Лицэ у него было смуглым, в отличие от моего белокожего незнакомца, глаза — пронзительно-светлые. Но манера презрительно кривить рот явно досталась обоим по наследству. Едва взглянув на них двоих, я поняла: это родственники.

Все это время мужчина и мальчишка о чем-то спорили, но я. поглощенная зрительными образами, совсем не вслушивалась в их слова. И вдруг… звук словно взорвал мой мозг.

— …никак ты трусишь. Крей? — насмешливо спросил мужчина.

Какой, однако, приятный голос… Низкий, с бархатными переливами, проникновенный…

— Я не трус, — ответил мальчишка, вскакивая с дивана. — Риата. ты знаешь, я не трус, но вдруг… что-то пойдет не так, и тебе понадобится моя помощь?

— Самой большой помощью от тебя будет на время скрыться и развязать мне руки, — уверенно ответил мужчина. — Крей, пойми, ради тебя я пойду на что угодно. Я должен знать, что ты в безопасности. Ну же, Крей!

— Да. риата. — склонил голову Крей и…

Я проснулась.

Рядом сидел шатья и махал передними лапами, будто пытался взбить воздушную подушку. Еще и шипел тихо «кышш. кышшш. изыди. окаянный». Что с тобой. Волчок?

— Спи, Кендис, ссспи, всссе хорошо.

Я прикрыла глаза, но сон, как назло, не шел. Перед внутренним взором снова и снова вставала картина разговора двух братьев. Надо же. привидится такое! Старший — настоящий красавчик, а уж голос… Откуда возникают эти видения? Не понимаю…

В следующий раз я проснулась от того, что Волчок вскочил мне на живот — его любимый способ побудки. Что снилось, не запомнила, только… звенящий вопль мальчишки «Риата!» так и стоял в ушах…

— Сскопько мсжно. — возмущался шатья. — Ссовсем эти кошмарны сстрах потеряли!

Кошмарны? Нет. сегодняшние сны ничуть не походили на творения вредных духов-кошмарников. Все было чересчур реально.

Волчок предложил успокоительного, но спать мне больше не хотелось. На работу — только вечером, сейчас бы поесть поплотней и прогуляться… Подышать нормальным свежим воздухом… Энергией воды я резерв заполнила, а вот эфир еще нуждается в подпитке, так что…

Обедоужин. как назвал это Лелюгрин. оказался действительно плотным. Впрочем, по-другому у него не бывает. Если мясное рагу — то мяса там больше, чем всего остального, если пирог — то такой, что одним куском наешься. Наверное, лишь благодаря его кормежке я и выдержала этот почти трехмесячный кошмар, когда поток сердечников в нашей амбулатории вырос из-за пожаров псчти втрое…

Мне справляться с последствиями было легче, чем другим, потому что дар Воды почти уравновешен даром Воздуха. Спасибо бабуле и прочим родственникам по материнской линии… С другой стороны, оба дара довольно слабые, поэтому… Поэтому после начальной ведьминской школы я сразу пошла учиться лекарскому делу, не обращая внимания на бессмысленные уговоры родни не предавать высокое предназначение ведьмы.

Опять же благодаря дару Воды мне удается лечение разных болезней кровеносной системы. И как раз из-за слабости этого дара я способна воздействовать на причину болезни точечно. С годами эта способность развилась еще больше, так что моим наставникам стыдиться нечего. В свои псчти тридцать лет я стала ведущей лекаркой сердечнососудистого отделения Ровайоне кой окружной амбулатории.

Работа приносила удовлетворение, хоть и занимала почти все мое время. Лелюгрин в периоды острого недовольства жизнью шипел, что однажды я сильно пежалею. что когда-нибудь спохвачусь, но будет поздно. Лучшие годы уйдут безвозвратно.

Так вот пока они не ушли, пойду-ка… на воздух. Гулять.

Ровайон — не самый большой город и не самый большой округ нашей страны, но зато он славится чистотой, обилием зелени, красивой набережной (Ровайон стоит на левом, высоком, берегу реки Этиенны) и даже прекрасно сохранившимся старинным замком- крепостью Ровайей. Много-много лет назад Ровайя принадлежала кузену короля Бернаода Девятого дюку Эллингтону, впоследствии ставшему королем Жилем Первым.

Сейчас в Ровайе находится музей с одной из лучших в стране коллекцией старинных, под стать замку, картин. Старую крепость давно разобрали, чтобы замок был виден из любой точки города, зато чуть дальше по течению Этиенны есть развалины форта со сторожевой башней, которую прозвали отчего-то Дюковой. Всем известно, что построили ее лет на пятьдесят позже коронации Жиля Первого, но Дюкова башня — такая же достопримечательность Ровайона. как и замок.

К Дюковой башне я и держала путь. На ее верхней площадке эфир охотнее всего восполнял мой резерв. На улицах было многолюдно, все спешили надышаться, как и я. свежестью и прохладой: мамаши с грудными младенцами, школьники, старички и старушки, молодые лкзди и девицы. И в каждом взгляде была надежда: кошмар закончился. Лес больше не будет гореть.

Спешно выставленные столики летних кафе были заняты сплошь, и. кажется, их хозяева надеялись свести трехмесячные убытки к нулю. Кто-то призывно махал рукой с другой стороны улицы, но я улыбнулась и ускорила шаг. Восполнить резерв сейчас важнее.

Поднимаясь в гору — форт и башня стояли на изрядном возвышении — мимо садов и огородов за крепкими деревянными заборами я снова встретила его. Мальчишку в странной одежде.

Он обогнал меня на хорошей скорости. Почти бежал, и я. конечно, останавливать не стала. Просто пошла следом. Все же я женщина, и я любопытна. Встречаю парня второй раз наяву, и помню целый сюжетный и красочный сон — о нем же! Неспроста это. ой неспроста, как сказал бы Лелюгрин.

Но потом… остановиться все же пришлось. Даже отскочить с дороги, потому как хорошо понимала: не с моими силами заступать путь Призрачным Гончим… Как я их разглядела средь бела дня? Сама не знаю. Может, оттого, что по контуру двух огромных (со среднего теленка) тел пробегали огненные искры? Или от запаха гари, что облаком летел впереди? Словом, сомневаться не приходилось, это были Призрачные Гончие, и шли они по следу моего знакомого незнакомца Крея.

Может, и прав Лелюгрин. однажды я пожалею, но… Осознавала прекрасно, что помочь ничем не смогу. И все равно бросилась вверх, вслед мальчишке и Гончим. Не должны твари с Той Стороны хозяйничать в моем мире! И загонять парня, как дичь, тем более не должны!

Когда я добежала до огромного, с меня ростом, валуна, когда-то обозначавшего границу форта, и увидела, что творится… Мальчишка без напряжения держал двух призрачных псов на расстоянии вытянутой руки, и с каждой оскаленной пасти срывались клочья дымной пены. Гончие стояли спокойно, не рвались к его горлу, не бесновались, но я видела, что это вынужденное спокойствие: от рук парня тянулись жгуты огня. Они обвивали шеи тварей наподобие жутких ошейников.

Кроме того, он что-то говорил. От этих слов контуры Гончих делались ярче. и… вдруг псы запылали, словно два гигантских костра. Запах гари снова заполнил все кругом, я начала задыхаться и привычно вытащила из сумки платок. Закрывать рот и нос этим летом стало жизненно необходимым, так что… движение было, можно сказать, рефлекторным.

А когда я подняла глаза, по ним ударила белая вспышка и… взрывной волной меня понесло вниз и впечатало спиной в бок того самого валуна. Спасительная темнота накрыла с головой. Последней мелькнула мысль, что мальчишку больше не увижу. Даже во сне.

— Ну-ну. давай, приходи в себя, детка.

Голос был певучий, словно горный ручей, и такой же… красивый и волнующий. Если бы не спина, которую простреливало болью,

и не глаза, которые страшно было открыть… я бы. наверное, включила все свое обаяние. Мужчина с таким голосом заслуживает… пристального внимания.

— Что здесь произошло? Расскажи мне. чтоб я сумел помочь, — журчал над ухом этот… редкостный соблазн.

Его голос обволакивал мягкой пеленой, заставляя забыть о боли, заставляя кровь быстрей бежать по жилам, заставляя…

— Повелитель Воды. — выдохнула я в изумлении.

— Ну вот и ты, детка. — обрадовался он. — Может, откроешь глазки и скажешь, как тебя зовут?

— Кендис. — ответила я. — Кендис Мелрой.