В первую очередь это были друзья, с которыми Макс пропадал днями напролет. Лариса не могла справиться с сыном, и полностью утратила с ним связь, не видя причины для её восстановления. К тому же ей было так удобно. Занявшись флористикой, она погрузилась в мир цветов, где реализовывалась её тяга к прекрасному, которую, женщина, наконец, смогла удовлетворить. На все претензии Павла Семёновича, она открыто признавалась, что больше не имеет влияния на сына, решившего жить по своим правилам и потому творившего всё, что ему взбредет в голову.
Правила и принципы жизни Макса были просты и понятны для многих людей его возраста, но не для его матери и отчима. Его образ жизни никак не ввязался с их жизнями, что доставляло всем дискомфорт и бытовые проблемы совместного существования. Часто Макс напивался и приходил домой пьяный, в состоянии агрессии и злобы, что приводило к ссорам и постоянным разборкам. И это было не самое худшее: в доме стали пропадать деньги и вещи, и это случалось именно тогда, когда Максу были нужны деньги на его развлечения и вечные непрекращающиеся похождения по девушкам.
Когда учеба в школе была закончена, а поступление Макс завалил, отец пристроил его в себе больницу санитаром, но Макс, брезгливый по натуре, там не проработал и недели, испуганный видом больничной жизни и страданием больных. Тогда он устроился фасовщиком в одном магазине и эта работа его полностью устроила: необременительная, приносящая доход как раз покрывающий его нужды и оставляющая кучу времени для его утех.
Ян же поступил в медицинский университет на лечебный факультет, полностью погрузившись в учёбу, доставлявшую ему неописуемое удовольствие. Он стал фанатиком, одержимым будущей профессией, научными работами и тем миром знаний, вдруг открывшимся перед ним и которые он мог использовать для своего же блага. Он стал бегать по утрам, ходить в тренажерный зал, вести здоровый образ жизни, полностью искоренив в себе вредные привычки и слабости, грозящие его самочувствию и жизнеспособности. Вскоре Ян завёл блог о тренировках и правильном питании, который в скором времени стал приносить небольшой доход к стипендии.
Интересы двух сводных братьев редко соприкасались и потому ни один из них не знал, что творится в жизни другого. Ян уходил на занятия рано утром, когда Макс обычно только приходил домой, и приходил тогда, когда того уже не было дома. Это их устраивало, тем более, что жили они в одной комнате, в двухкомнатной квартире, которую снимал отец.
Потом в их жизни появилась Майя и всё в одночасье поменялось. Эта девушка цыганка полностью изменила жизнь всех обитателей их дома, подставив под угрозу размеренное, хоть далекое от идеала, но терпимое существование каждого из них.
Это случилось недели три назад. Ян помнил тот октябрьский туманный серый день, с порывами ветра, бросающего капли дождя на оконное стекло, за которым багровели деревья, постепенно сбрасывающие свою листву и оголяющиеся к приходу холода, тем временем как люди наоборот, утеплялись.
Ян сидел за Пропедевтикой внутренних болезней, изучая основы ЭКГ, как в дверь позвонили. Ни кого не ожидая, разве что дружков Макса, надеющихся застать того дома, он вышел открыть дверь. В коридор вышел и отец, в этот день взявший отгул из-за плохого самочувствия. Выглядел он и вправду неважно. Ларисы не было дома, что в последнее время было не редкость.
Волнуясь за отца, наблюдая за разладом его личной жизни, в последнее время давившей на него непосильным бременем, Ян искренне был обеспокоен его самочувствием. Отец впал в какую-то хандру, за которой скорее всего скрывалась банальная депрессия. Ситуацию усугубляла Лариса, не желающая понимать, что забирая что-то, нужно отдавать взамен. Она жила так, как в первую очередь, было удобно ей, прекрасно паразитируя вместе с сыном на шее Павла Семёновича, обрекшего себя этой новой женитьбой на все муки ада, которые он, в глубине души, считал, что по праву заслужил за свои прошлые прегрешения. Поэтому, наверное, и не менял ничего в своей жизни, уже порядком ему осточертевшей. Его спасала только его работа и сын, в котором он неожиданно увидел надежду.
Открыв дверь, Ян увидел Макса и прячущуюся за его плечо девушку-цыганку. Её черные глаза испуганно озирались по сторонам, а толстый живот так и выпирал из-под полу расстёгнутой куртки. Положение девушки сразу бросалось в глаза, подчеркнутое услужливым вниманием Макса, комично и неумело старающегося обслужить девушку, в попытке произвести впечатление на отчима и Яна, в это время оторопело подпирающего стенку, чтобы пропустить незваную гостью.
Представив Майю, Макс побежал на кухню накрывать на стол, на ходу спрашивая про мать. Накрыв на стол, Макс торжественно пригласил за него Яна и Павла Семёновича, и во всеуслышание заявил, что Майя – его жена и с завтрашнего дня она будет жить с ними. Отец, в первый раз пришедший в ярость, высказал всё, что накопилось у него внутри, но увидев слёзы девушки, сразу поник, потеряв прежнюю злость и запальчивость.
В этот же вечер Лариса впервые пришла домой вдрызг пьяная, а на следующий день Майя переехала в общую комнату сводных братьев и Яну пришлось со своими пожитками перекочевывать на кухню. Так произошла их с отцом узурпация, продолжавшаяся до сих пор.
Выйдя из университета, Ян, спрятав руки в карманы, быстрым шагом, чтобы не замерзнуть, последовал на остановку. Стояла середина ноября. Листья, давно облетевшие, пожухлым мокрым ковром лежали на зеленой траве, еще не тронутой снегами, по которой стелился туман, взбираясь ввысь и в своей белоснежной дымке пряча верхушки домов, машины, людей, словно выныривающих из неё, когда становились в зоне видимости Яна. Мокрые лавочки, черные лужи, унылые, безрадостные лица прохожих, снующих туда-сюда, всё было продернуто печалью, тоской и безнадегой.
Ян вспомнил, как ребенком, в это время года, он уже предвкушая новогодние праздники, утренники, подарки, томился в ожидании заветного дня свершения его желаний, фейерверков, боя курант и ночных гуляний, ставшими традициями, которые они с отцом никогда не нарушали. Сейчас же, не чувствуя даже отголоска былой радости, Ян понуро плелся домой, испытывая непреодолимое желание куда-нибудь сбежать и на время забыться, раствориться.
Он знал, что его ожидает дома, и, несмотря на сильное желание спать, вызванное бессонной ночью чужих истерик и ругани, совсем не торопился в тепло от очага, где сейчас обитала вражда и неприязнь. Нет, он не испытывал ненависти к кому-нибудь из домочадцев, и к нему никто не питал злобы, но всё равно все эти дни Ян жил внутри черноты нетерпимости и ксенофобии, которой окружали беременную Майю.
Ян искренне жалел эту девушку, сочувствовал и страдал вместе с ней. Она тоже попалась на уловку веселой семейки, состоящей из сына и матери, как попались и они с отцом, только сейчас осознавшие своё истинное положение пленников, попавших в хитро расставленную ловушку. Это понимал и отец, старающийся относиться к Майе доброжелательно, чтобы смягчить грубость Ларисы, не возлюбившую невестку и ревнующую её к сыну, который вернулся несмотря на свой новый статус к прежней необременительной жизни развлечений и где-то пропаданий.
Макс оказался хитрым и расчётливым ублюдком. Конечно, он и раньше был таким, но Ян никогда не предполагал такой степени испорченности и разложения, в должной мере проявившие себя именно сейчас, когда над ним нависла угроза армии и двухгодичная служба в ней. Ян, погруженный в учёбу, и не знал о повестках, приходивших его сводному брату.
Испугавшись ожидающей его участи военной дисциплины, Макс разработал план, для исполнения которого как нельзя кстати подвернулась молоденькая новенькая кассирша, пришедшая в их магазин сразу после школы-интерната. Полная сирота, одинокая, потерянная, она с радостью приняла дружбу Макса, умевшего ввести в заблуждение и пробудить к себе расположение и доверие. Серьезность Майи, сильно резонировавшая с легкомысленностью Макса, делала эту пару этот союз заранее обреченным на неудачу, но Макс, не имея возможности выбора, и прельщенный своеобразной характерной красотой девушки, все же обхитрил обстоятельства, напором идущие против него.
