Сердитая Аня распахнула дверь в офис.

— Эй, есть кто живой?

Подошел начальник и отобрал у нее мобильник.

— Живы мы, живы. И офис пока цел, но что-то затевается. Аня за десять минут успела разгромить обслуживающий нас банк. Бомонд города плашмя лежал на полу, а она, сжимая в руках автомат, — вылитая Родина-мать — возвышалась над очень уважаемыми людьми.

— Откуда взялся автомат? Плохи ваши дела.

Аня присела за стол и неодобрительно покосилась на Игорька. В запале нарисовала кубик на бумажке, что подвернулась под руку. По завершению разговора, объект осуждения увлеченно совершенствовал личную подпись.

— Держи, — озабоченный начальник вернул ей мобильник.

— Кто он? — наезжала Лена.

Как же надоело доказывать и оправдываться!

— Валдис. Синеглазый блондин, холост…ариец, характер нордический, в связях, порочащих, замечен не был.

— Может, тебя в сарае запереть? На окраине города.

— Завидуешь, — отбила подачу Аня.

— Ты домой? В трамвай не садись, иди пешком. Прояви милосердие к людям. Воду и газ проверяй. Сто раз проверяй!

— Отвяжись.

— Позже сходим в больницу, навестим пострадавших.

Аня показала язык невидимой собеседнице и отбила звонок.

Демонстрируя трудовой энтузиазм, она полила все цветы в офисе. С клиентами разговаривал начальник, пылающая энтузиазмом Инна работала с документами. Помыкавшись тенью по углам, Аня засобиралась домой. Игорь Геннадьевич пожелал сотруднице счастливого пути, и она отправилась домой пешком.

Пока добиралась, на город опустились сумерки. Наступил ранний осенний вечер. Жизнь радовала размеренностью и спокойствием: без эксцессов был приготовлен ужин, съеден ужин и вымыта посуда. А потом позвонил синеглазый студент, и настроение взмыло ярчайшим салютом в черное небо, рассыпавшись маленькими огоньками счастья.

Она провела перед зеркалом целый час, рисуя стрелки, растушевывая тени, наводя губы. Следом подошла очередь платья со смелым разрезом, — роковая женщина покачивающейся походкой манекенщицы отправилась на свидание жизни.

В двадцать один ноль пять манекенщица протаптывала дорожку вдоль кинотеатра и тихо напевала, пробуя имя на вкус:

— Вал-дис, Вал-дис, Валвалвал-дис!

Через десять минут Аня присела на лавочку, успокаивая себя мыслью, что глупый мальчишка носится по городу в поисках букета.

Взъерошенный студент объявился в половине десятого вечера. К тому времени комковатые тучи заволокли небо, эйфория улетучилась и опустевшее место в душе заняла стойкая обида на жизнь. Аня направлялась к трамвайной остановке, когда обладатель красивого имени подхватил ее на руки и закружил.

— Скьюза, бамбина!

Бамбина поискала глазами цветы, не нашла и …засмеялась. Самый обычный студент: веселый, безалаберный и обаятельный. То, что надо!

— Прощаю.

— Опоздал, потому что готовился, — он кивнул на рюкзак за плечом.

— Что там?

— Сюр-прайз! Потом увидишь.

Слова студента привели Аню в прекрасное расположение духа. Ошалевшие от чувств, они бежали по улицам и глупо улыбались, касаясь друг друга пальцами. Кофейни и бары манили беглецов тусклыми огнями, но Валдис вел ее все дальше и дальше. Из раскрытой двери ресторана внезапно грянула разухабистая музыка, отчего она сама невольно прибавила шаг.

Они свернули за очередной угол, и там Валдис поцеловал запыхавшуюся бамбину. Сердце у Ани ухнуло вниз, подозрительно задрожали ноги. Она решила, что отправится за синеглазым студентом на край света, но он привел ее в разбитую, обветшавшую пятиэтажку. Когда в темном подъезде под шпилькой ее сапога провалилась трухлявая доска, Аня слегка разочаровалась в сюрпризе, но провожатый с гордостью продемонстрировал ключ от квартиры, и она решила не торопиться с выводами. Через полминуты парочка стояла посреди комнаты, обстановка которой заставляла предположить, что здесь часто меняются хозяева.

— Съемная квартира? — Она вынырнула из счастливых глубин.

Студент не ответил, а просто наклонился и легко коснулся обиженно задрожавших губ. После символического поцелуя отправился на кухню, где деловито выложил на ободранную клеенку стола набор влюбленного студента: хлеб, колбасную нарезку, конфеты и водку. С довольным видом оглянулся и кивнул подруге, приглашая к трапезе. Аня сообразила, что конфетно-букетный период, не начавшись, закончится, и сюрприз на подходе. Ожидание сменилось усталостью: очень хотелось завернуться в теплый плед и уснуть в блаженном одиночестве, без всяко-разных синеглазых красавцев.

— Не хочу пить, — честно призналась она.

Валдис подхватил сомневающуюся девицу на руки и отнес на диван, где бережно возложил на затертые подушки. Выпрямившись, он стал игриво раздеваться, но на полпути застопорился. Что-то в его организме пошло не так.

— Две секунды, бамбина.

Аня подумала, что студент очень вовремя скрылся в ванной. Черт его знает, чем бы закончился следующей этап соблазнения. В сердцах могла и врезать по ангельскому фейсу за поруганные мечты.

Она осторожно сползла с рабочего дивана, подхватила валяющиеся на полу пальто и сумку, тихонько прокралась в прихожую. Постаралась ничем не скрипнуть, бесшумно прикрыв дверь чужой квартиры. Спускаясь по лестнице, недоуменно потрясла головой. Район, куда завел ее студент, выглядел мрачно и подозрительно. Фонари — она задрала голову — похоже, в принципе, отсутствовали.

— Правильно, — пробормотала Аня, свернув в глухой переулок, — нечего тут высвечивать.

Она прошла половину пути, когда нечто бесформенное отделилось от стены полуразрушенного дома, больно схватило за плечо и просипело хриплым баском:

— Тё-ёлка, поиграемся?

Существо из подворотни попыталось затянуть Аню в подъезд без дверей, но ее разочарование в мужчинах было столь велико, что она вместо испуга пришла в дикое возбуждение:

— Давай, — хрипло согласилась потенциальная игрушка и заехала худосочному игроку коленом в пах. — Водить буду я, — шарахнула сумкой по приплюснутой макушке.

Любитель игры мычал, согнувшись в три погибели.

— Ты почему шапку не носишь? — голосом злобной фурии вопрошала Аня. — Закаленный или дурак? Точно, дурак. Психиатр по тебе плачет! Он бы научил тебя носить шапку и разбираться в партнерах по играм, — и добавила с отчаянием. — И меня бы тоже научил.

Выхватив из монолога драчливой девицы слово «психиатр», существо рвануло прочь. Перемахивая через лужу, он обозвал ее свихнувшейся стервой. Бродят такие чокнутые по тихим улицам, угрожают, руки распускают.

Стерва сунула в рот два пальца и свистнула вслед невинной жертве.

Было восемь тридцать утра, когда мобильник в комнате пять раз оповестил, что некто настойчивый желает с ней поговорить. Аня не поддалась на телефонный шантаж и упрямо сушила волосы под заливистые трели телефона. Звонивший взял паузу на пару-тройку минут, а потом снова атаковал ее мобильный номер.

— Слушаю, — соизволила ответить девица, отрабатывая бархатное контральто.

— Приезжай на работу! — жалобно прокричал Игорек. — Сро-очно!

— Что случилось-то? — испугалась Аня.

— Машину прислать?

Аня растерянно уставилась на экран, решив, что кто-то из них еще не проснулся. В наличии у турагентства имелась всего одна машина — битый жизнью «Москвич» неопределенного года выпуска. Машина принадлежала начальнику. Игорек никому не доверял раритетный руль.

— Что ты собираешься за мной прислать? Карету скорой помощи? Я скоро буду.

Аня вышла из такси за пятьдесят метров от здания, где агентство арендовало недорогое помещение, и с опаской приблизилась к знакомым дверям. Возле их скромного входа припарковались штук шесть разнокалиберных иномарок, водители которых сосредоточенно курили, рассматривая в деталях слегка подернутое дымкой, серое небо. У дверей держал оборону спецназ, а чуть дальше предприимчивые лоточники организовали передвижное кафе, где шесть амбалов с нашивками «секьюрити» восполняли силы горячим завтраком. Видать, схватка с Игорем Геннадьевичем была выматывающей и жестокой.