Джулия выгибалась навстречу мужу, поражаясь, что желание вновь достигло тех же высот, что и несколько минут назад. Но теперь волна подхватила их обоих, и они двигались в унисон в сумасшедшем ритме. Наконец Рендалл содрогнулся и излился в неё с глухим стоном. Она вторила ему, не уверенная, кто же из них достиг кульминации первым.

 Тяжелое дыхание мужа замедлилось, и он скатился на сторону, подтягивая жену поближе к себе. Джулия расслабилась, уткнувшись лицом ему в плечо и положив руку на его талию. А ведь было время, когда она радовалась, что ведет вдовью жизнь и ей не нужно отдаваться мужчине. Джулия ни за что не поверила бы тогда, что сможет испытать такое ошеломляющее удовольствие и настолько бурное освобождение. Но их нагие переплетенные тела доказывали, что это вовсе не сон.

 Крепче прижав к себе голову жены, Рендалл запустил пальцы в её спутанные волосы.

 – Интересно, возможно ли, что я заранее почувствовал твою способность на столь безудержную страсть? – пробормотал Рендалл. – Или же мне просто улыбнулась удача, как никакому другому мужчине на земле?

 – Скорее, удача улыбнулась мне, – Джулия издала приглушенный смешок. – Я удачлива и эгоистична. А ты, вероятно, и в самом деле голоден, проведя весь день в седле. И угораздило же меня появиться и отвлечь тебя.

 – Вообще-то, прежде чем подняться, я успел заскочить на кухню и перекусить. – Он нежно массировал ей затылок. – Но даже не сделай я этого, ты – блюдо, утоляющее мой аппетит лучше всего остального...

 – Отлично, поскольку нынче у меня совершенно нет сил спускаться на целых два лестничных пролета, чтобы обшаривать буфетную. Я с трудом сумею выбрать шрам, о котором ты мне расскажешь, хотя выбирать есть из чего. – Она провела указательным пальцем по бледной полоске вдоль его ребер. – Вот это, если я правильно помню, штыковая рана, и её ты получил во время отступления к Ла-Корунье.

 Рендалл кивнул:

 – На мне найдутся зарубки, напоминающие о половине военных кампаний последних пятнадцати лет. Мне повезло, что за всё это время я был серьезно ранен лишь однажды.

 Джулия содрогнулась.

 – О, Алекс, мне страшно подумать обо всех тех случаях, когда тебя могли убить. Я никогда бы тебя не встретила.

 – А это значит, что ты бы по мне и не скучала, – улыбнулся он.

 – Сегодня ночью я отказываюсь философствовать. – Джулия скользнула рукой к его паху и нахмурилась. До этой ночи она не видела мужа полностью обнаженным, так что теперь обнаружила новые отметины. – Вот эти бледные линии – они очень странные. Похоже, их около дюжины или даже больше, и идут почти параллельны. – Кончики её пальцев ласково поглаживали сморщенную кожу. – Что же, спрашивается, могло нанести такую рану? Каких-то несколько дюймов левее, и этот сказочный вечер стал бы невозможен.

 – Причина – не оружие. – Рендалл вздохнул. – Бранфорд.

 Джулия вся обратилась во внимание, приподнявшись на локте, чтобы получше рассмотреть шрамы.

 – Боже! Он преднамеренно тебя резал?!

 – В тот год, когда я впервые приехал в Турвилль, – голос Рендалла не выражал никаких эмоций, – он объявил что-то вроде охоты и принялся меня преследовать. Догнав же, – а это происходило всегда, ведь он был старше, выше и быстрее, – Бранфорд прижимал меня к земле. Затем стаскивал бриджи и резал кинжалом. С каждым разом всё ближе. При этом приговаривал, что достигнув моей плоти, отрежет её.

 Джулия задохнулась от ужаса, прикрыв рот рукой.

 – Почему же никто его не остановил?

 – Никто не смел перечить молодому господину.

 – Поэтому ты научился драться и вел себя из рук вон плохо, так что тебя отослали прочь.

 Она прижалась губами к рубцам. От одной мысли о том, как пытают маленького мальчика, а позвать на помощь некого, ей стало дурно. Ничего удивительного, что с годами Рендалл превратился в настоящего защитника.

 Целуя белесые полосы, Джулия заметила, как в ответ плоть мужа слегка шевельнулась. Тем не менее Рендалл, скривившись, произнес:

 – Даже сейчас Бранфорд умудрился омрачить нам прекрасный вечер. Мы должны поговорить, миледи, а это означает, что лучше бы вам что-нибудь на себя одеть, иначе мне не удастся связно мыслить.

 – Тогда и вы прикройтесь, майор, – едко ответила она. – Вы, что, думаете, женщины не восприимчивы к таким отвлекающим вещам?

 – Рад, что это так на тебя действует, – тепло произнес Рендалл, любовно проведя рукой сверху вниз по её боку.

 При этом он задел её синяки, и Джулия вздрогнула. Нахмурившись, муж склонился над ней, чтобы взглянуть повнимательней.

 – Бог мой, что с твоим бедром? Не могу понять, как же я раньше-то не увидел!

 – Здесь довольно тусклый свет, да и в любом случае мы были слишком заняты. – Джулия села, теперь явственней ощущая ушибы. – Вчера, когда мы ходили за покупками, карета с понесшими лошадьми едва не сбила Марию и меня. Уворачиваясь, я упала. – Она тяжело вздохнула, сожалея, что приходится портить их приподнятое настроение. – Возможно, это несчастный случай, не более, но... мы не уверены. Эштон обещал, что всё расследует.

 Рендалл резко выдохнул.

 – По-видимому, от внешнего мира невозможно укрыться даже на одну единственную ночь. Портвейн ещё остался? Похоже, тем для обсуждения даже больше, чем я думал.

Поскольку сидячая ванна всё ещё была полна воды, Рендалл быстро ополоснулся, после чего налил два бокала портвейна, надел ночную сорочку и снова присоединился к Джулии в постели. Свои темные волосы она заплела в аккуратную косу, перекинув её через плечо, а скромная муслиновая ночная рубашка полностью скрыла её тело. Но и в таком виде она всё ещё оставалась отвлекающе притягательной.

 По правде говоря, знание того, что прячется под муслином, делало её ещё более неотразимой. Возможно, Джулия то же самое думала о Рендалле, поскольку смотрела на него с беззастенчивым удовольствием, а ведь теперь и его тело было полностью скрыто под одеждой, как и её.

 Рендалл передал Джулии бокал вина и скользнул к ней под одеяло. Откидываясь на кучу подушек, он обвил жену рукой.

 – Бокал вина в постели с красивой женщиной – мечта солдата, особенно, когда тащишься по грязи во время военной кампании.

 Она улыбнулась.

 – Так значит, в мыслях солдата вино стоит на первом месте?

 – На втором. – Рендалл приник к ней в долгом поцелуе и оторвался с большой неохотой. Теперь, когда никаких препятствий для их близости больше не осталось, ему хотелось заниматься с Джулией любовью до тех пор, пока он сам не ослабнет настолько, что даже не сможет сползти с кровати.

 Напоминая себе, что впереди их ждут и другие ночи, он спросил:

 – Эш нашел свидетелей происшествия с каретой?

 – Да, но доказательств, что это было подстроено, пока нет. – Джулия, нахмурившись, глотнула портвейна. – Если же всё-таки меня пытались убить, я не понимаю, как это удалось организовать. Даже мы с Марией не знали, что в это время будем именно в том месте.

 – Следивший за тобой человек мог увидеть неожиданную возможность для нападения и действовать, поддавшись порыву, – предположил Рендалл.

 – Наверное, так и было, – согласилась она. – Обычно эти улицы забиты битком, и карета не может развить там слишком большую скорость, но как раз в это время в потоке транспорта наступило какое-то затишье, что иногда случается. И преследователь решил воспользоваться шансом задавить меня. – её пальцы, державшие бокал, сжались. – Ведь он мог убить и Марию.

 Марию, и её ещё неродившегося ребенка. Если бы женщины пострадали, Рендалл и Эштон боролись бы друг с другом за право свершить правосудие над преступником.

 – Ты же знаешь Крокетта. Предположим, он всё ещё жаждет тебе отомстить. Может он в таком случае не подчиниться приказу Давентри оставить тебя в покое?

 – Может. Крокетт был предан не Давентри, а Бранфорду. Между ними существовала странная привязанность, которой я никогда не понимала. – Выражение лица Джулии стало обеспокоенным.