Меня посетило странное чувство. Не было никаких диалоговых окон. Разговор начался так же, как это случилось бы в реальном мире. Да и говорил хоббит на редкость естественно.

— За просьбой должно следовать предложение. И я предлагаю вам оставить этих людей в покое, — с наигранными уверенностью и высокомерием, ответил я хоббиту, с интересом ожидая его реакцию.

Он скривился и тут же бросил взгляд на одного из своих, как бы приказывая предпринять что-то по поводу меня. Тогда пятеро из низкорослых — всего их было девять — направились в мою сторону. Они быстро сократили дистанцию и я, не сомневаясь, вынул свой чёрный меч, приготовившись к схватке. Я не ведал о силах и способностях противника, потому старался быть максимально осторожным. Однако очень скоро я понял, что меч был совершенно лишним. Глаза невысоких человечков испуганно бегали по всей моей фигуре. Очевидным тактическим приемом было окружение — и они соблюли его — но напасть не решались.

Неужели это и правда НПС? Возможно ли вообще создание настолько тонко проработанного искусственного интеллекта?

У двоих хоббитов имелось по небольшому суку, который играл роль импровизированной палицы, еще трое были безоружны. Тогда я решил спрятать свой меч и спровоцировать коротышек на решительное наступление. Так и вышло: как только бастард оказался в ножнах, они все ринулись напасть на меня.

— Точка аномалии! — и все пятеро оказались на земле, вопя от боли.

Будь это обыкновенная игра, я бы не обратил на это совершенно никакого внимания, но сейчас меня словно что-то дернуло, и я понял, что перестарался. Это чувство вынудило меня отрегулировать силу способности так, чтобы обездвижить противника, но не причинять ему сильных повреждений.

Что за черт?

Пухловатые низкорослые ребята в клетчатых жакетах вовсе не казались мне карикатурными НПС-разбойниками, одолев которых я получил бы награду за выполненный квест. Я вдруг осознал, что совершенно не могу воспринимать их как обыкновенный искусственный интеллект.

Посчитав, что мне стоило избежать ненужной возни, я сделал мощный рывок и в миг оказался позади того хоббита, что заговорил со мной. Не трудно было догадаться, что он — предводитель шайки — и что ключ к быстрому прекращению этого балагана — нейтрализация авторитета.

В момент, когда полурослик ворчливо взбирался на повозку, я схватил его за шиворот и спустил на землю. Выглядело это настолько оскорбительно, что его подельники замерли от безысходности и понимания тщетности всякого сопротивления. Однако на предводителя шайки все это дело подействовало обратным образом. Отскочив от меня, главный хоббит резко развернулся и понесся пробивать мою защиту чередой нелепых ударов. Помимо глупых атак, плохого бойца в нем выдала поступь и ужасное расточительство бодрости тела. После двадцати секунд неуклюжего боксирования, полурослик начал замедляться и сдавать позиции, пока окончательно не замер, жадно хватая воздух.

— Я не хочу бессмысленных сражений, — обратился я к своему оппоненту.

Мне ничего не ответили. Маленький и буйный человек только злостно скривился, тяжело выдохнул и вновь принялся махать кулаками. Все его атаки я парировал простым шагом назад. Подгадать нужный момент с моей нынешней реакцией было совсем несложно.

Постепенно эта бестолковая схватка начала меня раздражать.

Парировав очередной удар, я нырнул влево и схватил правую руку хоббита. Немного надавив на кисть, я закрутил руку ему за спину. Слабое тельце моего соперника не смогло оказать какого-либо сопротивления.

— Достаточно, — вновь заговорил я с маленьким буйным незнакомцем. — Нам незачем сражаться.

— Незачем?! — прошипел хоббит и вскрикнул: — Тогда не сражайся!

Это было так неожиданно и громко, что я, немного растерявшись, отпустил руку полурослика и дал ему возможность выйти из захвата.

Все повторилось: безнадежные атаки и скучное парирование.

Зачем? С какой целью этот странный маленький человек продолжает? Почему не хочет поговорить? Раздражает.

Такое положение дел начало меня злить. В конце концов, я не выдержал и втулил по сопернику ногой. Раззадорившись, я не рассчитал силы удара, которая была до того мощной, что вмяла полурослика в борт фургона.

Восемь подельников подбежали к поверженному предводителю. Они окружили его и безнадежно оскалились на меня. Каждый из них понимал, что в этой схватке им не выстоять, но никто и не думал бросить товарища в беде — я видел это в искрах их смелых глаз.

И потому…

— Если не отступите сейчас, я непременно оборву ваши жизни, — вынул я бастард, произнося свои слова максимально патетично и пугающе.

Сработало.

Подобрав своего главаря, полурослики суетливо побежали к дубраве.

Я вздохнул с облегчением и спрятал меч в ножнах.

Обошлось…

Порой я вел себя как достаточно жестокий и агрессивный человек. Однако это не значило, что я был психом, которому нравилось беспричинно издеваться над другими. Кроме того, почему-то мне казалось, что коротышки не были злодеями.

Я повернулся к паре путников и кивнул головой в знак приветствия, предварительно сняв свой шлем. Пожилой мужчина и девушка моего возраста с интересом изучали меня, как невиданную диковину — дескать, что в этих местах забыл рыцарь.

— Не ранены? — инициировал я диалог совершенно бессмысленным вопросом, ведь в случае положительного ответа, никакой помощи я оказать не смог бы. И, все же, нужно было как-то начать.

— Все хорошо, добрый Господин, — заговорил ко мне мужчина, — Вы подоспели как раз вовремя. Спасибо Вам огромное!

Старик и его спутница выглядели по-крестьянски просто.

Мужчина был одет в бежевую камизу под черной коттой, затянутой коричневым поясом, в брэ с шоссами и башмаки с высоким голенищем. Лицо у него было морщинистое и по-доброму простодушное, с густыми седыми бровями и усами, слегка прикрывавшими усохшие губы. Кожа на щеках и подбородке свисала и тянулась, как подогретый воск. Девушка носила бежевую камизу, коричневое сюрко с коротким рукавом и таким же цветом закрытые чоботы. Внешне, несмотря на рабочий вид, она выглядела очень притягательно. Невысокая, под метр шестьдесят, стройная, с мягкими, плавными чертами лица, немного смуглявой кожей, карими глазами, пшеничными бровями, маленькими бледными губами, пухловатыми щеками и длинными каштановыми волосами.

— Это проблема, — посмотрел я на пустые оглобли.

— Да! — немного взъерошилась девушка. — Эти негодяи сразу же отпустили нашу кобылу! — посмотрела она в сторону скрывшихся полуросликов.

Я подошел к фургону и приложил руку.

— Тяжелое что перевозите?

— Продукты из города, — отчитался старик. — Эльфийский хлеб и сыр дорийских коз. Полный фургон.

— Нехорошо будет, если пропадет, — взглянул я на старца.

— Правду говорите, добрый Господин, да только, кажется, уже и пропало. К деревне тут не так далеко, но дочь одну послать боюсь, вдруг эти разбойники притаились неподалеку, и сам пойти не могу — как бы вновь они не вернулись. Вот бы… — старик смолк, не договорив, только глупо улыбнулся и начал пялиться на меня.

— Вот бы я позвал подмогу?

— Ну что Вы, добрый Господин! — испугался он моей проницательности.

— У меня есть идея получше, — уверенно заявил я.

Я применил Невесомость на повозку и уперся изнутри в дугу между оглоблями. Путники удивленно глазели на меня, до конца не веря, что я собирался потащить забитый продуктами фургон. И, когда я, запрягшись, — как бы странно это не звучало — набрал лошадиную скорость, оба пассажира глубоко изумились моим возможностям.

Старик и девушка, не желая добавлять повозке веса, спустя пару минут езды, спешились и стали идти по левую сторону от меня. Мне, на самом деле, было совсем не тяжело, да и двигались мы при прежнем раскладе куда быстрее, но настаивать на том, чтобы путники вернулись в фургон, я не стал.

Девушка, Шайя, оказалась очень пытливой и наступала на меня с напором настоящего следователя.