— Сестричка, все грустишь? — начала она с порога. — Зигмунд рассказал мне кое-что: на охоте им попалась новая вторженка!

— Что этим вторженцам в своем мире не сидится? — с презрением задала риторический вопрос Флер. — Вторженка… женщины у нас не частые гостьи. В основном мужики любопытные…

— Зигмунду она понравилась, он говорит, что Стивник сначала пожаловал ее тебе в рабыни, а потом она сбежала, и сейчас принц погнался на ее поиски! — взбудоражено тараторила Лайза.

— Ему что, больше делать нечего? — задумчиво проговорила старшая из сестер.

— Тебе же подарок, сестренка! Он хочет порадовать свою красавицу Флер новой служанкой! — Лайза вовсю старалась убедить сестру в том, что она единственная любимая у будущего короля и он готов ради нее на все.

Но Флер видела в этом только лишний повод сбежать из дворца. Не сидится Стивнику подле нее… И, похоже, для него теперь сгодится любой повод. Вон и за вторженками теперь лично гоняется. Мальчишка прям. Жаль, что мужчины так поздно взрослеют — невеста подавила тяжелый вздох.

— Зигмунд сказал, что вторженка симпатичная! А еще ухитрилась прогнать самого Грейза, когда ее пытались скормить ему.

— Симпатичная? — встрепенулась птицей Флер.

Ох, не потому ли милый жених в очередной раз бросил невесту скучать в одиночестве и подался на поиски смазливой вторженки? На сердце сразу как-то потяжелело. Флер гнала от себя абсурдные мысли, но интуиция шептала: причина именно в этом. Беглянка, видимо, в дополнение к красоте обладала и разумом — сумела же этого жуткого медведя от себя прогнать! А привлекательность и ум — это гремучий коктейль, делавший вторженку серьезной соперницей для Флер.

— Как, говоришь, зовут ее? — в который раз попыталась удержать лицо Флер.

— Лив. По словам Зигмунда, ее зовут Лив.

— Лив, так Лив, — недобро произнесла Флер. — Поживем — увидим, какой сюрприз готовит нам Стивник.

Слова Стивника вызвали во мне досаду. Меня и так все бросили: сначала папа, потом Макс открестился, злобно так. Перед всеми одноклассниками. А теперь вот этот чокнутый королевич. Грозится и домой не отпускает… Вдруг все перед глазами сделалось размытым, а губы дернулись и затряслись.

О, нет, только плакать перед этим кровожадным принцем мне не хватало. Надо держать себя в руках. Даже когда его руки крепко сжимают твое тело, обещая повыбивать зубы и разукрасить лицо фингалами. Но разве можно остановить поток слез так просто? Вот у меня, например, никогда еще не получалось.

— Ты чего? — опешил Стивник и слегка ослабил хватку.

Парень был явно в растерянности и не понимал, чего ждать от меня дальше.

— Ну, что ты? Перестань!

Ох, я и сама бы не отказалась «перестать». Вот, к чему сейчас эти неуместные слезы? Только слабость перед этим принцем демонстрировать.

— Лив, ну не надо!

— Ты же меня… убить… грозишься, постоя… — напомнила я ему, всхлипывая, но голос в конце все же дрогнул.

— Лив, я не трону тебя. Если ты не будешь специально доводить, — в его голосе появились бархатные нотки.

Он привлек меня к себе и крепко прижал. Вообще-то я совершенно не планировала взывать к жалости жестокого злодея таким отвратительным чисто женским бесполезным способом. И слезно вымаливать себе амнистию не намеревалась — еще чего! Но эти слезы… и кто их просит всегда так не вовремя возникать?

— Лив! Ох моя маленькая Лив, — говорил он зарываясь носом в мои волосы. — Зачем же он тебя сюда отправил?

— Никто меня… не отправлял, — всхлипывала прямо в его расстегнутый камзол, — сама пришла-а-а. Знала бы, ногой не сунула-а-ась…

— Нет, принцесса. Ты многого не понимаешь. Но еще рано говорить об этом, — перевел он разговор на другую тему. — Все, перестань. Мы уже близко к обсерватории. Завтрак наш я разбросал, но там приличные запасы еды.

Нет, ну прекрасно! Слезы потихоньку высыхали, а вот возникшему возмущению моему не было предела: за каким чертом, то есть, простите Лордоном, тогда мы ночевали в пещере с дохлым псом и летучей мышкой?! Могли бы до его обсерватории доехать. Еще бы и на звезды полюбовались по ночному времени… Видимо, все эти эмоции отразились на моем лице, потому как принц обаятельно улыбнулся и заключил:

— Зато, эта ночь нас сблизила.

— Ах, ты! Ты! — я никак не могла подобрать правильного эпитета к этой наглой самоуверенной принцевой роже.

Более всего подходило крепкое матерное словцо, но я не материлась. К сожалению…

— Что я? — лыбилось его высочество.

Я сжимала язык зубами из последних сил. Скажешь сейчас, что он знатный засранец, и вновь получишь кулаком или мечом в опасной от лица близости.

— Так-то лучше! — ухмыляясь оценил он мою выдержку. — Поехали, принцесса!

Стивник быстро отвязал коня, и, сложив наши вещи, мы отправились в путь по холмам — наверх в горы. По склонам росли чахлые красные елочки — видимо им отчаянно не хватало солнечного света, в низинах причудливо гнулись хилые виноградники. Вообще растительность по мере продвижения скудела с каждым шагом лошади. Все вокруг заволакивалось туманом. Я невольно поежилась, вспоминая туманных псов, окруживших нас с Максом.

— Не бойся, красавица! — по-своему истолковал мою дрожь Стивник. — Со мной тебе ничего не грозит.

«Кроме тебя, — мысленно дополнила его слова. — Пока мне угрожаешь только ты».

Дорога пошла под уклон. Я обернулась и глянула вниз — мы заехали уже на достаточно большую высоту, а обсерватории так и не было видно. Это где же у них тут на звезды смотрят? Прямо на пике скалы? Да нет же, тогда купол или шпиль были бы видны снизу…

Камни и реденькая жухлая травка были все чаще покрыты снегом — в вышине, то тут, то там попадались сугробы, вскоре вся дорога стала состоять сплошь изо льда. Стало заметно холодней, и если бы не тепло от близости двухметрового принца, я давно бы уже покрылась инеем…

Туман сгустился настолько, что на расстоянии вытянутой руки уже ничего нельзя было разглядеть. Даже голова лошади была словно окутана холодным паром. И как только Стивник находит дорогу в этом молоке?

Прямо перед мордой коня выросли массивные стеклянные двери. Стивник натянул поводья, спрыгнул и помог слезть мне. Тут же из тумана выросла высокая фигура в темном балахоне с капюшоном, и, склонившись в почтении, взяла коня под уздцы.

— Приехали, красавица! — улыбнулся мне Стивник и подал руку. — Пойдем.

Я задрала голову вверх, пытаясь разглядеть все строение целиком, но дальше необычных, я бы даже сказала современных для этого мира дверей, ничего не было видно — туман надежно скрывал все тайны, получше шапки невидимки.

Принц подвел меня ко входу, и двери тут же разъехались в стороны… честное слово, словно в лифте или в торговом центре! Он мягко подтолкнул слегка опешившую меня вовнутрь, и двери тут же с шипением закрылись. Я огляделась и замерла в недоумении: взору открылся светлый огромный зал отделанный мрамором, позолотой и россыпью драгоценных камней. Мои глаза медленно скользили по взмывающим вверх пролетам ступеней, коих я насчитала девять, и от каждого пролета расходились коридоры — девятиэтажное здание получается! А с куполообразного потолка свисала огромная люстра. Нет, огромная — не то слово — гигантская, похожая на тысячи павлиньих хвостов, собранных вместе и обмакнутых в искристую золотую краску!

Мой рот непроизвольно поехал в сторону. Меньше всего я ожидала увидеть подобную роскошь в этом диком мире, да еще и высоко в горах. В самом же зале, огромном как международный аэропорт, повсюду находились кадки с диковинными деревьями, удивительными цветами и чудными благоухающими растениями. Между ними были расставлены диваны и кресла на резных ножках. Невдалеке переливался золотом рояль. Я вопросительно взглянула на Стивника, и тот, довольный произведенным на меня впечатлением, слегка кивнул головой. Я подошла к инструменту и погладила по холодному металлу крышки. Это что, настоящее золото? Сам корпус был отделан изумрудными камнями и аквамаринами.