— Не забывайте, на чьем вы довольствии, — угрожающе предупредил псов император, при этом явно сдерживая смех.

Измываться надо мной он все же прекратил. Я даже смогла повернуться к обидчику лицом. Наверно, зря. Его объятья стали куда более интимными, и в них не осталось места для детских забав. Императорские очи перестали смеяться, взгляд стал глубоким и влекущим, как морское дно вдали от берега. Впору было в нем утонуть…

Пришло отчетливое понимание, что меня сейчас будут целовать, что в целом неплохо. Вот только с головы никак не хотели уходить слова учителя о «лобызаниях» и возможных печальных последствиях оных. Кажется, он говорил еще что-то об уважении к девушке и ее репутации.

Я встрепенулась, стряхивая с себя очарование момента, и отступила. Рин не стал удерживать, а лишь понимающе, хоть и грустно усмехнулся.

— Согрелась? — спросил он.

Я прислушалась к себе — холод и правда отступил.

Потому кивнула и неловко поблагодарила. Император предпочел не заметить моего смущения и бодро объявил, что мы вообще-то должны были устроить псам тренировку. От слов он сразу перешел к делу. Вытащил из кармана сверток с мелко рубленным сушеным мясом и раздал по кусочку каждой заинтересованной морде. Следующее угощение собакам уже пришлось заслужить, выполняя несложные поручения хозяина.

Ученики оказались невероятно способными — не более чем через полчаса каждый волкодав сидел, лежал и даже сторожил по команде, ожидая заслуженное вознаграждение. Рингард был настолько ими доволен, что даже позволил мне научить псов подавать лапу. При этом он не преминул побурчать, что его грозным телохранителям не пристало выполнять трюки дворовых тявок.

Между делом император рассказал мне и о более серьезных приказах, что заставляют собак нападать или защищаться… Правда, этому псов будут обучать уже без моего участия. Судя по тому, что «мне лучше не видеть», такая дрессура должна проходить в довольно жесткой форме.

На том мы вспомнили, что и мне пора на учебу. К тому же выяснилось, что уроки верховой езды были затеяны главным образом ради меня.

— Я, конечно, оценил смелость, с которой ты впервые взобралась на лошадь, — поведал Рин с хитрой усмешкой, — но все же предпочел бы, чтобы следующая совместная прогулка верхом не угрожала ни твоей жизни, ни моим коленям… Хотя нет, против последнего я не возражаю.

Я снова залилась краской и потупила взгляд. Может, ему просто нравиться приводить меня в смятение? Обдумывая это, я обнаружила, что мы уже дошли до конюшен, причем оказались у их дальнего входа. Очевидно, Рингард рассудил, что так мы не привлечем лишнего внимания, и наше общение обойдется без нежелательных свидетелей.

Расчет оказался неверным. У одного из денников обнаружилась Видана — она что-то нашептывала своей давешней пегой кобыле и прикармливала ее кусочками яблок. Девушка нас заметила, но особого удивления не выказала. Она чинно раскланялась с Его Величеством, и тот поспешил удалиться.

— Где же Вайоми? — спросила я, сообразив, что урок так и не начался.

Вида вздохнула:

— После того, как она устроила здесь небольшое землетрясение, наш учитель запретил ей приближаться к его вотчине.

Девушка открыла загон, чтобы вывести свою кобылицу, которая явно не первый час томилась в полной сбруе.

— Мы ждали вас с Греттой, чтобы начать занятие, — сообщила она и продолжила, опередив мой ответ: — Да, я вижу, что наша рыжая вертихвостка сегодня не в духе. Похоже, нам с тобой вдвоем придется выслушивать крики наставника о соломенных бабах на старых клячах.

Вида проговорила это непривычно задорно, вынуждая меня заулыбаться в ответ. Все же есть своя прелесть в общении с человеком, с которым нет нужды лишний раз объясняться.

Уже выходя на улицу Видана вдруг остановилась и, не оборачиваясь, тихо проговорила:

— Знаешь, вы с ним не пара.

Все мысли о приятности общения вмиг разлетелись. Меня, словно волной, накрыла обида.

— Значит, и ты думаешь, что раз я «девка беспородная», то Рингарду не чета?!

Ясновидица крутанулась на месте и вперила в меня изумленный взгляд.

— Я вовсе не то имела в виду! — заверила она. — И род у тебя имеется вполне даже «породистый»…

Вида оборвала себя на полуслове, зажав рот пальцами, словно взболтнула лишнего. А я остолбенела, как молнией пораженная, и чувствовала себя так же. В сердце боролись обида за слова девушки обо мне с Рином и желание пристать к ней с расспросами. Возможно, это мой единственный шанс открыть тайну собственного происхождения! Посему напомнила себе, что я не такая уж обидчивая.

Вот только долго я размышляла, ибо ясновидица прытко (недаром нас полдня муштровали) вскочила на свою кобылку и ускакала. Пришлось и мне выводить из стойла лошадь, на которую я сразу попыталась взобраться. Так я узнала о Видане еще кое-что — она отлично тренирована!

Мои же ноги и спина нещадно болели и казались задеревеневшими — вчерашняя выездка давала о себе знать. Кряхтя аки древний старец, я все-таки сумела влезть в седло и пустила лошадку мелким шагом. Впрочем, пока мы с ней добирались до учебного манежа, я немного размялась и уже могла не кривиться при каждом покачивании.

Стоило мне подъехать, наставник заявил, что сегодня нам полагается привыкать к длительным переездам в седле. Потому достаточно совершить верховую прогулку по двору, и на том мы свободны. Думается, изначально имелся несколько иной план урока, но старый вояка был слишком занят работами по устранению последствий магии Вайоми, в чем ему помогали уже порядком измотанные солдаты. Эдак в тот день я узнала много новых способов высказаться о недостаточно трудолюбивом человеке.

Зато у Виданы больше не осталось возможностей от меня скрыться, и я поспешила продолжить взволновавший меня разговор:

— Так ты можешь рассказать мне, кто я и откуда? — от количества вопросов гудела голова. — Где мой настоящий дом и как найти родных?

Девушка тяжело вздохнула и покачала головой.

— Погоди радоваться, — предупредила она, — я способна увидеть только события, которым ты была свидетелем, хоть сама того и не помнишь.

Как там говорится: «На безрыбье и креветка сойдет за ужин»? Но вслух я произнесла совсем иное:

— Какой замечательный у тебя дар!

Вида окинула меня снисходительным взглядом:

— Полагаешь, это дар?

Ой, сдается, я далеко не первая, кто попытался подольститься к ней подобными нехитрыми речами.

— Как по мне, так это сущее проклятье, — мрачно закончила девушка, не дождавшись от меня ответа.

— Как же так? — изумилась я ее словам. — Ты ведь всегда знаешь правду!

Следующий обращенный ко мне взгляд был настолько долгий и проникновенный, что я невольно отшатнулась, увеличивая расстояние между нашими шагающими бок о бок лошадьми.

— Пойми, Варвара, — наконец заговорила ясновидица, — правда не приносит счастья.

— В чем же тогда его искать? — не смогла согласиться я.

— Будь моя воля, — усмехнулась Вида, отводя взор, — я выбрала бы неведенье.

— Ты неправа! — мое мнение на этот счет было твердо и нерушимо. — Расскажи мне, что знаешь… Прошу тебя! Я должна знать!

— Как скажешь, — сдалась Видана.

Она помолчала немного, вглядываясь вдаль.

— Ты родилась в некой морской державе, — задумчиво начала провидица. — Возможно даже, она граничит с океаном, и потому там магия Воды в большом почете. По крайней мере, твоей матери, обладавшей этим даром, часто приносили послания от самого короля тех земель.

— Мои родители были дружины с Его Величеством? — изумилась я.

— О дружбе не скажу, — худенькие плечи дернулись вверх, — но твоя мать точно состояла на службе в королевском флоте.

— Мама… в армии служила? — мне было сложно в это поверить.

Вида уверенно кивнула.

— И не в последнем чине! Она даже китель иногда носила, — девушка хохотнула: — Когда тот фасоном и цветом сочетался с ее платьем.