Я прикусила губу, лихорадочно соображая, как разубедить императора разыскивать Кэма.

— Если все так, то наемыша уже и след простыл, — нашлась я.

— И то правда, — согласился Рин, отводя завороженный взгляд от моих губ. — Зря ты дала ему уйти. Где же был твой охранник?

— Неподалеку, — почти не солгала. — Что ему вмешиваться, когда я с прислугой разговариваю?

Я невинно похлопала ресницами. Мне ведь не положено знать, что Нисс со мной носится не только для того, чтобы уберечь от злодеев.

— Понятно, — вздохнул император. — О том, что лорд пытается убрать соперниц дочери, сама догадалась или кто подсказал?

Стало обидно, что Рин сомневается в моей способности сделать такие простые выводы. Зато перестала мучать совесть за то, что приходится быть с ним нечестной.

— А зачем еще это могло ему понадобиться? — пожала плечами я. — Да и не говорила я ни с кем — сразу к тебе отправилась.

— Это правильно, — похвалил Рингард.

Ох и злила его надменность!

— Если ты и без того знал, что Нэствел твоим же невестам жизнь портит, то отчего не приструнил его?!

Император на удивление спокойно отреагировал на мой яростный выпад:

— Я лишь недавно понял, что к чему.

В дверь кабинета тихонечко постучали. Не оборачиваясь, его величество приказал пришедшему войти и спросил у меня:

— Пообедаешь со мной?

Я подавила порыв гордо отказаться и милостиво кивнула. Во-первых, есть все же хотелось. А во-вторых, мне было очень интересно, как император станет оправдывать свое бездействие по отношению к провинившемуся советнику.

В кабинет один за другим вошли трое слуг и принялись расставлять принесенные блюда прямо на письменном столе, предварительно убрав разложенные там бумаги. Никто из них не посмел и глянуть в нашу сторону даже тогда, когда Рингард поручил накрывать на двоих. Да уж, с прибывшими невестами прислуга вела себя куда более вольно.

Как только подавальщики удалились, Рин помог мне соскочить с подоконника и любезно провел к столу. Столь непривычную обеденную обстановку он пояснил большим количеством скопившейся корреспонденции, которая требует его внимания. По словам императора, традиционная трапеза благородных особ слишком разбавлена пустыми разговорами и отнимает непростительно много времени. Мне же показалось, что хозяин замка просто избегает своих знатных гостей, о чем я не стала высказываться вслух, конечно.

Мужчина не проронил ни слова, пока стоящее перед ним блюдо не опустело. Предупрежденная о его нелюбви к болтовне во время еды, я молча выуживала овощи из местного подобия рагу. Удивительно, но выбор блюд у императора был намного более скромен, чем я привыкла видеть на столе невест. Также не наблюдалось никаких причудливых столовых приборов: обычные вилки да ножи.

Наше застолье стало казаться мне почти домашним. Ощущение это усилилось, когда его величество похитил с моей тарелки самый крупный кусок мяса с объяснением: «Ты все равно его не ешь». А меня незнанием этикета попрекал! Еще и заявил, что обедать в моей компании ему очень уютно, что способствует улучшению аппетита. О том, что в таком случае я остаюсь почти голодной, император, ясно, и не думал.

— Как ты узнал о предательстве советника? — спросила я, пользуясь его благодушным настроением.

— Волкодавы рассказали, — весело улыбнулся Рин и, уловов мое недоумение, со смехом пояснил: — Не словами, конечно. Они среагировали на запах Нэствела, а это очень красноречивое свидетельство вины, не находишь?

Я не находила:

— Что не так с запахом лорда?

— Мои собаки его знают, — коротко объяснил император.

Я отложила вилку и задумалась.

— Значит, он сам зачем-то с ними «познакомился». Ты ведь к ним никого не подпускал?

Мужчина кивнул, а я продолжила рассуждать вслух:

— Уже ясно, что Нэствел заколдовал Ханну и Еспера, но тогда в комнате была только волкодавиха. И она, похоже, опознала лиходея — не зря же так взбесилась. Волкодавы-то сами по себе мирные, их приводит в ярость только магия Огня. Может, советник уже пытался зачаровать твоих псов, да не смог? Что, если в ту ночь они перегрызлись не от голода, а со злости?

Взбудораженная этой догадкой, я снова взглянула на Рингарда. Оказалось, он внимательно за мной наблюдал и смотрел с восторгом.

— Я пришел к тем же выводам, — сообщил император. — Мне взбрело в голову проверить вещи советника собачьим нюхом, когда вы с Вильмой сюда заявились и сказали о нападении. Даже не важно, какие чары она в тот момент использовала, ведь собаке их оказалось достаточно. Леди Нэствел магия досталась от отца, поэтому для волкодавов она — такой же враг.

— Зачем советник колдовал против псов? — удивилась я.

— Не думаю, что лорд пытался им навредить, — проговорил мужчина так, будто и сам задавался этим вопросом. — Возможно, хотел приручить с помощью заклинаний — такое иногда практикуют, например, с норовистыми лошадьми. Вот Нэствел и намерился получить подход к моей личной зубастой охране, только прогадал с методами.

— И как ты собираешься его наказать?

— Никак, — ответил Рингард, заставив меня задохнуться от негодования. — Все имеющиеся у меня доказательства косвенны. Главного свидетеля ты отпустила, хоть, если честно, мало кто поверит челяди. Да и твой рассказ — это не более чем голословные обвинения иномирянки против представителя благородного семейства.

— Но ведь он применял магию против Ханны!

— Подтверждения? — невозмутимо поинтересовался повелитель.

— Озма все видела… — уже не так уверенно пробормотала я.

— О способностях леди Оземалии также лучше помалкивать, — Рин выразительно на меня посмотрел.

— Так советник не в курсе, что твоя тетя может чаровать? — поразилась я.

— Почти никому об этом не известно, — предупредил император. — То, что вам посчастливилось увидеть тетушку в действии — случайность. Представляешь, всю долгую жизнь ей удавалось скрывать от общества немалые силы и копить ценные знания, коими не положено ведать женщине. Именно Озма научила меня почти всему, на что я сейчас способен как маг.

— Она — твой источник колдовских знаний… — озарила меня догадка.

Оказывается, не было никакого фолианта с заклинаниями! А если и имелись какие-то записи, то хранились вовсе не там, где их искала Гретта.

— Да, можно и так сказать, — согласился Рингард, немного удивившись моему изречению. — Теперь понимаешь, почему мне нечего предъявить советнику? А если я стану карать известных государственных деятелей бездоказательно и по собственной прихоти, мое правление закончится, едва начавшись.

Я понимала. Но это ничуть не умаляло обиды за то, что мой так называемый жених собирается все простить этому знатному подлецу.

— Только не смотри на меня, как на предателя! — взмолился император. — Я сделал все возможное, чтобы Нэствел не смог больше вредить тебе и другим девушкам. Нанял для вашей охраны настоящих чародеев, коим безразличны любые посулы лорда. В конце концов, его единственная дочь практически стала моей заложницей — молодцы Мариаса круглосуточно ее сторожат.

Так вот зачем нам контрабандисты в качестве телохранителей — чтобы отбиваться от колдовства советника! Да только от умения магичить эти молодчики не становятся честнее. Возможно, как раз наоборот.

— Может, ты напрасно доверяешь этим ребятам и их предводителю? — осторожно предупредила я. — Они кажутся мне ненадежными союзниками…

Вместо того чтобы проникнуться серьезностью сказанного, Рин вдруг радостно улыбнулся.

— Приятно, что ты заботишься о моих интересах, но тебе не стоит переживать по этому поводу, — заверил он.

Я залилась краской. Подумалось, что собеседник расценит это, как смущение, но на самом деле мне было стыдно. Рингард без сомнения доверял мне свои заветные тайны, а я скрывала даже то, что непосредственно его касалось.

Как же хотелось ему рассказать о происках Мариаса! Но что тогда стало бы с Греттой? И Ниссом? Ведь он ничего плохого не сделал, а точно попадет под раздачу. Да и мне рассчитывать на милосердие повелителя Империи не приходилось. Я сама по уши увязла в нечистых делишках! А сдам кого-то — в отместку могут рассказать про Кэма, ради которого я так старательно лгала императору. Угораздило же меня превратиться из тихой островитянки, пусть и немного чудной, в межмирскую преступницу и придворную интриганку!