Я убийца. Самая настоящая маньячка. И только что я, кажется, жестоко прикончила тот романтический момент, который мог бы быть.

Кто вообще будет говорить про свой лишний вес мистеру Совершенство, у которого, наверно, даже прыща за всю жизнь не было?

Я.

Определённо, только я могу сказать что-то подобное. И я умру в одиночестве, так и знайте.

Артур рассмеялся. Но вместо того, чтобы отойти от меня на расстояние нескольких кварталов, он прижался ближе ко мне. Я ощущала вторжение в свое личное пространство всей поверхностью тела. И, боже, это было прекрасно.

Его низкий смех раздавался прямо возле моего виска, обдавая его теплом.

Романтика, несмотря на кучу оставленных мной ножевых ранений, вернулась с того света.

— Ты все-таки невероятная.

Артур явно бредил, а я не знала, что сказать. Он просто убивал меня своими словами. Как будто это были смертоносные хуки справа прямо мне по челюсти.

— Я, наверно, никогда тебя не пойму. Ты же крошечная, — снова напомнил он. — Как в тебе столько всего помещается?

Я застряла между двух полюсов — холодный кирпич нашего дома и разгоряченная, прижимающаяся ко мне грудь Артура. Ещё чуть-чуть и я коллапсирую от перенапряжения, как стеклянная тарелка в микроволновке.

— Ты очень красивая, Тэдди.

— Правда? — поразилась я.

Мне силой воли пришлось остановить себя, чтобы не поправить растрепавшийся на голове хвостик. Выглядела я хуже некуда, это уж точно.

— Знатно же тебя подкосили эти кексы.

— Дело не в них. Просто ты красивая, вот и все.

— Не говори глупостей, — попыталась отмахнуться я.

Но даже под кексами он умудрился быстро среагировать и поймать мою руку. Когда моя ладонь прижалась к его груди, я почувствовала, как грохочет его сердце. Я быстро сбилась, пытаясь сосчитать его пульс.

Как только в голове проскочила мысль позвонить «911», Артур снова заговорил:

— Можно тебя кое о чем попросить?

— Д-да… — сбилась я, когда он прижался ещё ближе ко мне.

— Больше никогда ничего при мне не зашивай. — почти шептал он.

— Почему? Я настолько ужасна?

— Нет. Просто это, наверно, самая красивая вещь, которую я когда-либо видел. Второй раз мне подобного не выдержать.

Он был везде. Его губы почти касались моего уха. Я рвано дышала в небольшую впадинку между его ключицами. В этой прекрасной ямочке вполне мог бы уместиться весь смысл моего существования.

Мужские руки беззаботно двигались вдоль моего бока и спины, оставляя за собой ожоги второй степени. Или даже третьей. Я была уверена, что горела. Еще немного и от меня останется один лишь пепел.

— Дыши, Рузвельт, — напоминал Артур, невесомо целуя меня в висок.

Потому что на пару минут я действительно забыла, что легким вроде как нужен кислород.

— Дыши.

Я совсем растерялась. У меня и без того проблемы с координацией, а слова и действия Артура напрочь добили меня, вырубая всю мозговую активность.

Не зная, куда все-таки деть руки, я пристроила их чуть пониже его груди. Артур вздрогнул, и его брюшные мышцы под моими пальцами неожиданно сократились.

— Черт.

Давление руки на моей талии стало гораздо ощутимее. Артур стоял так близко — ткань его брюк соприкасалась с голой кожей моих бёдер.

Кто вообще носит брюки в такую жару?!

— А нам не пора возвращаться в дом?

— Нет, не пора. — он сказал это с такой уверенностью, что на секунду я вообще забыла, что у нас есть дом.

Он соврал мне. Он точно социопат. Иначе зачем ещё ему продолжать все эти пытки?

«Очнись, Тэдди, он же под дурью!» — завопил тонкий голосок оставшихся мозговых клеток.

— Ты боишься меня, Тэдди?

— С чего ты взял?

— Ты вся дрожишь. И каждый раз, когда я касаюсь тебя, ты замираешь и напрягаешься. Тэдди, ты боишься? — снова спросил он.

Если бы я сказала, что боюсь, он бы отпустил. Я знаю это, потому что он джентльмен. И даже под дозой всех самых тяжелых наркотиков и транквилизаторов он бы ни за что меня не обидел.

Мои руки неуклюже прошествовали от его груди к бокам пресса. Артур отрывисто вздохнул.

А я собралась с духом и решила принят свою судьбу. Раз уж я оказалась мухой, застрявшей в паутине, то я хотя бы стану достойным ужином.

— Нет. — сказала я. — Я тебя не боюсь, Артур.

На удивление, как только я это сказала, я действительно перестала бояться.

— Это хорошо, — выдохнул он. — Потому что есть кое-что, что сводит меня с ума.

— Что?

Его правая рука перешла с моей талии на предплечье, а затем двинулась вверх к горлу. Когда его пальцы сомкнулись на задней стороне моей шеи, я громко втянула воздух.

— Твой шрам, Тэдди, — проговорил он, нежно касаясь большим пальцем побелевшей полосы, оставшейся от давней травмы. — Я думаю, он прекрасен.

— Ты что, фетишист? — попыталась пошутить я.

Хотя какие там шутки. Я сейчас расплавлюсь совсем не симпатичной лужицей на этом самом месте.

Артур опустил голову чуть ниже, и когда вместо пальца к шраму прикоснулись уже теплые губы, я от неожиданности вцепилась в его широкие плечи.

— Прости, — пробормотал Арту, щекотя своим дыханием жилку у меня на пульсе. — Но если бы я этого не сделал, то умер бы.

— Нет проблем. — пропищала я, когда его зубы начали покусывать дорожку до моей челюсти.

У меня закружилась голова. Я не могла вспомнить даже собственное имя.

— Тэдди, — напомнил он хрипло.

Его губы все еще путешествовали по моему горлу.

— Я тебя поцелую, — заявил он, неожиданно приблизившись к моему лицу.

— Что? — кажется, проскулила я.

— Ты слышала.

Артур усмехнулся. Эти белоснежные зубы сводили меня с ума. Так же, как и губы. Приоткрытые, согревающие меня свежим дыханием.

Нас разделяли считанные дюймы. А затем он начал убивать меня. Очень-очень медленно.

Легкие, скользящие поцелуи начали своё путешествие от скул к уголкам моих губ. Маленькими питардами эти поцелуи взрывались на моей щеке и точно дали мне понять, что я чертова мазохистка. Потому что мне однозначно нужно было больше.

С другой стороны, я ясно понимала, что этого больше мне явно уже не выдержать. Мозг давно превратился в расплавленное желе. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Еще чуть-чуть и меня затрясет в приступе, от которого меня не спасут даже высшие умы современной медицины.

Поэтому пойманная в стальное кольцо рук Артура, я сделала то, что должна.

Я запаниковала.

— Я ни разу не целовалась! — успела выпалить я прежде, чем его губы коснулись моих.

Боже, надеюсь, он завтра этого не вспомнит. Пусть сотрется этот вечер, день, факт моего жалкого, бренного существования и присутствия в его жизни.

— Ты — что?

— В начале средней школы я была слишком толстой для свиданий. — нервно проговорила я, практически не отдавая себе отчета о том, что играюсь с подолом рубашки Даунтауна. — Когда Кёрби Смит в девятом классе ущипнул меня за зад, я отдубасила его ботинком и до крови прокусила руку. Потом пришлось целый месяц оставаться после уроков отбывать наказание. С тех пор знакомиться ко мне никто не подходил.

Я все-таки собралась с духом и оторвалась от разглядывания расстёгнутых верхних пуговиц его роскошной рубашки. Кедровый лес искрился всеми цветами уличных фонарей и горящих гирлянд заднего двора.

Когда мой взгляд упал ниже, на его губы, я поняла, что Артур… улыбался. Неужели он правда насмехался надо мной?!

— Тэдди, — с невероятной нежностью проговорил он, обхватив моё лицо с обеих сторон.

И тогда я заметила кое-что ещё. Его лицо, оно светилось невероятным энтузиазмом, каким-то возбужденным эмоциональным угаром, словно Артур был… рад? Невероятно рад сложившейся ситуации.

— Тэдди? — снова произнес он и глаза у него разъехались в стороны.

— Артур? — мне совсем не понравилось, когда он как-то странно накренился вбок.

— Я, кажется, сейчас вырублюсь.