Брат наполнял тачку. Восхищенные восклицания у Саши сменились на негативные. К сожалению, значительная часть продуктов испортилась. Резкие перепады температуры сделали непригодными почти все макароны, большую часть круп. Они отсырели и слиплись, а некоторые уже покрылись плесенью. Саша пренебрежительно пнул гору испортившихся продуктов. Я смотрел на жизнь более позитивно. Оставшегося запаса пригодных продуктов для двух человек будет достаточно на несколько месяцев. А там разберемся. Жизнь стала такой неприятной, что даже на следующий день планировать действия бесполезно. Так что не будем плакаться о голодном будущем через год – до него еще надо дожить. Работаем!

Я стал помогать Саше, положив в мешок не только посуду, но и пакеты с не испортившимися солью, сахаром, пряностями и, конечно, чай и кофе. Груз оказался тяжеловатым, но сердце грела надежда, что одним рейсом мы обеспечим себя на несколько дней беззаботной жизни, если это так можно назвать.

Вытащил мешок на свежий воздух и замер. Невдалеке стоял зомби. Черт, ведь почти час я не просвечивал округу. Поскольку я охватывал своими ощущениями примерно двухкилометровую округу (потом я понял, что ошибся, охват новыми чувствами составлял более обширную территорию), эта гадина успела прошмыгнуть к магазину незамеченной. Так и разэтак мое бестолковое предвидение! Обещал, дескать, ничего не будет. Все пройдет без всякой опасности. И вот оно некрофилическое создание – во всей красе стоит и лыбится, готовясь к атаке!

Пока я переживал собственное фиаско, как борец с нежитью, и отходил от внезапно появившейся опасности, зомби подошел поближе. Я пригляделся к нему и вздохнул с облегчением. Во-первых, это был не зомби. Живой человек, без этой медлительности и застывших глаз. Во-вторых, я его узнал. Это был Петька Велосипед – незлобный, в общем-то, человек, но уж слишком клоунистый и бестолковый, бездельник и пройдоха, которого крайне редко встретишь за работой. Встречаются на российских просторах такие. Тут соврал, там по мелочи украл, здесь с кем-то на халяву выпил. Верить таким на слово нельзя, поворачиваться спиной на всякий случай тоже. А в остальном совершенно безвредный и бесполезный человек, который легко пройдет по жизни, а после смерти тут же будет забыт.

– Привет, Петька, – поздоровался я.

– Привет, – охотно согласился он, речью подтвердив свое происхождение не от зомби. Только вот облегчения это мне не принесло. Взгляд внутренним зрением показывал мне, что передо мной не человек!

Обычный взгляд демонстрировал кривую, как обычно, улыбку Петьки, за которой обычно следует предложение выпить за твой счет, а истинный – темное угрожающее пятно, переполненное злобной ненавистью ко всему живому. Я насторожился и приготовился к бою. Хорошо, что я не подал ему руки, здороваясь.

– Привет, Петька, – услышал я голос брата, обрадовавшегося еще одному живому человеку.

– Привет, – также охотно ответил он и вдруг резко ощерился зубастой пастью, которую человек не мог иметь.

Саша охнул. Я тоже обалдел, хотя и был готов к нападению. Истинное зрение показало мне усилившуюся пульсацию пятна. Тварь, притворявшаяся Петькой или происходившая от него, собиралась напасть и пообедать нашими телами или нашими эмоциями. Какая разница. Нас хотят убить, и мы вправе защищаться.

И потому, когда проявились явные признаки в виде удлинившихся зубов, я, не раздумывая, ударил по голове выращенной магической палкой.

Петька, а, точнее, чудовище, прячущееся за его личиной, завизжало, упало, схватилось за перебитый нос. Я стал ждать. Саша, похоже, переставший дышать, замер за моей спиной.

Тварь перестала визжать. Я вытаращил глаза. Конечно, я читал о регенерации нечистой силы. Но одно дело лежать на диване с книжкой в руках и читать, как вампир на глазах героя восстанавливал свое тело, и совсем другое…, – я пораженно застыл при этой мысли, – точно, это вампир! Ну Петька, и жил, как не человек и умереть не сумел по-хорошему. Бродит теперь вампиром. Сколько человек он убил, неприкаянно бродя по селу?

Преобразовал палку в меч. Надо уничтожить его. С нежитью, живущей за счет живых, договариваться бесполезно. Это как заяц заключит договор с волком о нейтралитете. Волк все равно захочет есть. Равнодушно нацелил меч в голову. Будь передо мной человек, меня, несомненно, затошнило бы, но я убивал тварь в обличии человека, которую совсем было не жаль.

– Подожди, не убивай, – возопило то, что осталось от Петьки, – ты разве не узнаешь меня? Я же к вам нередко в гости заходил. Водку вместе пили!

– Ты не Петька, а вылупившийся из человека вампир. Прощай. Желаю тебе счастью посильнее гореть в аду. Может, замолишь грехи.

– Подожди, – закричал в отчаянии вампир – хочешь, выкуплю свою жизнь. У меня есть что предложить тебе. Я совсем недавно появился на свет и никому еще не навредил. Пожалей!

Я уже опускал меч, чтобы расколоть никчемную башку. Но предложение нежити заинтересовало меня. Судя по всему, особой силой он не отличался, расправиться с ним при необходимости будет легко. И, видимо, как и его биологический родитель, он туповат и бестолков. А вот любая информация крайне нужна. Живем, как в темноте бредем.

– Что предложишь? – спросил я и простимулировал гада, – заинтересуешь, выживешь.

– Кое-какие данные, – заторопился вампир. Похоже, он видел созданный мною меч и его близость сводила его от ужаса с ума. – Нам, высшим, при рождении даются важные сведения о новой жизни. А ты, скорее всего, ничего не знаешь. Я могу передать тебе их ментальным путем напрямую в мозг.

– Не обманешь? – настороженно спросил я. Вампиру обмануть, как сплюнуть, – в атаку не перейдешь?

– Как? – несмело улыбнулся вампир, – я всего-то могу жизнь качать из живых людей. Ты меня гораздо сильнее, а я хочу жить.

– Смотри, – предупредил я его, хотя предчувствия уже показывали благоприятное ближайшее будущее. Ничего он мне не сделает – кишка тонка. Может только соврать да удрать. Вот только можно ли верить предчувствиям, если они уже раз подвели?

– Берешь? – деловито спросил вампир.

– Беру, – махнул я рукой на осторожность.

– Перекачивай.

Где-то в районе головы стало возникать напряжение, словно кто-то пытался достучаться мыслью. Я как бы снял заслонку на пути в мозг. Тотчас же почти физически ощутил, как в голову проникают чужие эмоции и мысли. Насторожился, замер в ожидании побочных ощущений. Но ничего не происходило. Зато я понял, что Петька действительно вампир. Точнее сказать, во время проявления аномалии Петька начал перерождаться вампира. Процесс оказался долгим и завершился буквально несколько часов назад. Поэтому я его не видел, прощупывая село. Сейчас от человека осталась только внешняя оболочка, имитирующая прежнее живое существо. А внутри ничего человеческого нет.

– Так ты меня отпустишь? – заискивающе поинтересовался вампир. Он свою часть соглашения выполнил, но это не значит, что я выполню свою.

Отпустить эту тварь? А, пусть уходит! Рывком отпрыгнул. Полученная информация сообщала, что для вампира в отношениях с живыми людьми особой честью было обмануть их.

Вампир встал. Волна ненависти прокатилась по его ауре, но он сумел сдержать чувства. Понимал – я слишком сильный соперник. И если он снова нападет, его уже не пощадят, а быстро убьют.

Глядя вслед улепетывавшей прочь нежити, я подумал о новой данности, появившейся на наших глазах. Теперь я знал гораздо больше о текущей реальности. В информации вампира был короткий раздел о происходящем. Некто утверждал, что пространственно-временная структура вселенной ослабела и начались прорывы и столкновения между мирами, в результате которых возникали аномальные зоны. Это я и так знал, как предположение земных ученых. Новое было то, что давалась краткая характеристика сталкивающихся с Землей миров. Наша аномалия, например, возникла при соприкосновении с миром огнедышащих, в русской транскрипции называющегося Ократон. При этом прошла мощная волна омертвления. Большая часть людей умерла сразу, другая часть превратилась в зомби, принявших добивать жалкие остатки оставшихся живых. Зомби прожили суток двадцать и после этого часть из них превратилась в облака умертвия, как они, оказывается, называются, а остальные погибли. И только единицы продолжили развиваться в высшие формы нежити, например, в вампиров.