— С серой все хорошо, — заявила она не дожидаясь расспросов, — насколько только может быть… Но она уже пила и сейчас спит.

Я благодарно кивнула и принялась за овощное рагу, заставляя себя не замечать косых взглядов некоторых девушек. Даже удивительно, что они не заметили, как молоденькая служанка, разливавшая по бокалам сильно разведенное вино, едва слышно зашептала мне на ухо:

— Вас просят задержаться после трапезы, — и добавила так, будто сама не поняла, о чем речь, — хотят уточнить, что сегодня.

Я спрятала незваную улыбку за поднесенным к губам бокалом. Дальше расправлялась со своей порцией со всей возможной медлительностью. Пришлось наблюдать, как невесты по одной или парами покидают столовую, отправляясь в выделенную нам для занятий комнату. К моей радости, никто не изъявил желания меня подождать.

Оставшись одна, я торопливо промокнула губы салфеткой и отошла к окну, пытаясь унять нервозность. За спиной тихо скрипнула дверь, и послышались шаги. Я внезапно испугалась: а как не он? Если меня снова обманули?

Спешно обернулась. Рин стоял так близко, что заслонил собой все вокруг. Я вжалась в подоконник и хотела было отступить в бок, когда моей талии коснулась горячая ладонь. Император не удерживал, но я все равно замерла на месте. Зря, вот зря не надела корсет! Его пальцы, казалось, обожгли кожу даже через плотную ткань.

Когда же он медленно склонил голову, и мою шею защекотало теплое дыхание, колени предательски подкосились. Мне захотелось одновременно бежать как можно дальше и прильнуть к мужскому телу, преодолев то символическое расстояние, что нас разделяло. Но я осталась на месте, стараясь не дышать и не двигаться.

— Я жду, — немного хрипло сказал Рин.

— Цветы жасмина, — отвечала я, выныривая из оцепенения.

Император сделал еще один глубокий вдох и отступил. Заглянув в мои широко распахнутые глаза, он тихо рассмеялся. В его смехе не было ничего обидного, будто насмехался Рин не надо мной, а над самим собой.

— Начинать день с обнюхивания пугливых девиц, несомненно, приятно, — заговорил он с кривой усмешкой, — но я чуть было не забыл, что пришел к тебе по делу.

Интересно, он еще каких-то девиц обнюхивает или просто так сказал? Я с силой сжала кулаки, унимая дрожь, и чинно кивнула, словно ничего не произошло. А что, собственно, случилось? Вот именно: ни-че-го. Гордо подняв подбородок, я молча ждала объяснений.

— Мне придется отлучиться на день-два, — объявил Рингард, заложив руки за спину, — потому прошу тебя последить за собаками: поить, кормить, успокаивать…

— Ты же не хотел никого к ним подпускать, — с вызовом напомнила я.

— Никого, кому не доверяю, — уточнил император и, помедлив, добавил: — а ты… тебе я верю.

От этого признания сделалось так хорошо, что я не смогла не улыбнуться. Увидев это, Рин почему-то нахмурился и раздраженно проговорил:

— Будешь так улыбаться, я никуда не поеду, — он неожиданно отвернулся и широким шагом пошел к выходу, кинув через плечо: — Тебя будут сопровождать те же стражники, которые охраняли в городе, но в амбар их не пускай. И проверяй, как продвигается исцеление волкодавихи.

С этими словами он покинул трапезную, оставив меня недоуменно хлопать ресницами. Ну и что это вообще было? Чем я его так задела, что даже не соизволил попрощаться?

— Коли хочешь, чтобы твои свидания и дальше оставались тайными, прекращай порхать по замку с эким мечтательно-загадочным видом, — зашептала Гретта мне на ухо, как только я заняла соседний стул.

— С чего ты взяла, что я с кем-то видилась? — удивленно спросила я.

Рыжая насмешливо фыркнула:

— Ни в жизнь не поверю, что могут так гореть щеки и блестеть глаза от слегка закрашенной вином воды! — а затем хитро улыбнулась. — Может, скажешь еще, что из-за нашего нового учителя так зарделась?

Она кивнула на низкорослого мужчину средних лет, скромно стоящего у стены напротив рассевшихся по своим местам девушек. Он был настолько неказист, что я его даже не заметила, входя в комнату. Хотя, возможно, меня слишком поглотили собственные переживания.

— Раз уж все в сборе, давайте начнем, — проговорил новоявленный учитель бесцветным и оттого очень подходящим ему голосом.

Он оказался нуднейшим из рассказчиков, но все девушки с жадностью ловили каждое слово. Еще бы! Темой утреннего занятия была биография самого Рингарда Бренденского, Повелителя Огненной Империи и прочее, прочее. Хотя повествование явно было составлено с целью восхваления всякого поступка и решения императора, но некоторые факты все же заставляли задуматься. Если откинуть весь пафос и патетику, то мне удалось немало узнать о человеке, так стремительно ворвавшемся в мою жизнь.

Много лет назад младшая дочь тогдашнего правителя была отдана в жены генералу армии. Она стала его наградой за особые заслуги перед Империей — ее спасение от, казалось, неминуемого падения. В этом союзе на свет появился ребенок, и это совершенно естественно, если не брать во внимание, что магов в семьях даже самых высокопоставленных армейцев раньше не водилось. Мальчик — он же Рингард — воспитывался в почти военной строгости вдали от придворной суеты. Он не часто баловал визитами своего властительного деда, а после его кончины гостевал у заделавшегося повелителем дядьки лишь несколько раз, сопровождая заскучавшую мать.

Когда Рину едва сравнялось шестнадцать, его отец был отравлен вражеским лазутчиком. Конечно, душегуба нашли и казнили, но окутанная горем юная душа требовала отмщения и тем, кто направлял руку убийцы. Будущий император не нашел для этого способа лучше, чем сбежать на фронт в самый разгар войны.

(Бедная мать — он оставил ее, потерявшую мужа, сходить с ума от тревоги за сына! Но мне ли его осуждать? Сама хороша — Агафье своей даже записку не черкнула. Мне пришлось тряхнуть головой, дабы отогнать некстати проснувшиеся угрызения совести и снова сосредоточиться на истории императора.)

Скрывшись под чужим именем, Рин стал офицерским подручным и выполнял любые поручения в обмен на возможность обучаться. А после, как только юноше выпадал шанс проявить себя, он брал оружие и отправлялся в бой, едва ли не каждый раз заканчивая его уже в новом чине. Спустя несколько лет слава о невероятной доблести и бесстрашии солдат роты под управлением Рингарда дошла до самого императора. (Отчего-то вспомнилось заговоренное оружие, ага.) Правитель блудного племянника признал и с легкой руки назначил его сразу командующим войсками всего Западного фронта.

Недоверие военных к молодому командиру быстро развеялось. Если верить рассказчику, Рингард оказался мудрым и прозорливым стратегом, ценящим личный состав вверенной ему армии. Как бы там ни было, вскоре почти десятилетняя фаза горячей войны была окончена на весьма выгодных для Огненной Империи условиях.

Радость от хоть неполной, но победы была омрачена известием о безвременной кончине дядюшки. Ко двору Рингард прибыл уже главным претендентом на трон. Его безоговорочно поддержали все высшие военные чины, а потому их главнокомандующий был немедленно коронован. Похоже, несогласным с таким порядком престолонаследования права голоса не дали.

Ступив на престол, молодой император сразу развил бурную реформаторскую деятельность. В связи с этим часто упоминается «чуткое наставничество» некой леди Оземалии. (Это Озму, что ли, кличут так?) Главным новшеством новоиспеченного правителя стало урезание так называемых «дворцовых дотаций». Рингарду всегда претила праздность придворной жизни, потому в первую очередь именно ее обеспечение было почти что упразднено. Все это красиво объяснялось заботой о высшем имперском сословии — ведь ни для кого не секрет, что именно беспутная жизнь сгубила предыдущего правителя.

Только вот ведь незадача: далеко не всем вельможам понравилась затея вести более скромную жизнь и отдать большую часть казны на благо армии. Империя, как мне уже известно, воюет всегда, и, по мнению многих представителей благородных семейств, это вовсе не повод менять их привычный уклад жизни.