Девушки залили водой тлеющий костёр, собрали мусор и, оттолкнув катер от берега, запрыгнули на борт. Валик, держась за гудящую голову, возился с мотором. Катер медленно дрейфовал по течению.

— Справится? — сомневалась Инна, работая веслом.

Лена перегнулась через борт и пропустила через пальцы тёмную воду.

— Водка — яд, — озвучила она накопленный опыт. — По мозгам бьёт, человек глупеет. У нашего лоцмана прослеживаются явные признаки алкоголического склероза. Не помнит, бедняга, как завести собственный катер.

В тот же момент мотор два раза чихнул и неспешно заработал. Обе девицы мысленно перекрестились, одновременно откинулись на спинку кресел и закрыли глаза.

На следующий день Лена дремала за столом в офисе, изображая вдумчивую работу на компьютере. Она честно пыталась смотреть на экран монитора, но глаза слипались, плечи расслаблялись, и она стукалась лбом о клавиатуру. Двадцать первое героическое усилие закончилось тоскливым разглядыванием кактуса, отошедшего ей в наследство от предыдущего верстальщика сайтов. Неожиданно кактус потерял колючки, став круглым зелёным яблоком.

— Рекламная пауза? — бормотала она, просыпаясь. На столе в беззвучном режиме вибрировал мобильный телефон. — Слушаю.

— Привет, ночная гуляка, — ответила Аня. — Как работается?

— Не работается.

— Во сколько вернулась?

— Вернулась? — начала заводиться Леночка. — Врагу не пожелаю такого возвращения! Три часа катались по реке. Чуть до Астрахани не доплыли!

— Хватила. Где мы, и где Астрахань. От острова до портового причала полчаса езды, на вёслах — максимум час. Плыть по течению.

— Угу. Друг твоего Димы — чёртовый потомок Сусанина, только он, гад, скрывал родство.

— Надо было помочь ему. Действия нетрезвого мужика надо контролировать.

— Не заметила, как уснула.

Она проснулась от сильного толчка. Как из лодки не выпала? Испугалась страшно. Вокруг кромешная ночь, и вода бурлит. Спустя минуту сообразила, что их транспорт стоит на месте, мотор работает, но как-то странно воет. Присмотрелась, а из-под лопастей мотора песок вылетает. Лоцман крепко спит, а его катер успешно завяз на песчаной косе.

— Разбудила Инку, вместе с ней растолкали козлище. По ходу дела включила навигатор, чтобы определить, где находимся. Валик по дороге снова отключился, и мы красиво въехали в новую песчаную отмель. Мотор плевался песком, мы ругались и поливали спящую пьянь водой.

— Ясно. Живы остались, и то хорошо.

— Угу. Напоследок, с треском врезались в камыши, где спали дикие утки. На Жорика свалилась крякающая тварь, он от страха креститься научился. Отрезвел вмиг, помог нам лоцмана привести в чувство. Ругался почти интеллигентно. Цитирую дословно: «Пацан, ты совсем охренел? Надумал охотиться? Поехали уже домой». В общем, еле добрались, — Лена протяжно зевнула в трубку.

— Разочаровалась в плейбое?

— Не сильно и очаровывалась. Странный он.

— Женатый, а не странный.

— Это объясняет его поведение. Скажет комплимент и оглядывается. Вдруг из-за берёзки выглянет супруга со скалкой. Почему он гулял без второй половины?

— Играл в холостяка. Мужчин иногда отпускают в свободное плавание.

— Давай не будем. Наплавалась!

Два месяца спустя.

Аня открыла глаза и уставилась на электронный будильник. Два часа ночи. Сколько она проспала? Минут двадцать-тридцать, не больше. Надо встать, но при этом не потревожить спящего жениха. Ближе к её родам лёгкая обеспокоенность Дмитрия переросла в плохо-скрываемый испуг, грозящий за одну минуту превратиться в панику. Теперь он умудрялся просыпаться от каждого её движения. Подобное состояние совсем недавно наблюдалось у Андриса. К счастью, Ярослава легко родила двух мальчиков, и счастливый папаша успокоился, даже расцвёл, гордясь крепким и звонким потомством.

Она всё-таки сумела подняться с постели, не разбудив при этом Диму. На кухне подняла чайник, как всегда пустой. Неужели и воду отключили? Отключили!

За прошедший год не изменилось ничего, кроме неё самой. Сейчас она просто необъятная, даже не видит собственных ног. Внизу живота появилась тупая боль, но через пять минут всё прошло. Чисто механически Аня отметила, что приступы боли становятся длиннее, а перерывы между ними короче.

— Есть водичка в графине! — обрадовалась она вслух и замерла, прислушиваясь, не бежит ли сонный избранник.

Когда закипел чайник, боль вернулась. Она закрыла глаза, оперлась на подоконник и переждала приступ. В следующий раз она возьмется за батарею, так будет удобнее. Положила в чашку заварку, соль, добавила кипятка, попробовала и задумалась, чего она туда намешала. Боль вернулась. Встала, подёргала батарею. Крепко держится, зараза! А, если её сильнее дёрнуть? Аня стиснула зубы. Фу! Отпустило. Вытерла пот со лба и хлебнула солёного чая.

После она меряла шагами кухню, ворчала, тихо стонала, батарею трясла не на шутку.

Явился сонный Дима.

— Аня, что? Началось? Аня!

— Редкие схватки.

— Едем!

— Конечно. Через полчаса. Ты собирайся.

Сходила в комнату, принесла книгу и косметичку. Позади растерянно плёлся будущий папаша. Дрожащими руками он застёгивал рубаху, на ноге болтался один носок, второй благополучно исчез.

— Может, покричишь? — предложил он, схватил её чашку, глотнул чаю и выпучил глаза.

— Ночью? Пусть весь мир узнает… вкусно?

— Полчетвёртого утра. Когда началось?

— Где-то в полночь. Хорошее время.

В четыре тридцать он подогнал машину к подъезду, а в пять Аня сидела в отдельной палате родильного дома.

— Иди спать. Иди, сказала! — выпроводила она паникующего жениха. — Как все случится, позвоню.

Дмитрий доехал до ближайшего кофейного автомата и вернулся. Его слегка потряхивало, а в голове стоял колокольный звон от двух стаканчиков залпом выпитого кофе. Он стоически сидел в автомобиле, с тоской поглядывая на горящие окна неприютного заведения. Промаявшись в одиночестве целый час, позвонил Лене.

— Отвёз Аню в роддом, началось.

В мобильник выдали серию неразборчивых, взволнованных комментариев, и Диме стало сразу легче дышать. После серии «Ой! Ай!» в телефоне что-то треснуло и загромыхало.

— Лена? — обеспокоился звонивший. — Что случилось? Мобилу уронила?

— Уронила. Сам попробуй надеть юбку с прижатым к уху телефоном.

— Даже пытаться не буду. Перезвоню.

Еще пару минут помаявшись в автомобиле, набрал номер Игорька.

— Доброе утро!

— Какое же оно доброе? — возмутился собеседник. — Звонишь в такую рань.

— У Ани схватки.

— Где?

— В смысле …где?

— Где вы находитесь?

— Я сижу в машине около роддома. Аня в палате. Меня выгнала.

— Раньше позвонить не мог? — из телефона послышался знакомый треск и грохот.

— Юбку надеваешь? — подозрительно спросил Дима.

— Почему сразу юбку? Штаны… на голову.

Дима решил, что третий стакан кофе ему не помешает, потому что то ли кажется, то ли слышится. На всякий случай переспросил:

— Зачем …на голову?

— Перепутал от волнения. Давай адрес роддома и номер палаты.

— Роддом ты знаешь, рядом с ним чуть Андрис не спился; палата девятая.

Потом он ещё четверть часа разглядывал светящиеся окна приемного отделения. В это же самое время Игорёк звонил Лене.

— Спишь?

— Придумал. Оделась уже.

— Заехать за тобой?

— Конечно. От Димы толку мало. Он в своём страшном мире.

«Москвич» лихо подрулил к подъезду, где жила Лена. Девица нервно ходила возле скамейки, старательно утаптывая тонкую пелену свежевыпавшего снега.

— Залезай. Почему дрожишь? Испугалась?

— Замёрзла. Только не спрашивай, почему замёрзла.

— Лен, цветы будем покупать? Конфеты, шампанское?

— Конфеты? Интересно, что у мужчин в голове вместо мозгов? Не иначе, опилки. Игорь, даже, если она успела родить за последние полчаса, её прямо сейчас не выпихнут из роддома с детьми, хоть это бы и доставило вам с Димой удовольствие. Подожди дней пять.