Кроме того, когда он приносил мне бутылки минералки, невзначай касался моей руки, поправлял выбившийся из пучка локон волос или хоть сколько-то времени проводил со мной, я замечала взгляды женщин и на себе. Только не мечтательные и счастливые, а умри-жалкое-ничтожество взгляды. И я их даже не осуждала. Войны за самцов в этом мире, как правило, самые жестокие и беспощадные. Хотя я не думаю, что смогу составить кому-то конкуренцию в дурацком выцветшем купальнике с надписью «Чей-то шанс».

В остальном день протекал без особых происшествий. Мы все вместе поели мороженное, затем девочки с Артуром сделали несколько заходов на водных горках. Китти практически научилась плавать, а затем еще долго возмущалась из-за того, что я не пускаю ее во взрослый бассейн. Хотя когда она уже почти заплакала, мне пришлось сдаться:

— Ладно, но только не долго, ясно?

Меня успокаивало то, что не я стала инициатором нашего ухода. Промошкие и счастливые, ближе к вечеру девочки сами захотели домой. И я всеми силами старалась скрыть то, как с сердца у меня отлегло. Этот ад наконец-то скоро закончится! Я вернусь домой и с радостью сожгу этот купальник.

Мы начали собирать свои вещи и уже почти у самого выхода Артур неожиданно остановился.

— Черт, я кое-что забыл.

— Что? — я проверила шезлонги, возле которых околачивалась целый день, но они оказались пусты.

— Вот это.

Прежде чем я смогла сообразить, Артур уже подхватил меня за ноги, словно я вообще ничего не весила, и перекинул через плечо.

— Нет-нет! Артур! Поставь меня на место! Сейчас же!! — в панике вырывалась я.

Но все мои крики и сопротивления заглушались его громким смехом. Он даже не понимал, что ведет меня на эшафот. На верную погибель. А для объяснений времени уже не было.

Артур с разбега бросился вместе со мной в ближайший глубокий бассейн. В прыжке я ещё была у него на руках, а в воде после громкого всплеска мы разделились. Я была не в силах выплыть самостоятельно, беспомощно дрыгала ногами и руками, пока невидимый монстр утаскивал меня в бездну. Наверху — ничего. Поверхность застелила кромешная тьма.

В панике перед моими глазами начали вспышками мелькать картинки. Я вспомнила все — и издевательства девочек из приюта, и кровь из раны на лбу после удара веслом, и обжигающий пар душевых кабинок в школе.

Крик беззвучно вырывался из моего горла скопищем бледных пузырьков.

Все эти страшные воспоминания, как и пузырьки, вскоре рассеяла рука, крепко ухватившая меня за предплечье и потянувшая вверх. Монстр на дне отступил, расслабляя свои мертвые тиски.

Я вынырнула с визгом, плачем и кашлем. В полном ужасе от происходящего.

Чьи-то руки тянулись ко мне, но я судорожно брыкалась и отталкивала их от себя, хоть и понимала, что не смогу удержаться на плаву самостоятельно и, скорее всего, опять утону.

— Тише-тише, Тэдди, детка, это я. — только услышав рядом знакомый голос Артура, я прекратила биться в истерике.

Он подплыл ближе и прижал мое тело к себе, помогая мне обернуть ноги вокруг своей талии. Мои руки легли Артуру на плечи. Пока он удерживал вес нас обоих на поверхности, я держалась за него, как коала за ветку эвкалиптового дерева.

Каждый раз пытаясь вздохнуть, я все ещё судорожно всхлипывала. Едкая вода прожигала глаза и забилась мне в нос.

— Прости, милая, прости. — Артур, словно мантру, шептал мне извинения.

Одной рукой он аккуратно убирал налипшие мне на лицо волосы и стирал пальцами капельки воды с щёк. Другой — за поясницу держал меня прижатой к себе.

— Тэдди, ты меня слышишь?

Не в силах выдавить из себя ответ я могла только уткнуться в изгиб его плеча и всхлипывать туда дальше.

Виска или скул то и дело нежно касались его тёплые губы. И я немного расслабилась в этих крепких объятиях, давая ему гладить меня по шее и волосам. Впитывая в себя все, что он только может мне дать. Принимая его извинения за тот ужас, который он только что заставил меня пережить.

Примечания к главе:

(*) Zaz — Изабе́ль Жеффруа́, французская певица, выступающая под псевдонимом Zaz (Заз).

(*) «Прогулка» — американский исторический фильм 2015 года о французском канатоходце Филиппе Пети.

Посмотреться в зеркало явно было плохой идеей. Выглядела я максимально жалко. То есть, даже хуже, чем обычно. Глаза покраснели и опухли от хлорки, мокрые волосы так спутались, что я не смогу расчесать их до следующего Рождества, а на обгоревших плечах остались белые следы от лямок купальника.

Каждое движение отдавалось болью в каком-нибудь из суставов, поэтому избавляться от одежды было довольно мучительно. Вот бы я была моделью с подиума, чтобы с десяток помощников и стилистов раздевали меня и не давали мне выглядеть, как отчаявшаяся бездомная.

Я полуголая стояла в тесной кабинке женской раздевалки, когда поняла, что в комплекте нижнего белья, который, как я думала, я с собой взяла, не доставало лифчика.

Мой стеклянный взгляд с минуту гипнотизировал дно ярко-красного рюкзака, но лифчик, конечно же, там не появился. Кажется, все ставшееся время придется щеголять с торчащими сосками. Я уже почти избавилась от мокрого купальника и была не в силах пройти сквозь пытки натягивания его обратно на свою обгоревшую кожу.

День становился все хуже. Аквапарки — очевидно, просто пристанище всех моих панических фобий.

В голове бушевала целая буря безысходных мыслей, пока я влезала в шорты и надевала футболку, которая, к моему счастью, была достаточно свободной, чтобы скрыть факт отсутствия верхней части нижнего белья.

Артур с девочками ждали меня в кафетерии. Айрис с Китти ели пиццу и запивали ее колой, а Артур просто сидел рядом, нервно крутя в руках бутылку минералки. Увидев меня издалека, он так резко встал, что его стул проскользил по кафелю, заскрипев на весь ресторан.

— Все в порядке? Тебе точно не нужно в больницу? — его рука тут же легла мне на шею, и внимательный взгляд начал осматривать меня на наличие повреждений.

— Врачи не спасут мое пострадавшее чувство собственного достоинства.

Это была шутка. У меня нет никакого чувства собственного достоинства.

Я села на мягкий диванчик и положила рюкзак к себе на колени, прижав его к груди. Обеспокоенный взгляд Артура все еще сверлил во мне дыру, я бы не спряталась от него даже на Аляске.

По дороге от бассейна, чуть не ставшим местом преступления, до раздевалки, где я копошилась и собиралась с мыслями около получаса, Артур успел извиниться передо мной тысячу раз, и я тысячу раз успела заверить его, что со мной все в порядке, и я не злюсь на него. Но это не особо подействовало.

В горле резко пересохло, и я налила себе стакан воды.

Я была похожа на сбежавшую из дурдома пациентку. Огромные глаза, растрепанные волосы, кое-как заправленная в шорты футболка и отстукивающие чечетку подошвы кед. Полиция поймает меня и заставит сдать тест на наркотики.

— Артур, а правда же у Тэдди задница нормально смотрится? — с полным ртом пиццы спросила Китти.

Я подавилась минералкой. Айрис засмеялась во всю мочь, а Артур стучал мне по спине, пока я пыталась откашляться. К счастью, я довольно быстро восстановила дыхание — попытаться умереть второй раз за день было бы как-то неуместно.

— Нельзя говорить за столом такие вещи, Китти! — пожурила я племянницу, салфеткой протирая слезившиеся глаза.

— Но я же просто так сказала, что ты красивая! — надулась она.

— За столом не говорят слово «задница». Его вообще нигде не говорят!

— Но Карла же говорит!

— Я предупреждала тебя никогда не повторять за Карой. А еще за Хайдом и Джеком.

— А за Артуром можно?

У Даунтауна самый обширный словарный запас из всех знакомых мне людей. При мне он выругался всего один раз — в тот кексовый день он сказал «черт» у гаража, когда я прикоснулась к нему, пригвожденная к стене. Такое «черт» я бы не прочь повторить…