Один из богов, чьё имя старейшины из-за суеверного страха произнести отказались, по какой-то причине возненавидел Первых и, находясь в ярости, перебил большую часть игроков.
Второй бог успел спасти оставшихся, указав им путь к Порталу. Первые в ужасе бежали от гнавшегося за ними безумного бога, снова и снова переходя через новые Порталы... Однажды страшный рёв за спиной прервался. Бог отстал. Первые спаслись, оказавшись в странном лесу, где механика Системы претерпела существенные изменения.
Портал, через который они спаслись, тут же был завален кучей белых камней, валявшихся на ближайшей поляне. С течением времени они стали считаться чем-то священным — отсюда и новое название фракции — фракция камня. Сам же Портал в сознании барголов постепенно приобрёл статус проклятого места... А как иначе? Проникновению злого бога мешает исключительно груда белых камней. При этом остальные порталы, судя по всему, опасности не предоставляли, хотя и перемещаться через них НПС не могли.
— Вот он, процесс возникновение язычества... Наглядно. Проклятый портал, злые боги, «священные» камни... — раздался в канале связи голос Амёбы, не желавшего, чтобы его услышали местные.
Роваль прололжил:
— Локация, куда попал наш народ, оказалась ловушкой. И Природа здесь существенно отличалась от той, что была по ту сторону от Перехода...
Лес окружён непроходимым горным массивом, пробраться через который барголы не смогли. Правда, через какое-то время один из прапрадедов лежащего в углу Вуфа нашёл ущелье, расположенное между высокими скалами, но о нём Роваль обещал рассказать позже.
Итак, барголы и Первые оказались в ловушке. За короткое время они потеряли слишком многое: дом, большую часть сородичей, привычное место обитания. Но жизнь продолжалась... Барголы строили поселение, охотились, а Первые защищали их от местных монстров: гигантских кабанов, змей и лесовиков — единственные виды, способные увеличивать собственную массу практически без ограничений.
Время шло, Первые старели... Часть из них умерла от клыков и когтей НПС, другая уже физически не могла защищать барголов. В конце концов им пришлось принять облик фракционного народа и слиться с ним, чтобы продолжить род и сохранить возможность использования навыков, не доступных НПС.
***
Роваль говорил о Первых так, как будто они были какими-то легендарными существами: с подчёркнутым уважением, даже каким-то уничижительным по отношению к самому себе... С другой стороны, кем для барголов должны были казаться игроки, ради защиты фракционного народа скрестившиеся с ним и передавшие свои способности?
Сколько понадобилось времени, чтобы следом за игроками переместилась и их база, дающая доступ к Лаборатории модификаций?.. Много. Пожалуй, что очень много. Но даже после ряда изменений и достижения одинакового вида Первые не смогли произвести собственного потомства: Игра не воспринимала их полноценной частью себя и не давала возможности создать новую жизнь. Единственным выходом стало слияние с народом фракции — барголами.
Но на этом череда неудач не прекратилась... Кровь игроков, раз за разом смешиваясь с кровью НПС, давала всё меньший эффект. Уже седьмое поколение барголов (к этому времени души Первых окончательно стёрлись из Игры) обладала, дай бог, если половиной способностей детей игроков — своих предков. Ещё через несколько поколений (на самом деле, просто огромный срок) появились барголы, окончательно лишившиеся навыков...
— Природа начинала проникать в саму сущность барголов... Мы поняли, что приобретаем особенности здешних кабанов, змей и лесовиков...
Заметил это сам Роваль. Первый случай произошёл, когда он был ещё детёнышем. Обнаружился невероятный аппетит новорождённого соседского мальчика. К десяти годам ребёнок был крупнее многих воинов, но вместе с растущей массой уменьшались и интеллектуальные способности особи... В конечном счёте он не дожил и до пятнадцати лет: по собственной глупости был съеден ворвавшимся в селение лесовиком.
Дальше — больше... Способность к набору массы у каждого последующего поколения всё увеличивалась. Для сохранения разума пришлось ограничивать потребляемую барголами еду самыми жёсткими методами (именно поэтому старик, вышедший из толпы, и был так строг с охотником Лоркалем, а вышедший из Дома собраний Круль-сон публично его наказал).
Но изменить генофонд они уже не могли. Из развитого народа, держащего в страхе всех местных обитателей, орудующего едва ли не огнестрельным оружием (в случае этой цивилизации вместо пороха использовалась плазма), барголы медленно превращались в первобытное племя, сохранившее ещё достижения цивилизации, но не способное их ни повторить, ни произвести новые — к этому относились и копья с раскаляющимися наконечниками.
Именно поэтому особую роль у народа приобрели старейшины, которые сохранили высокий интеллект и некоторые способности для защиты поселения. Так, Роваль в случае согласия объекта мог видеть и слышать то, что видит и слышит любой из представителей народа — так он и узнал о приближающихся чужаках. Най-гром когда-то был первоклассным воином, облачающим в полупрозрачную броню не только себя, но и окружающих его воинов... Вуф так и вовсе имел способности по контролю над животными и лет двести назад активно зачищал гнёзда НПС. А вот самый молодой из старейшин, Круль-сон, обладал лишь незначительными навыками по обращению с огнём — куда менее эффективные, чем тот же Феникс у Ивы...
В общем, народ барголов был близок к полной деградации и, возможно, даже уничтожению.
***
История, конечно, оказалась довольно интересной. Но вот осмыслить все хитросплетения было сложно даже Амёбе, доктору наук, профессору и прочее, и прочее.
А я всё силился представить, какой характер имеет жизнь старейшин... Есть ли у них «душа» в привычном нам понимании — некая сущность, перенесённая в Игру и из этой Игры способная выбраться? Нужно ли барголам вообще выбираться из Игры?
Вопросы, вопросы...
Не вполне ясно, для чего старейшины вообще рассказали историю собственного народа. Просто решили пообщаться с представителями другого вида? Весьма сомнительно. Тем не менее даже уже едва двигающийся Най-гром, использовав, быть может, все оставшиеся силы, встал на ноги, чтобы переговорить с группой чужаков... Зачем?
Более же всего меня интересовал обломок Ключа. Он был прямо здесь: угол, в котором лежал древний Вуф, за всё время рассказа не проронивший ни слова и даже ни разу не дёрнувшийся... Если честно, состояние этого старейшины вызывало у меня вопросы: жив ли Вуф и, если да, как это определяли? Это же чистой воды живой труп, ссохшийся и уже навсегда замерший в одной единственной скрюченной позе!
— Роваль, — обратился к внезапно замолчавшему старцу Амёба. — Но каким образом мы можем помочь в вашей ситуации?
— Ещё сто-двести лет и барголы превратятся в звероподобных существ, гоняющихся по всему лесу в поисках пропитания. Мы с Вуфом и Най-громом до этого, может, уже и не доживём, а вот Круль-сон, пожалуй, застанет страшный момент кончины народа... Все наши попытки и попытки наших предшественников по преодолению этой, хах... проблематичной ситуации обернулись полным провалом. Искусственно сдерживать деградацию попросту невозможно. Единственный выход — избавиться от воздействия здешней Природы и выйти из ловушки.
— Порталы? — предложил Паук.
— Не вариант. Ни у кого из нас нет даже первого ранга магии, куда там до третьего...
Порталы?.. Кажется, неплохой вариант. В округе, кроме «проклятого» Портала, располагался, как минимум, ещё и тот, через который прошли мы. Но, скорее всего, их было гораздо больше.
Однако при более детальном рассмотрении предложение Паука выглядело попросту невыполнимым. Даже я, имея этот самый пресловутый третий ранг, физически не мог переправить барголов через портал. До тех пор, пока все перешедшие вместе со мной игроки и НПС не вернутся назад, счётчик не обнуляется и перебросить других не получится. Об этом я и сказал товарищам по Ментальной передаче, предупреждая их попытки предложить старейшинам помощь по «переправке» НПС.
