Радуясь, что в момент похищения на ней оказались прочные полусапожки, Джулия зашагала рядом с Рендаллом. Как же хорошо быть на свободе. И очень странно направляться на собственную свадьбу практически с незнакомцем.

 Находясь в непосредственной близости от Рендалла, она заметила на его лице морщинки боли, хромота же явно усилилась.

 – Большой Турок не выглядит особенно уставшим. Может, вам не помешает проехаться некоторое время верхом?

 – Не стоит со мной нянчиться, – отрезал Рендалл.

 Джулия всегда сжималась от страха, стоило какому-либо мужчине рассердиться на неё, но вытерпеть дурное настроение человека, испытывающего немалую боль, – совсем другое дело.

 – Предоставить возможность больной ноге отдохнуть после столь тяжелой нагрузки вовсе не означает нянчиться.

 – Для неё не существует легкой нагрузки, – отозвался Рендалл, – только тяжелая и очень тяжелая.

 – Тогда вам просто необходимо ехать верхом, – мягко увещёвала Джулия.

 Он хмуро взглянул на неё.

 – Умоляю, сделайте одолжение – не лезьте не в своё дело.

 Она не устояла перед искушением и рассмеялась.

 – Поскольку мы решили пожениться, теперь вы и есть моё дело. А я – ваше.

 Явно пораженный такой мыслью через мгновение Рендалл неохотно улыбнулся.

 – С этим трудно спорить. Простите мои медвежьи повадки. Как вы правильно заметили, сегодня моя нога что-то сильно раскапризничалась, и все же пока лучше мне идти пешком, верхом станет ещё хуже.

 – Что за ранение вы получили? – И увидев, что он неодобрительно покосился на неё, она поспешила пояснить: – Поскольку в Хартли не было никого более квалифицированного, чем повитуха, я была вынуждена выступать как в качестве хирурга, так и обычного врача. Приходилось лечить самые различные заболевания и раны тоже.

 – Меня осматривали ведущие эксперты в этой области, – без всякого энтузиазма произнес Рендалл. – Их общее мнение – я уже должен гнить в могиле, а уж то, что моя нога все ещё при мне, просто граничит с чудом. Сомневаюсь, что вам удастся чем-нибудь помочь.

 Джулия весело улыбнулась.

 – Скорее всего, не удастся. Просто хотелось удовлетворить своё нездоровое любопытство: болезни и травмы всегда меня интересовали. – И это правда. Она проявляла к ним интерес, будучи ещё ребенком. Если бы мир был устроен более справедливо, она бы занялась изучением медицины, а не вышла бы замуж почти девчонкой.

 – Ну, если дело в этом... – ещё одна чуть заметная улыбка. – Меня ранило шрапнелью [14]в битве под Альбуэра. [15]Хирург сделал все, что мог, но несколько осколков так и осталось внутри, все время смещаясь, они причиняют ужасную боль.

 Джулия поняла, что более подробного объяснения от столь мужественного человека она вряд ли добьется.

 – И именно из-за этой раны вы очутились на чердаке в Давентри-Хаус?

 Он кивнул.

 – У меня открылось сильное кровотечение, начались воспаление и лихорадка. Я находился без сознания, когда кто-то принял решение отослать меня домой, доверив нежной заботе моего дядюшки. Мой денщик, Гордон, ни за что бы этого не допустил, но, к сожалению, и он был ранен.

 – Это сражение произошло в мае прошлого года, так? – после утвердительного кивка, Джулия задала следующий вопрос: – Разве не в это же время умер младший сын Давентри?

 Рендалл вздохнул.

 – К сожалению, да. Мальчик всегда отличался хрупким здоровьем и умер от лихорадки непосредственно перед тем, как я очутился в доме Давентри. Дядя просто обезумел от горя. Подозреваю, что именно это – основная причина, по которой он отправил меня умирать на чердак... ведь я был жив, а его сыновья – нет. Любить он меня никогда не любил, но и убийцей не был.

 Джулия внутренне содрогнулась, поняв, насколько спокойно Рендалл воспринял ту ужасающую ситуацию.

 – Но поскольку вы стали наследником, можно было бы предположить, что он должен был бы быть заинтересован, чтобы вы выжили.

 – На тот момент, кроме меня, оставались живы ещё парочка кузенов, так что во мне не было необходимости.

 – Надеюсь, вы окажетесь правы в том, что теперь-то он посчитает вашу жизнь более ценной, ведь сейчас вы – единственный наследник, – сухо проговорила Джулия.

 – Сейчас – да, уже прошло достаточно времени, чтобы он сумел оправиться после потери сына, – ответил Рендалл. – Этого мальчика я никогда не видел. Он родился уже после того, как вы сбежали. Его мать, вторая графиня, умерла несколько дней спустя.

 – Вашему дяде, похоже, не везет ни с женами, ни с детьми, – заметила Джулия. – С нынешней графиней я не встречалась, но слышала, что у первых двух были многочисленные выкидыши, либо дети рождались мертвыми.

 – Его третья жена – вдова, уже имеющая троих здоровых сыновей от первого мужа. Должно быть, мой дядя надеялся, что это гарантирует её плодовитость, однако просчитался. А потому, если ему угодно, чтобы титул Давентри не умер вместе с ним, он будет вынужден со мной считаться. – Рендалл бросил взгляд на Джулию. – И с вами тоже.

 Появится ещё одна леди Давентри, не способная родить наследника. Похоже, титул все же обречен на исчезновение.

 – Что ж, будет интересно понаблюдать за этой семейной драмой. – Джулия пристально всмотрелась в своего будущего мужа. Его лицо приобрело землистый оттенок, очевидно, боль стала нестерпимой. – Вам не кажется, что сейчас разумнее было бы ехать верхом, а не совершать пешие прогулки?

 Он едва слышно выругался.

 – Очень может быть, но когда леди идет пешком, ехать верхом я не могу.

 Джулия была совершенно не против идти, в то время как Рендалл бы ехал, но после такого заявления она обратилась к коню:

 – Турок, ты согласен на двоих всадников? Мили три-четыре, [16]не больше?

 Конь повернул голову и дружелюбно ткнулся носом ей в грудь. Джулия улыбнулась и зарылась пальцами в гриву.

 – Думаю, он только что сказал «да».

 – Кажется, он действительно в отличном состоянии, несмотря на вчерашнюю изнурительную скачку, – признал Рендалл. – Первоклассное животное. Интересно, согласится ли Таунсенд продать его?

 – Вряд ли, он уже отказал герцогу.

 – Эштон не смог купить этого коня?! Тогда мне Таунсенд уж точно его не продаст. Что ж, Турок, раз ты согласился, а быстро двигаться нам нет необходимости, можно попробовать. – Рендалл сел в седло, вздрогнув от прострелившей боли в ноге, и протянул руку Джулии. Она, поставив свою ногу на его, подпрыгнула и устроилась в седле позади него. Лошадь ничуть не возражала.

 Джулия осторожно обхватила стройную талию Рендалла, и они вновь двинулись в путь. Вызвало ли это прикосновение к нему нервную дрожь, как и накануне? Джулия поняла, что нет. Это уже достижение, пусть и весьма скромное. Возможно, надежда все-таки есть.

 Спустя милю [17]или чуть больше она спросила:

 – Вы уже знаете, что мы будем делать, прибыв в Карлайл?

 – Не совсем. Необходимо раздобыть какое-нибудь средство передвижения, чтобы как можно быстрее отправиться дальше. Вы хотите успеть сделать ещё что-то, кроме как написать письмо друзьям в Хартли?

 – На окраине старого города имеется магазинчик поношенной одежды, где я обычно делаю покупки. Хотелось бы туда заглянуть и кое-что приобрести. – Она поморщилась. – Только мне придется занять у вас денег. С собой у меня нет ни гроша.

 – Это не займ, вы же планируете стать моей женой. – Рендалл нахмурился. – И как моя жена вы не должны одеваться в поношенную одежду.

 – Все последние годы я пользовалась именно такими вещами. Не будет никакого вреда, если я похожу в них ещё какое-то время, – мягко заметила Джулия. – Капор и плащ скроют меня от любопытных глаз.

 – Согласен. Но в будущем постараюсь заботиться о вас гораздо лучше, – он похлопал её по руке, лежащей на его талии. – Думаю, вы заслужили, чтобы вас немножечко побаловали.