– Не лезь к моей сестре. Ей нет и восемнадцати. А тебе сколько, тридцать, тридцать пять?

Глеб ничего не ответил, а только на манер Влада откинулся на спинку неудобного стула, специально стоящего для посетителей, сложив руки вместе и положив на них подбородок. Его непонятного цвета глаза, каждый раз меняющие цвет, в зависимости от освещения, в упор уставились на Влада, отчего тот, сжав зубы, приложил усилия, чтобы не отвести взгляд. Влад выдержал, но чего ему это стоило.

Влад был кукловод, и вокруг него всегда были куклы, но Глеб был не кукла, и постоянно это напоминал, стоило Владу забыться. Влад был главный для других, но не для Глеба, который был сам по себе и ясно давал это понять, словно говоря, если не нравится, он может уйти.

– Я буду только рад, если твоя сестра не будет вешаться на меня.

– Просто держи её от себя на расстоянии.

Глеб улыбнулся, и потянувшись, подошёл к окну. На нём была черная байка, открывавшая татуировку в виде изогнутого дугой дракона. Влад знал, что это тату что-то значит, это был не просто символ, а знак принадлежности к чему-то или кому-то, открывавший здесь, в Гонконге, Глебу много возможностей и дверей, для Влада закрытых на стальной засов чужеродной вражды, преодолеть которую в одиночку он был не под силу.

– Что с партией?

–Уже в порту, готова к отправке.

Влад кивнул, довольно потирая руки.

– Ты должен добиться ЕГО доверия. Потому не оплошай. Ты его настораживаешь, он бдителен, и влезть в его окружение будет не так просто, поэтому прояви всё своё обаяние.

– Я постараюсь, будь спокоен.

Глеб улыбнулся, и как всегда, его улыбка покорежила Влада, снова задавшегося вопросом о прошлом Глеба. Он не знал, сколько тому лет – он не спроста в разговоре упомянул про возраст, в надежде разгадать хоть одну загадку личности этого мужчины – ему могло быть и тридцать и сорок и сорок пять. Влад знал, что у Глеба была семья, которая погибла в результате ЕГО козней, что он когда-то работал учителем химии, а после смерти жены и ребенка каким-то образом попал в Гонконг, где жил уже давно.

Влад нашел его случайно. А может, это всё-таки Глеб вышел на него. Влад так и не мог сказать, кто кого использует, но пока у них была общая цель, это было не важно.

– Так что же привело тебя сегодня ко мне? Я говорил, чтобы ты был осторожным. Нас не должны часто видеть вместе.

– Мне нужен помощник. В лабораторию. Такой, кому мы могли бы довериться.

Влад покачал головой, вдруг испытав непреодолимое желание выпить. Подойдя к бару, он налил себе виски, кинув туда несколько кусочков льда. Кажется, он становится алкашом.

– Ты требуешь невозможного.

– Не бывает невозможного. Возможно всё, разве что нельзя воскресить из мертвых.

Глеб иронически улыбнулся, потирая заросшие щетиной щеки.

– Налей и мне.

– Ты просишь найти человека, которому мы могли бы доверять. – Продолжал Влад, понимая абсурдность и невозможность просьбы мужчины. – Но пойми, что преданность не купишь за деньги.

– В этом ты прав. Я не прошу тебя нанять человека, заплатив тому деньги. Мне не нужен товар, мне нужен партнер. Нам нужен партнёр. Нам нужен третий. Вдвоём мы не справимся.

– И что ты предлагаешь? Как мне найти подходящего кандидата? Объявление в газету дать?

– Ты еще молод, и многое не понимаешь. Но это хорошо. Твоя молодость. Мой опыт и твоя молодость отлично играют в команде. Ты можешь сделать то же самое.

– Я не понимаю, куда ты клонишь.

– Ты всё понимаешь.

– Ты думаешь это так просто? – Спросил Влад.

– Мы же друг друга как-то нашли. Я в тебе разглядел себя, этого было достаточно, чтобы понять, что мы поладим. Родственные души, они такие.

Влад невесело рассмеялся, желая швырнуть что-нибудь в Глеба, с его болотными, мутными, не то серыми, не то карими, не то зелеными глазами. Ему казалось, что мужчина издевался над ним, тонко, искусство манипулируя.

– Ладно. Я попробую.

Глеб, до сих пор стоявший у окна, ничего не ответил, смотря с тридцать седьмого этажа на расстилающийся перед ним город, муравейник, в котором копошились люди со своими жалкими жизнями, проблемами, делами. Вскоре он выйдет из здания небоскреба, где находится сейчас и раствориться в людском потоке человеческих жизней, потеряется и как-бы перестанет на время существовать. Он будет бродить по самым злачным улицам города, все время рискуя расстаться с жизнью, заглядывать в человеческое убожество душ и их злодеяний, принимая в этом немое участие зрителя, молча лицезрящего и если надо, аплодирующего актерам, игравшим свои заученные роли.

Глеб посмотрел на Влада, красивого, уверенного в себе, даже где-то опасно самонадеянного. Знает ли он, что тоже играет роль, ту, которую Глеб от него ожидает? Догадывается и боится его. Он понимает, что Глебу больше нечего терять, и в этом и кроется его сила.

– Когда мы возвращаемся? – спросил Глеб.

– Завтра я заказал самолет. Когда партия товара отбудет.

– Ты нашёл мне место?

– Твоя лаборатория готова. Но не заигрывайся, помни, это всего лишь ширма.

– Чтобы обмануть, надо жить ложью и верить в неё.

Влад только махнул рукой, зачесывая назад свои длинные волнистые волосы до плеч. Ему хватало головоломок, и он порядком от них устал. Устал от всего, хотя ему только двадцать семь.

– Ты понял насчет Вики?

– Она твоя слабость, которая утащит тебя со временем ко дну.

– Она моя сестра.

– Сестра, которая для тебя ничего не значит. Ты не видишь в ней личность, ты убиваешь её собой.

Влад начинал выходить из себя, чувствуя, как злоба ударяет в голову, побуждая его на необдуманный шаг. Схватив нож, подаренный ему после удачно заключенной сделки одним шанхайским мафиози, он приставил тонкое резное лезвие к шее Глеба, несильно нажимая на белую кожу, контролируя силу, больше для устрашения, чем для прямой угрозы. Глеб лишь засмеялся, поддавшись вперед, пока не пустилась кровь. Влад ослабил упор ножа, отходя назад и, при виде крови, приходя в себя, понимая, что, чтобы он ни делал, он никогда не подчинит себе Глеба.

– Всего хорошего!

Прижимая платок к кровоточащей ране, Глеб вышел за дверь, проигнорировав девушку, услужливо ему поклонившуюся.

Ян, почти не спавший всю ночь, сидел на лекции фармакологии, борясь со сном. Он не слушал лектора, зная о чём речь. Ян это уже изучал еще летом, не расставаясь с учебником даже на каникулах. Это его и спасало от завала, нависшего над ним из-за его неуспеваемости.

Следующую пару по военной подготовке ему, со всей его старательностью и ответственностью придется пропустить, иначе он просто заснёт там, где сядет. Третий курс в медицинском университете оказался для него не только самым тяжелым в плане дисциплин, но и в плане семейных проблем. Слишком много сил и энергии, внимания и концентрацию он тратил на других, оставляя для себя сущие крохи на изучения сложных предметов, от сдачи которых зависит не только его стипендия, но и будущая карьера успешного врача, к которой он так стремится.

Ян жил этой мечтой. Ещё уезжая со своего родного города, он тогда ясно и четко увидел перед собой цель, наконец определившись со своей жизнью. В то время – как давно это было – Ян был в поисках себя, он не знал, кто он, для чего он, к чему в конце концов стремиться, пока в один прекрасный день, разговаривая с отцом, долбящим его работой и рассказывающим о своей молодости, не понял, что путь отца – это и его путь. Его мать была медсестрой, отец – хирург, и ему на роду было написано стать врачом. Биология, химия, это были те предметы, всегда дававшиеся ему без труда, но перейдя в десятый класс уже в новой школе, он еще больше делал на них акцент, углубляясь в знания, не ограниченные школьной программой.

Когда стал вопрос о поступлении, Ян посвятил в свои планы отца и тот был искренне рад, что сын идет по его стопам. До этого он волновался, что Ян поддавшись влиянию его пасынка, забросит учёбу, предавшись развлечениям вместе с Максом, не знающим меры нив чём. Павел Семёнович всячески поддерживал Яна, полностью игнорируя Макса, давно забившего на учёбу и занятого совершено другими делами, которых в Минске хватало.