Мой друг не умер, хоть я и сделала для этого все возможное полчаса назад.

— Прости, что пыталась тебя задушить. — пожала плечами я в ответ.

— Кхе-кхе! — громко прокашлялась Кара, стоя напротив нас.

Мы медленно подняли на нее глаза.

— А перед нами никто извиниться не хочет? — она указала на себя и Джулиана. — За мое прокушенное запястье, например!

— Или за мой вырванный клок волос, — вставил брат.

— Или за мою вывихнутую лодыжку!

Они начали перечислять все болячки, заработанные во время моей попытки убийства Хайда.

Что я могу сказать? Я могу позволить себе слететь с катушек. У меня было сложное детство.

— Я чуть указательного пальца не лишился, пока пытался разнять вас двоих. — не прекращал распинаться Джулиан.

Я сложила руки на груди, уставившись в землю, а Хайд с виноватым видом почесал затылок.

— Ты что, правда досмотрела «Холостяка» без меня?! — спросил друг, наконец посмотрев на меня.

— Да ради всего святого! — взревела Кара. — Чертовы шизики! — подруга яростно топнула ногой и, развернувшись, ушла, чтобы уладить все вопросы с копами.

Пожав плечами, Джулиан увязался за ней.

— Тэдди! — все еще допытывался Хайд.

— Да! — призналась я. — Да, досмотрела.

Можете называть нас чокнутыми, но для нас с Хайдом такие вещи были очень важными. Мы всегда вместе смотрели новые клипы Адель, сериалы на «Нетфликс», все сезоны «Америка ищет таланты», которые вела Тайра Бэнкс, ну и конечно же, нашу святую святых, «Шоу Эллен Дедженерес». Этот список можно продолжать до бесконечности, потому что в том крохотном мире, где жили мы с Хайдом, были свои правила.

Насупившийся друг хотел что-то сказать, но затем закрыл рот и обиженно отвернулся.

Помолчав секунду-две, он все же не выдержал:

— Так у кого последняя роза?

— У Ванессы, — вздохнула я.

— А что с Рэйвен?

— Она держалась молодцом.

— Моя девочка. — гордо кивнул он. — Она плакала?

— Да.

— А он?

— Как Рэмбо в «Первой крови».

— Сосунок.

— Мы всегда знали, что Рэйвен достойна большего, — сказала я.

— Конечно, достойна.

Пару секунд мы помолчали, а затем все же переглянулись. Хайд начал смеяться первым. Не знаю, что дернуло меня захохотать вслед, но в итоге мы, держась за животы, истерично скулили на всю улицу, как два идиота.

Я все же была очень рада, что не убила его.

— Где ты был, Хайд? — спросила я, резко посерьезнев. — Ты не звонил три дня!

Друг тоже перестал улыбаться.

— А ты расстроилась из-за того, что я гей?

— Нет, — честно призналась я. — Это все, конечно, странно, но нет. Я не расстроилась. Просто мне показалось, что я могу тебя потерять. Я же теперь на задворках, вне твоих новых предпочтений.

Я почесала нос.

— Ты все такая же дурочка, Тэдди. — улыбнулся Хайд. — Но и я все тот же. И эти три дня без тебя, вообще-то, были сущим кошмаром.

— Некого было ругать за облупившийся лак на ногтях?

— Что-то вроде того, — невесело произнес он. — Я, кажется, наконец-то осознаю, кто я вообще такой. И ты нужна мне, как никогда. Потому что один я просто… один. Понимаешь?

Я взглянула на него со слезами на глазах и приткнулась к его предплечью.

— Если кто-то и может со всем этим справиться, то это ты. Но ты ни за что не избавишься от меня, ясно? — сипло проговорила я. — Прости, Хайд.

— И ты меня прости, медвежонок. — он покрепче прижал меня к себе.

Разорвать объятия мы смогли, только когда обратили внимание на все еще стоящую у нашего дома патрульную машину.

Копов вызвали Брайтоны, будь они неладны. Стоит уже перестать отговаривать Джека от эвтаназии их неугомонного пса.

— Предупреждением на этот раз не отделаться, Тэдди. Вы проникли на частную территорию, да еще и воспользовались чужой электроэнергией. — вздохнул Джим, полицейский местного округа.

Я знала, что он скажет.

— Штраф. — подвел итог он.

— Еще один?! Ты что, издеваешься, Джим? У нас даже на пакетик со специями средств не хватает. Этот штраф сгниет в макулатуре.

— Звиняй, Тэдди. Долг зовет.

Переглянувшись с Хайдом, стоящим за спиной копа, я уже знала, что должна была делать.

И господи, как же я это ненавидела.

Внимание, леди и джентельмены, да начнется спектакль.

— Джим, я… — мой голос почти натурально задрожал. — Я не могу… — мои глаза прикрылись, и лицо исказила дичайшая мука, — я больше так не могу.

Я начала всхлипывать и выдавливать из глаз слезинки.

Думай о грустном, думай о грустном.

Эндрю Гарфилд не получил «Оскар». Брэд и Анджелина расстались.

Прикрыв лицо руками, я зарыдала, чувствуя, как Джим положил руку мне на плечо.

— Эй, Тэдди, не волнуйся ты так.

— НЕ ВОЛНУЙСЯ?! — проскулила я. — Не у тебя на кухне вместо вытяжки огроменная дыра размером с Гренландию!

Я осела на землю, прижав руки к животу, понимая, что у меня уже заканчиваются слезы.

Думай о грустном.

«Зеленая миля». «Доктор Пеппер» с вишней — полный отстой. У меня всегда сгорают оладья.

Черт, недостаточно грустно.

Теракт одиннадцатого сентября, голодающие детишки в Африке, чума, туберкулез.

— Тэдди? — донеслось это не сверху от Джима, а откуда-то издалека.

Шмыгнув носом, я подняла голову и…о боже мой, только не это. Только не сейчас.

Артур.

Чертов Даунтаун.

Какого черта он здесь забыл?

— Эй, ты в порядке? — опять этот очаровательный акцент, идеальные волосы и точеные черты лица.

Святая Елизавета Вторая, да на нем ведь брюки со стрелками!

— Тэдди? — снова спросил Артур.

— Нет! Я ничерта не в порядке! По мне разве не видно?

Я даже не поняла, в какой именно момент у меня поехала крыша. Просто в одну секунду я осознала, что сижу на земле в шортах из «Таргета» и в одной из футболок Джулиана с «Черепашками ниндзя», которую он носил в начальной школе. На моей голове птичье гнездо, а сама я покрыта слоем пыли, облупившейся краски и черт знает чем еще. А теперь ко мне подходит это чертово совершенство с идеальным профилем и такой озабоченностью в глазах, словно тыкая меня лицом в мою же собственную ущербность.

Все это в совокупности толкнуло меня в ту самую бездну, существование которой я всегда старалась отрицать.

— Моя кухня разрушена! Моя жизнь разрушена! Я чуть не задушила своего лучшего друга и проспойлерила ему «Холостяка»! Джек меня не замечает, а наши соседи — законченные сволочи, которые вызывают копов налево и направо. — я все еще эмоционально всхлипывала. — У меня нет будущего, я ни на что не способна. Я набью татуировку бабочки, разжирею и буду жить с Чарли и Джеком до конца своих дней, торгуя их наркотой в подворотне, чтобы быть хоть немного полезной.

Монолог закончился вместе с воздухом в моих легких, поэтому я просто осталась сидеть на земле, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

Почувствовав прикосновение горячих рук к своим дергающимся от всхлипов плечам, я подняла покрасневшие глаза на склонившегося надо мной Артура. Он был без очков, а ссадины на его лице практически зажили и посветлели.

— Тэдди, — его внимательный взгляд путешествовал по моей сгорбившейся фигуре.

Артур осторожно опустился на корточки возле меня. Одна его рука опустилась на мою талию, другая схватила за нижнюю часть бедер.

— Подними руку, хорошо? Вот так, молодец. Держись за меня, — сказал он, а уже через несколько секунд меня оторвали от земли и, не сказав никому ни слова, потащили в дом, оставляя ошарашенных друзей и вздохнувшего от облегчения полицейского позади.

— Даунтаун, у меня галлюцинации или ты и правда здесь? — подала голос я, чувствуя, как меня плавно опускают на диван в нашей гостиной.

Артур усмехнулся и приложил внешнюю сторону ладони к моему лбу.

— Температуры вроде нет, так что, судя по всему, я пока еще не плод твоего воображения.

— Тогда что ты тут забыл? — задалась вопросом я.

— Наверно, почувствовал, что кому-то по имени Теодора Картер нужна моя помощь.