Инна с работой справляется. Правда, у нее сегодня голова болит, и она положила глаз на телохранителей наших клиентов. Самых крупных особей довела до полной невменяемости. Храбрецы вбегают в комнату парочками, прижимаются спиной к спине, истерично сжимают в штанах газовые пистолеты и призывают хозяев к скорейшему отъезду.

Еще одна хорошая новость: Петровича выписали! Он бодр, напорист и принес тебе герань. Думаю, что украл цветок из больницы. Последний инвентарный номер горшка — девятьсот тридцать. По-моему, его рано выписали. Отдыхай и помни: мир по-прежнему сходит с ума».

— Мир по-прежнему сходит с ума, — повторила она и вздрогнула от звонка. — Добрый день. Я вас слушаю, но заранее предупреждаю: мне сейчас плохо.

— Конечно, без денег плохо, — согласилась с ней Леночка.

— С деньгами, без денег — одинаково! Представляешь, меня среди ночи похитили и завезли на окраину с памятником.

— Что за памятник?

— Дался вам этот памятник! Не рассмотрела. Мальчик, возможно девочка с чем-то и на чём-то.

— Не запомнила место преступления?

— Знаешь, подруга, я честь свою спасала, и в тот момент меня не интересовало культурное наследие города.

— Спасла честь?

— Даже не сомневайся.

— Тогда почему настроение плохое?

— Потеряла веру в людей.

— Раньше ты не была идеалисткой. Поглупела. Ань, сегодня утром я поняла, что из меня выйдет маленькая рыжая алкоголичка.

— Ленка, помолчи, я тоскую.

— Тоскуй по мере сил, часть тоски прибереги на завтра, растяни удовольствие.

— Издеваешься? — обиделась Аня и бросила трубку.

Спустя двенадцать минут она с горечью признала, что жизнь её пуста и нелепа. В полную силу дома не страдалось, — для глубины чувства не хватало зрителей. Аня оделась и покинула квартиру. Она побродила по скверу рядом с домом, присела на мокрую скамейку, но опять-таки, грустить по-настоящему не позволяла погода. Сначала полил дождь, затем он превратился в мокрый снег, и весь парадиз успешно дополнял пронзительный, холодный ветер. Страдалица окончательно замерзла и побежала в тепло родной квартиры.

Сквер выглядел неуютным и пустым. Единственный замерзший прохожий торопился ей навстречу. Вполне ясно, что разминуться они не могли. Закутанная по самые глаза в шарф, Аня с разбегу влепилась в окоченевшего товарища.

— Здравствуй! Рад тебя видеть, — заявил нахальный гражданин.

— Чего не скажешь обо мне, — проворчала Аня, пытаясь обогнуть состыковавшийся с ней объект.

— Пошли в машину, есть разговор, — решил за неё космический корабль и потянул опешившую девицу за собой.

Они подбежали к милицейской «Ниве», и товарищ привычно втолкнул Аню в служебный автомобиль. Только там девушка разглядела настырного собеседника и признала в нём майора Воронцова. Данила Трофимович захлопнул дверцу, вытащил из сумки термос, из бардачка извлёк пластиковые стаканчики. Он ловко разлил кофе по ёмкостям и вежливо подал один стаканчик Ане.

— Грейся. Почему не дома в такую погоду?

Девушка с подозрением взглянула на майора.

— Ничего личного. Просто любопытно.

— Там нет мне покоя, — грустно изрекла пассажирка, и поразилась величественности слога.

— Понимаю, — согласился майор. — Я тебя искал.

— Нашёл, что дальше?

— Твой домашний телефон не отвечает. Я позвонил Лене, и она посоветовала присмотреться к скверику рядом с домом. Какая умница твоя подруга!

— Майор в восхищении, — пробормотала Аня.

— Совсем забыл, она просила передать, что в нашем городе нет памятника «Девочка-подросток с корзинкой на велосипеде». Где вы такой видели?

— Нигде. Лена — фантазёрка. Передайте ей, что это был памятник кузнецу Вакуле. Он сидел верхом на чёрте, а в руках держал царские черевички.

— Классика, — одобрил памятник Данила Трофимович. — Кого только не ваяют наши скульпторы!

— Зачем меня искал? — Аня прикрыла шарфом опухшую скулу.

— Хотел поговорить с тобой о Валдисе. Слышал, собираешься ехать с ним в путешествие. Что ты знаешь о нём?

— Студент. Похоже, что небедный. Почему смеёшься?

— Потому что развеселила. Твой «небедный» ездит на новёхонькой «Хонде». Трехкомнатная квартира в центре города. Доллары не переводятся. А ещё у него есть два брата: Андрис и Янис Карлеонисы.

— Фамилия, как у гангстеров. Валдис родился с серебряной ложкой во рту?

— Береги себя, Аня.

— Утешили, нечего сказать. Андрис и Янис — его родные братья?

— Родные, причём старшие. Очень серьёзные ребята, с нежностью опекают твоего студента. Надеюсь, ты не нанесла младшенькому душевную травму?

— Нанесла. Оказывается, в моей жизни мало бандитов. Всё, завязываю со случайными знакомствами! Чтобы я, ещё хоть раз кого-нибудь подняла с земли! Не дождётесь! Телефон отключу, в дверь врежу новый замок, из дома ни ногой. Спасибо, майор.

— До свидания.

Аня прибежала домой и заметалась по квартире. Её распирало от возмущения, и она позвонила Леночке.

— Я так и знала! — закричала взволнованно в трубку. — У Валдиса плохая родня! Мафия! Увольте, в эту малину я не вступлю. Дайте пару дней, и я освою тюремный сленг. О-о, проклятый маленький братик больших отморозков!

Лена ничего не успела ответить, её подружка, потрясённая информацией, в сердцах выдернула телефонный шнур из розетки. Спустя час девица с озабоченным видом бродила по квартире. Она вытирала пыль и напевала: «Гоп — стоп! Мы подошли из-за угла! Гоп — стоп…». Спев знаменитую песню три раза, Аня пустилась в пляс. Вид у неё был фартовый, танцевала она на полусогнутых, и всё больше кругами. Поток необузданного веселья имел продолжение в виде перелистывания творческого наследия Высоцкого. Некоторые стихи поэта к семи часам вечера она декламировала наизусть, другие напевала хрипловатым контральто. Ближе к ночи, напившись ядрёного тюремного чифиря, девушка с пониманием выслушала пару песен из альбома Михаила Круга, погоревала и уснула с твёрдым намерением забыть мафиозного отпрыска.

Наступившее утро мало чем отличалось от предыдущего. Некто сильный и наглый бился в запертую дверь. Накинув на пижаму халат, Аня поплелась смотреть на гостя в дверной глазок. Пригляделась, зевнула и открыла двери. Вошёл интеллигентный Игорёк.

— На тебя плохо влияют наши клиенты. Манеры оставляют желать лучшего, — отчитала она гостя.

— Манеры никуда не делись, — пожал тот плечами. — Отключила телефон, дверной звонок не работает, мобильник тоже не отвечает.

— А-а, забыла поставить на зарядку.

— Мания преследования? К слову, у нас нет такого памятника!

— Я ошиблась, — снова зевнула Аня. — Теперь отчётливо припоминаю сгорбленную фигуру вора-рецидивиста. Блатной сидел на ворованных чемоданах и печалился.

— Аня!

— Тогда слушай чистую правду. Я видела статую Александра Сергеевича Пушкина. Кудрявый мальчик лежал на скамейке и держал бо-ольшую книгу. Когда я туда заглянула, оказалось, что тинэйджер заснул над стихами Державина.

— С утра от счастья распирает? — хмыкнул Игорёк. — Или от горя?

— Погода испортилась, давление понизилось, колени крутит, — старчески кашлянула Аня. — Подумываю податься в бега. Связалась на свою голову с выходцем из семейки Карлеонисов. Слышал о таких?

— Слышал, конечно, но не бери в голову! Ты обладаешь необычайными способностями. Для подстраховки купи на черном рынке пару гранат, захвати их с собой на бандитскую вечеринку и очень быстро у Валдиса не останется плохой родни.

— Считаешь, я контролирую ситуацию?

— Главное, не бойся! И, давай, выходи на работу, а то скучно. Клиенты бродят по всему зданию. Они разыскивают твои следы и пугают мирных арендаторов. Устал быть Штирлицем. Инна пытается тебя заменить, но у неё не всё получается. Каждая её выход с цыганочкой заканчивается организованным побегом нетрезвых клиентов в соседний переулок, где охранники вырыли окоп, натянули брезент и назвали убежище бункером.

Следующие дни Аня исправно ходила на работу. Её не пугал ни снег, ни холод, ни обилие иномарок рядом с офисом. Валдис не появлялся, и она укрепилась в мысли, что больше его не увидит. На торце здания, где размещалось знаменитое туристическое агентство, переливалась огнями праздничная реклама. «Пора бронировать новогодние круизы! Скидка двадцать пять процентов!» Агентство работало в усиленном режиме.