его пальцев, от близости тела.

Потом, собравшись, положила руки ему на плечи, всем сердцем надеясь, чтобы он не почувствовал, как они дрожат.

Несколько минут мы молча и механически танцевали, смешиваясь с другими парами. Он держался на приличном расстоянии от меня, но я чувствовала пылающий след от его руки на моей талии. Часть меня прошептала, что я должна извиниться за оскорбление. Но я никак не могла найти нужных слов, а даже если бы и нашла, не была уверена, что смогу выдавить их из-за тесного лифа платья и тяжелого ожерелья с драгоценными камнями.

— Вы хорошо танцуете для своего первого бала. — Наконец, нарушил он молчание.

— Благодарю вас, сэр. Вы тоже неплохой танцор.

Слова были такими же церемонными, как и наши движения. Мы напоминали марионеток, которых держит кукловод. Я хотела танцевать с ним, быть рядом. А теперь я испортила этот момент своей глупой гордостью.

Я изо всех сил пыталась найти способ добиться согласия между нами.

Его теплое дыхание ласкало мой лоб:

— Миледи, — начал он мягким, почти извиняющимся голосом.

Я не удержалась и посмотрела ему в глаза. Свет свечей, мерцавший в настенных канделябрах, тепло отражался в них. Я увидела, что он благородно прилагает усилия к перемирию. Облегчение прошло через меня, и я расслабилась.

— Я рад, что вы выбрали меня, — признался он почти шепотом.

Его взгляд ускользнул на мгновение, но после глубокого вздоха, он сделал еще одно признание:

— Не знаю, сколько еще я мог бы сдерживаться.

Мое сердце заколотилось:

— Не знала, что вы меня заметили.

— Как я мог вас не заметить? — Удивился он, сказав это низким голосом, сокровенный нотки которого прошлись по моим нервам.

Мне пришлось потрудиться, чтобы успокоить стук своего сердца, прежде чем я смогла ответить:

— Я знаю, что дело не в смелости, сэр, — сказал я, извиняясь. — Но если вас удерживал не страх, тогда что?

Он долго молчал. Посмотрел на других танцоров:

— Я не могу по праву добиваться вашего внимания, миледи, особенно когда оно не мое.

— Почему?

Сожаление читалось в его глазах, сожаление, которое никак не могло облегчить мое внутреннее волнение:

— Я уже решил, что не стану мешать своим друзьям завоевывать ваше сердце.

Мы несколько мгновений молча скользили в такт музыке. Но в голове роились вопросы. Почему у него возникло такое желание? Почему он так легко уступает им?

— Не понимаю. — Я изо всех сил старалась не выдать своего отчаяния. –

Почему вы не хотите участвовать в затеи своего хозяина? Я вас чем-то обидела? Вы нашли меня нежеланной?

— Нет, миледи, — быстро ответил он резким шепотом. — Умоляю вас, не думайте, что с вами что-то не так. — Он сильнее сжал мою талию и притянул немного ближе, так что я почти могла слышать биение его сердца. — Чем больше я узнаю вас, тем больше восхищаюсь вами. — Сорвалось с его губ еще одно признание.

— Мне еще многому предстоит научиться.

— Да. Нам всем предстоит, — сказал он, замедляясь. — Но я не могу упрекать вас, хотя и пытался.

— Тогда что? — Спросила я слишком быстро. — Что мешает вам претендовать на мое сердце?

— Я сам. — Мускулы его челюсти напряглись. — Я бедный безземельный рыцарь, которому нечего предложить. У меня нет ни богатства, ни власти, ни влияния… — Его голос упал так, что мне пришлось затаить дыхание, чтобы слышать его. — У меня нет ни громкой фамилии, ни семейной чести.

Его последние слова были произнесены с такой ненавистью, что я поняла, что бесполезно спорить. Я сжала его напряженную руку:

— Возможно, мне ничего этого не нужно.

Он покачал головой, и по твердости в его глазах я поняла, что он уже принял решение:

— Мои друзья — хорошие люди. Лучшие во всей стране. И они заслуживают вас гораздо больше, чем я.

Слушая это, я чувствовала взгляд сэра Коллина, наблюдавшего за мной с бокового столика, где он стоял, потягивая эль с герцогом. С

противоположной стороны комнаты меня жег взгляд сэра Беннета, куда он отошел полюбоваться произведениями искусства замка, которые я попросила выставить для этого вечера. Они оба были прекрасными людьми. Я бы очень хотела влюбиться в любого из них. Но обладали ли они теми качествами, которые должны были быть в моем муже? Я не была точно уверена, что это за качества, но я поняла, что жажду более глубокого понимания, более честных отношений и большей страсти.