— А что происходит? И что это на тебе?

Помимо того, что Хайд вел себя ужасно странно, он к тому же ходил в полосатой футболке с названием неизвестного мне футбольного клуба и огромных штанах в форме трубы. Все до самой последней пряди волосы были спрятаны под порядком растянутую шапочку бини.

Подозревая что-то неладное, я прошла внутрь квартиры, из глубины которой послышался издевающийся голос:

— Ну нихрена себе, Тэдди! Ты с какой помойки свалилась?!

— Ага, и тебе привет, Патрик.

Мне сразу же все стало понятно. Этот странный прикид Хайда, убранный в дивана пушистый меховой чехол. С приездом старшего брата Хайда в этой квартире вводилось военное положение. Устранялись малейшие намеки на присутствие блесток, страз и романтических фильмов с Кейт Уинслет.

— Видок, как у бомжихи. — снова напомнил Патрик, на секунду отвлекаясь от экрана телевизора, где он джойстиком управлял каким-то фэнтезийным героем с мечом.

Во время своего незапланированного марафона я налетела на пару деревьев и сбила несколько прохожих, так что неудивительно, что у меня развязаны шнурки на кроссовках, и зеленые листья застряли в волосах.

— Спасибо, Патрик.

Он даже не заметил мою кислую мину, слишком сосредоточенный на джойстике и игре на приставке. На журнальном столике и у него под ногами хламились пустые банки из-под пива, его растянутая футболка была вся испачкана жирными пятнами, а свои слишком длинные засаленные волосы он не мыл, наверно, около месяца.

Внутри, Хайд, должно быть кричал так, что можно услышать в соседней галактике.

— Одного только понять не могу, — усмехнулся Патрик, делая глоток пива из очередной банки, — кого из этих малышек ты все-таки трахаешь, а, братишка?

Кара сидела за столом на кухне, совмещенной с гостиной, и на эту фразу она прожгла его таким взглядом, что у Патрика уже должны были полопаться глазные яблоки, а все внутренние органы — превратиться в смузи.

— А я уже и не помню, — вымученно хохотнул Хайд. — Столько. ээ-э…шлюшек вокруг — всех не пересчитать.

На друга было жалко смотреть. Он был сам не свой — не знал, куда смотреть и куда пристроить руки. Все сказанные слова вылетали из него в силу необходимости, но он уже так покраснел и запыхался, словно бежал четыре квартала вместе со мной.

— Ладно, грызуны, — Патрик откинул джойстик в угол дивана и поднялся на ноги. — Мне еще надо поделать дела, вернусь через пару дней. А это тебе, братишка, и твоим шлюшкам. — он вытащил из кармана три презерватива и бросил в Хайда.

Допив остатки пива, он рыгнул и выкинул смятую банку на пол.

— Adios, грызуны.

Как только за Патриком закрылась входная дверь, Хайд тут же вскочил с места.

— Фу! Уберите это от меня! — он со скоростью света избавлялся от дурацкой шапочки и балахонистой толстовки, сваливая их в бесформенную кучу на полу. — Я проклят! Прокажён!

Взвизгнув, он помчался к себе в комнату, откуда через пять минут вышел в пушистых тапочках и банном халате с увлажняющим кремом в руках.

— Не хочу быть тем, кому придется открыть тебе глаза на суровую правду, но если честно, Хайд, — сказала Кара, — твой брат тот еще конченный недоносок.

— Мама родила его всего лишь на две недели раньше. — вступился Хайд. — Патрик, он просто…

— Узколобый, — предложила я.

— Мерзкий. — скривилась Кара, наткнувшись на свалку из бутылок пива на полу. — Мерзкий, отвратительный кусок дерьма, которому я в следующий раз наглядно покажу, кто такие евнухи, если он вовремя не заткнет свою пасть.

У Патрика с Хайдом были разные отцы. Он, вообще-то, жил в Род-Айленд и приезжал в Детройт пару раз в год. Конечно, он не знал, что Хайд работает «стилистом», обожает Гарри Стайлза и складирует у себя все выпуски «Космополитена». И еще то, что он гей.

— Я как будто постарел на десять лет. Проверь, есть седые волосы? — друг чуть не впечатал свою зеленую макушку мне прямо в глаз. — А морщинки?!

Лихорадочно втирая в щеки и скулы полтюбика крема, Хайд держался из последних сил, чтобы избежать нервного срыва.

— Налейте мне чего-нибудь. — попросил он.

Кара метнулась на кухню и вернулась с кружкой в руке. Cделав глоток, Хайд сморщился в отвращении.

— Вода? Ты что, серьезно? Может, еще «Телепузиков» мне включишь? Принеси нормальную выпивку!

Она зарядила ему подзатыльник.

— Если не выведешь этот шлейф поведения своего гнилого братца — будешь спать подвешенным на пожарной лестнице!

Кара с Хайдом жили в лофте на втором этаже многоэтажки, вдоль и поперек разрисованной граффити. Вся эта каменная конструкция находилась в соседнем районе среди заброшенных трейлеров, грузовиков, дешевых китайских кафешек и была такой неустойчивой, что уже второй год числилась в очереди на снос. Учитывая то, какие гроши здесь стоит аренда, я бы не рекомендовала никому даже чихать в этой квартире, не то что устраивать в ней вечеринки.

Завернув все брошенные на пол вещи в простыню, Хайд замотал ее на три узла и выкинул в окно, под которым очень удобно располагались мусорные баки. Довольно-таки театральный жест, но еще пару минут назад, все эти пожитки он хотел сжечь.

— Хочу собаку. — сказал друг, немного успокоившись после недавнего спектакля.

На его веках сверкали желеобразные патчи, усердно борющиеся с синяками, а глаза придавливали жирные кругляшки огурцов.

— Ты даже смыть за собой не можешь, как ты собираешься убирать за собакой? — съязвила Кара.

— Мне нужен друг. А точнее, верный страж. Я буду маячить у него перед мордой твоей фотографией, чтобы она была у него бельмом на глазу и раздражала почти так же, как и меня. Выдрессирую в ней навыки убийцы, как у бульдогов на собачьих боях.

— Тронутый на всю голову маньячила. — заявила подруга.

— Я не маньяк! Всего лишь перестраховываюсь. Однажды цикл твоих месячных сойдёт с намеченного курса, и если под рукой вовремя не окажется плитки молочного шоколада или нового фильма с Томом Харди, у меня должны быть способы, чтобы себя защитить. — он не переставал разминать складки патчей под глазами. — Я слишком молод и необычайно красив, чтобы стать жертвой твоих гормональных психозов.

Это было самые что ни на есть обычные, бытовые размышления Хайда о жизни. Нам они были привычны, как воздух, как кофе по утрам и национальные гимны перед футбольными матчами. Естественно, мы не обратили на них никакого внимания, продолжая готовиться к вечеринке.

Что касается моей ноги — Хайд, глядя на нее, без остановки заливался истерическим хохотом почти пятнадцать минут. Когда он без сил сполз по стенке ванной, я подумывала вызвать ему скорую.

— Медвежонок, только ты могла сотворить что-то подобное!

Я стояла посреди крохотной ванной в красном комбинезоне с закатанными до колен штанинами и представляла собой довольно жалкое зрелище. Во-первых, наспех выбравшись из дома, я даже не заметила, что на левую ногу надела красный конверс, а на правую — желтый. Во-вторых, восковая полоска так крепко прилипла к моей голени, что мне начало казаться, что с ней меня и похоронят. В-третьих, я орала, как сумасшедшая, когда Хайд оторвал ее от моей ноги, словно приросшего в утробе сиамского близнеца.

Примерно через тридцать минут после моей неудачной депиляции, когда квартира в полной готовности к вечеринке начала напоминать карнавал в Рио-де-Жанейро, начался самый настоящий кавардак. К нам пожаловали стриптизерши из клуба, расположенного напротив «Кинсианьеры», Марта и Бренда — парочка престарелых клиенток Хайда с одинаковыми мелированными волосами и Адам со своими дружками в кожанках и рваных штанах.

Прелесть неимоверного количества алкоголя была в том, что никто не осуждал музыкальный плей-лист на вечер, хоть он и состоял сплошь из старых хитов Марайи Керри, Мадонны, Уитни Хьюстон и Шер.

Несмотря на установленный Хайдом дресс-код я так и осталась в своём красном комбинезоне и растянутой белой футболке с рисунками кексов. Кара переоделась в короткие шорты, колготки в сетку и кружевной топик, который больше напоминал пеньюар.