— …лопнула камера в колесе, а мы — на скорости. Джип мотает, дорога — каток. Чуть не навернулись вместе с хмырем, — небрежный кивок на бледного налоговика. — Мутит чуму после поездки.!

— Час назад меня укусила собака! — радовался Жорик. — Высовываю ногу из машины, и тут неожиданно звереет соседская шавка. Болонка престарелая, лет двенадцать, не меньше. Как люто вцепится в носок! До сегодняшнего дня она не то, чтобы кусаться, гавкать не умела.

Посвященные в тайну шумно восхищались способностями Ани, а те, кого привезли на заклание, не разделяли столь явных восторгов и растерянно косились на неадекватных рассказчиков. Офис напоминал пресловутый Бедлам в его худшем варианте. Приезжали растерянные люди, бурлили нездоровые эмоции, менялась охрана, а на прилегающей улочке в полную силу работал полевой ресторан. У входа неприкаянно болтался участковый, не понимая, откуда такое пристальное внимание к его участку.

В семь часов вечера Игорь Геннадьевич и Аня взяли тайм-аут до следующего утра. Они наконец-то покинули агентство, с трудом выпроводив оттуда одомашненных клиентов. Завтра сотрудников «Романтик-тур» ждал нелегкий день.

Игорек отошел поговорить с участковым, которого за глаза все звали Петровичем. Начальник пытался объяснить растерянному полицейскому, почему «вся мафия города» съехалась в его тихий микрорайон. Петрович кивал, точно болванчик, и тоскливо переспрашивал:

— Надолго? И завтра?!

Игорек терпеливо успокаивал стража порядка, мечтая остаться в одиночестве. Аня облокотилась на капот «Москвича» и на минутку задремала. Привиделась ей красочная фантасмагория, будто стоит она посреди тропического острова, — пальмы, бананы и прочие южные атрибуты прилагались в изобилии — а из океанской волны выходит «он». Разглядеть материализовавшееся чудо она не сумела, потому что захлестнул ее поток чувств. Аня любила, ненавидела, скучала и гнала «его» одновременно.

— Уходи прочь. Останься! Мне плохо без тебя!

И проснулась от рывка. Рядом с ней стоял Игорек, дергал за рукав и возмущенно выговаривал:

— Алле, гараж! Петрович всего лишь хотел попрощаться.

— Что я сделала? — сонно поинтересовалась Аня.

— Сказала, что тебе плохо без него, пускай остается и валит прочь.

— Свалил?

— Свалил. Бедняга, три года как одинок. Занервничал страшно, за кобуру схватился, потом за сердце.

— Снилась черт знает что.

Совершенно не хотелось развивать тему чужого одиночества.

— … возраст, давление, да и силы у участкового уже не те.

Аня кисло улыбнулась и полезла в салон «Москвича». Игорек, напротив, был не прочь порезвиться:

— Утром наш влюбленный явится с полевыми цветами под двери офиса. Выслушав твои жалкие оправдания, получит контрольный удар, и мы его похороним.

— Уймись.

— Да-а, тяжелый сегодня день.

Оставшийся путь до Аниного дома они проделали молча. Но стоило им припарковаться возле подъезда, как Игорька снова проняло:

— Чтоб я ошибся, но на лавке сидит кто-то высокий и светловолосый. Неужели Валдис?

— Спасибо, что подвез. До за-автра.

— Жизнь несправедлива. Кому-то — океан любви, а для меня, на сдачу, — седьмой вал неприятностей. Целый день мне портишь нервы.

— Езжай домой и отдохни, — Аня погладила Игорька по плечу. — Послушаешь тебя, и замуж выходить не хочется. Вот она веселая семейная жизнь с ее скандалами и упреками.

Выйдя из автомобиля, Аня подошла к белокурому студенту, по-хозяйски обживающему двор. Ее вчерашнее разочарование сидело на скамейке и курило, артистически пуская в воздух колечки светлого дыма.

— Привет! — он улыбался, глядя на нее. — Гляжу, привезли, а могла бы и бегом.

— Могла.

— Легкой атлетикой увлекаешься?

— Нет, — Аня присела рядом.

— Зря. Я бы доверил тебе защищать честь нашей страны.

— Спасибо, тренер.

Налетел порыв ветра и закружил у ног бурую листву.

— По-вез-ло! — по слогам проскандировал Валдис. — Природа не поскупилась и одарила мою девушку красотой, умом и храбростью. С избытком одарила.

— Ты тоже красив, ковбой, — не удержалась, зевнула. — И какой скакун сбросил тебя в нашем дворе?

— Скучаю без тебя. Пока ждал, собачку прикормил. Купи щенка!

— Я бы рада, да не могу. Уезжаю в круиз по Индийскому океану. Не хочешь составить компанию?

— Хочу. Когда отплываем?

Последнее утверждение заинтриговало.

— Через три недели. Откуда у бедного студента деньги?

— Найду, займу, украду. Девушка, вы меня простили?

— О прощении и твоих моральных устоях поговорим завтра или послезавтра, а сегодня у меня башка трещит.

— Вроде пока не женат… — запнулся на последнем слоге, потому что Аня поднялась со скамейки и подошла к двери.

— Сам себя не узнаю, — повинился он. — Вчера был глуп, сегодня плоско шучу. Обещаю исправиться. До завтра, май дарлин.

Дарлин без ответа скрылась в подъезде. Валдис присвистнул, качнул головой и ухмыльнулся. Спустя минуту он уже шел по дороге, а следом за ним трусила бездомная собачонка, почуяв в блондине будущего хозяина.

Аня сидела на кухне, возложив голову на столешницу, и в деталях рассматривала конфетный фантик. После второй чашки чая усталость улетучилась, но ее место благополучно заняла тревога. Количество мужчин, входящих в ее жизнь твердой поступью, обеспокоило бы даже сильную женщину. Что же говорить о такой слабачке, как она? Валдис, Петрович и прибившиеся неизвестно для чего разнокалиберные бизнесмены в количестве пяти штук …чересчур пристальное внимание к ее особе никогда не заканчивалось добром. Самое время оказаться в центре Индийского океана и утопиться.

— Скоро придется убегать, — вслух подвела итог горького рассуждения.

За всей круговертью она позабыла спросить у Игорька, в какой уголок земного шара направляется Дмитрий Александрович. Земной шарик такой маленький, как бы не столкнуться.

— Не ной! — приказала себе она и решила искусственно поднять настроение.

Для этого нужно изобразить счастливую улыбку и держать гримасу пять минут. Гримаса вышла страшной. М-да, без мотиватора в виде книги не обойтись. Полгода назад она купила одну. Подкупила многообещающая аннотация: «Порой мы совершаем непонятные поступки, делаем то, что не должны были делать. Что или кто нами управляет?» Интрига в квадрате.

Аня углубилась в чтение. К полуночи, слегка оторопев, она выяснила, что обладает истерическим типом характера с шизоидным оттенком. Эта двинутая баба любит мужчин, удачно динамит, а чаще стравливает их в любимой женской игре под названием: «А, ну-ка подеритесь!» Дальше автор с остервенением доказал, что таким, как Аня свойственно иметь любовь в одном месте, а сексуальную связь в другом. С сексуальной связью более-менее было понятно, но где бродит ее настоящая любовь?

Зря помянула любовь. Первый раз она влюбилась в Олежку Шаляхина из девятого класса. Вся улица, на которой жил Витька пострадала от этой неразделенной любви. Весной это случилось. Речка Тишка вышла из берегов и затопила все дома, попутно снеся столетний мост. После большой воды дом Шаляхиных сгорел.

Следующей зимой она немножко влюбилась в отличника из параллельного класса. И обрушились мелкие и крупные неприятности на семью отличника, попутно захватив родственников и соседей. А спустя полгода в школу пришел молодой учитель химии. У Ани сердце бешено билось, когда она видела его благородный римский профиль и черные кудри. Надо ли говорить, что кабинет химии благополучно сгорел, закоптив коридор и белый фасад школы. После этого случая люди назначили девочку виновницей. Пришлось маме отправлять дочь-ведьму к тетке. От греха подальше.

Аня с чувством захлопнула книгу: разобралась, называется, в ситуации.

К утру приступ меланхолии прошел. Жизнь не окончилась вчера. Оказывается, существует прекрасное сегодня. Напевая строчку из глупой песенки, Аня выпрыгнула из постели и протанцевала в ванную. Затормозила на пороге, добежала до батареи и потрогала трубу. Горячая! Жизнь превращалась в сказку.