— И что, преуспела? — язвительно спросил Рин.

— Не особо, — тихо призналась я.

— Собака ведь справилась без твоей помощи? — вопрос не требовал ответа — император и без того все знал.

Я опустила голову: не выдержала, как и всегда, его внимательного взгляда. Теперь действительно ощущала себя глупой нашкодившей девчонкой.

— Эх, спасительница, — вздохнул Рингарда, — пошли уже, а то все пропустим.

Он взял меня за руку и стал подыматься по ступеням, решительно ведя за собой. Лестница сделала последний поворот, и мы оказались внутри смотровой башенки — одной из тех, что я увидела, едва оказавшись в этом мире. Внизу виднелась и та памятная площадь, куда приводили иномирских невест, но мне было не до нее. Я задохнулась от восхищения.

С башенки на много миль вокруг отлично просматривалась равнина. Сейчас деревья, поля, тонкие ленточки рек и небо над ними были подсвечены нестерпимо ярким закатным солнцем. Казалось, все окружающее полыхало без огня.

Я посмотрела на царственный профиль стоящего рядом Рина. Он взирал на открывшийся пейзаж с гордостью и любовью истинного хозяина. Яркие краски отражались в его глазах, что вдруг перестали быть черными — теперь в них жило пламя. Волосы, взъерошенные буйным ветром, переливались медными и бордовыми оттенками. Подумалось, что император вполне мог бы посоревноваться в великолепии с этим потрясающим закатом.

Мужчина обернулся ко мне с торжествующей улыбкой на губах. Но, поймав мой задумчивый взгляд, переменился в лице и гулко сглотнул.

— Почему ты так смотришь? — немного хрипло спросил он.

Я улыбнулась ему, размышляя над ответом. Рин даже дышать перестал.

— Знаете, Вам очень идет Ваша Империя, повелитель, — наконец нашла я слова.

Он совладал с собой и отвечал уже со своей обычной усмешкой:

— Это лучшее, что мне когда-либо доводилось слышать… пока что.

Продолжать и дальше разглядывать мужчину было просто неприлично. Я отошла на шаг к высокому парапету и оперлась на него локтями, чтобы удобнее было осматриваться. Рингард последовал примеру и устроился рядом, немного меня потеснив.

— Так что за сила заключена в твоих волкодавах? — раз мы помирились, я наконец-то смогу удовлетворить свое любопытство.

— На них не действует магия Огня, — коротко отвечал Рин.

— Только Огня?

— До недавнего времени другой магии в моей Империи не водилось, — ухмыльнулся император, искоса глядя на меня, а затем продолжил уже серьезно: — Кроме того, псы этой породы способны чувствовать такое колдовство в людях и сильно его недолюбливают. Поэтому мне так непросто их приручить. Приходится натаскивать, чтобы не воспринимали мои чары, как враждебные.

— Так вот почему волкодавихе Гретта не понравилась, — припомнила я.

— Да, и Вильгельмина тоже, — кивнул Рин и добавил скорее для себя: — Хотя, там может быть и другое…

— Почему ты мне сразу не сказал? Понимай я возможности собаки, может, и глупостей бы сегодня не натворила.

— Вообще-то, это тайна, в которую посвящены только немногие приближенные и сам заводчик. И даже несмотря на твою бесценную помощь, я далеко не сразу поверил, что тебе можно доверять.

— Почему это? — взвилась я от обиды.

И снова заиграла ненавистная мне уже насмешливо-надменная полуулыбка. Рингард приблизил свое лицо к моему, не давая возможности отвести взгляд.

— А потому, — он понизил голос, — что даже прелестные девушки с самыми честными голубыми глазами умеют искусно хитрить. Правда же, Варвара?

Я силилась сообразить, что же Рин имеет в виду, но решительно ничего подходящего в голову не приходило. Может, он сгреб под одну гребенку всех голубоглазых девиц, что его когда-либо обманывали, и меня заодно с ними? Что мне теперь, за чужие грехи оправдываться?

Не знаю, что такого отразилось в моем взгляде, но император, как водится, расценил мое замешательство по-своему:

— Да не пугайся ты, я ничуть не сержусь, честно, — теперь он улыбался мне как несмышленому ребенку. — Ты хотела привлечь мое внимание, что у тебя отлично получилось. Я, признаюсь, очень даже рад этому.

— О чем ты? — я окончательно запуталась.

Мужчина чуть нахмурился и отвернулся, будто его начинала злить моя недогадливость. Дальше он говорил с клонившимся к горизонту солнцем:

— Я о том, что в день знакомства Гретта помогла тебе устроить фееричное — не скрою — представление со слетевшим платьем. Рискованное было предприятие, но вы, очевидно, действовали в расчете на мои рыцарские порывы. И не прогадали.

Я уставилась на императора во все глаза.

— Ты все время знал, что это дело рук Гретты?!

И мне ничего не сказал! Все еще не глядя в мою сторону, мужчина снова улыбнулся. Только вот улыбка эта вышла насмешливой и надменной.

— Я достаточно сильный маг, чтобы различить волшбу, творящуюся у меня под носом, — сказал это так, словно я уязвила его самолюбие, но продолжил уже спокойнее: — Сначала планировал наказать Гретту за столь низкие приемы против соперниц. Но когда ты заверила, что вы с ней соседки и подруги, до меня дошел смысл этой выходки.

Мысли в моей голове разметались, как косяк испуганного малька при виде хищника. Что ж это получается? Рингард и впрямь считает, что я, едва его завидев, сразу решила выпрыгнуть из одежды. Ну, Гретта, удружила! А если сейчас скажу, что не ведала, чья это проделка, император вернется к замыслу о наказании. И каким оно будет? Лучше уж я сама со своей рыжухой разберусь.

Мужчина повернул ко мне голову и, оценив выражение на моем лице, захохотал. Отсмеявшись, он взял мою ладонь и на мгновение прижал пальцы к своим губам. Если это действие должно было отвлечь меня, то Рин добился желаемого. Теперь я и думать забыла о чем-то, кроме его прикосновений.

— Не стоит так волноваться, меня эта история даже позабавила, — продолжал он как ни в чем не бывало, все еще сжимая в теплой ладони мои холодные пальцы. — К тому же теперь, когда я узнал тебя получше, могу с уверенностью утверждать, что идея принадлежала рыжей проказнице.

Мне ничего не другого оставлялось, как согласно кивнуть. По крайней мере, это утверждение было верным.

— Потому тебе не следует позволять Гретте втягивать себя в ее авантюры, — хмуро напутствовал меня император, — это не доведет до добра ни одну из вас.

Здесь я была с ним полностью согласна, и ответить мне было нечем, потому снова закивала. Ринганд, похоже, этим удовлетворился. Он собирался сказать мне еще что-то, но вынужден был отвлечься.

С площади внизу донеслись голоса. На бурую брусчатку один за другим ступали мужчины, появляясь, словно из воздуха. Рассмотреть их лица в сгустившихся сумерках не представлялось возможным. Я без труда узнала лишь Мариаса — слишком уж примечателен был великан.

Оказывается, мы не просто так любовались закатом с этой башенки — повелитель явно ждал гостей и не хотел пропустить момент их прибытия. Он хмуро вглядывался во вновь прибывших. Не сумев, как и я, ничего разглядеть, его величество небрежно взмахнул рукой — над головами мужчин тотчас зажглось не менее двух дюжин огоньков. И площадь, и замковые стены оказались ярко освещены.

Краем глаза я уловила суетливое движение на длинной галерее второго этажа. Кто-то явно пытался скрыться от внезапного предательского света и перебежками перемещался между широкими колоннами. Я присмотрелась повнимательнее. Да что ж такое?! Вездесущая рыжая авантюристка жалась к дальней стене галереи, пытаясь пробраться незамеченной к зияющей темноте одного из выходов во внутренние помещения замка. Благо, все внимание Рингарда было занято новыми гостями, и Гретту он так и не увидел.

— Нам пора, — заявил он.

Рин снова вел меня за руку, но на этот раз — вниз по лестнице. Как только мы оказались в знакомом мне коридоре, я заверила, что сама беспрепятственно доберусь до своих покоев. А там уж и стражник ждет. Посему император может спокойно отправляться по своим неотложным делам. Посомневавшись немного, он все же поблагодарил за понимание, слегка сжал на прощание мои пальцы и удалился быстрым шагом.