Если для человека разные части его тела выполняли определенные функции, то и жизненная энергия в них имела конкретное назначение. Обычные люди никак не могли повлиять на свою жизненную энергию, но уникумам, таким как Дион или любому из нашей гильдии, было доступно высвобождение этой основополагающей силы, что, в зависимости от ее характера, позволяло так или иначе влиять на реальность. Однако частое — а вернее преизбыточное высвобождение энергии приводило к ухудшению состояния, причем первично в той части тела, которая отдала жизненной силы больше всего — этим и обосновывались боли при чрезмерном использовании способностей.

Дион сказал, что жизненную силу можно развивать. При этом сила всегда будет откликаться на повадки носителя, что в итоге и формировало наши способности. Кроме того, рыцарь пообещал, что усердные тренировки приведут к тому, что ассоциативно-звуковой призыв — то есть обращение к жизненной энергии посредством голоса — останется в прошлом и мы овладеем нативным способом взаимодействия с жизненной силой. Иначе говоря, стало ясно, что необходимость произношения способности можно преодолеть. Также Дион упомянул, что жизненная сила одного существа может подавлять силу другого, например, чтобы блокировать эффект способности, как рыцарь сделал это с моей Точкой аномалии.

Чем больше мы тренировали способности, тем проще становилось их использование. В определенный момент они даже получили своего рода улучшения. Например, длительность Образа архангела Канеки увеличилась сначала с десяти минут до одиннадцати, а потом и до тринадцати. У меня же, помимо небольшого отката Точки аномалии, проявилась возможность использовать Невесомость на других предметах без тактильного контакта в радиусе десяти метров.

Определилась и боевая формация. Роль танка, само собой, досталась Марсу, у него на подмоге был Канеки, Спартак и Итачи — вместе они образовывали первую линию, роль которой заключалась в захвате внимания противника и нанесения ему основного урона. На поддержке стояла третья линия, состоящая из дальнобойных Миши и Тани, а также хиллера Насти. Помощью первой и защитой третьей линии должны были заниматься Султан, Ямадо и я.

Пришло письмо из столицы на запрос Диона. К сожалению, ответ ордена мало чем отличался от того, что йоны получили в Гранбурге. Такое положение дел расстроило протектора Реграна.

В свою очередь я встретился с Мирзуком и сказал, что собираюсь помочь ему и его людям. Поблагодарив за помощь, полуэльф согласился проводить нас к Визе через два дня, чтобы еще потренироваться. Как бы прискорбно не было признавать, но с учетом прошедшего времени и отсутствия как-либо новостей из деревни полуэльфов, вероятность того, что йоны остались живы, была крайне мала — и Мирзук понимал это. Вести же своих ребят на убой мне совсем не хотелось.

Тренировки проходили с утра до вечера. Мы трудились и старались восполнить все пробелы, не покладая рук. Комбинировали наши способности и атаки, разрабатывали разные приемы и тактические уловки, старались синхронизировать действия. Постепенно это приводило к некой, хотя и формальной, но сплоченности, что, несомненно, было движением в правильном направлении.

Я сидел под деревом, ожидая, когда откатится Точка аномалии, как ко мне подошли Дион и Гим. Их лица выражали обеспокоенность. Очевидно, они хотели что-то рассказать мне.

— Что-то случилось? — поднялся я и опередил рыцаря с его товарищем.

— Кхм. Не знаю, что это может значить, — Гим смотрел мне в глаза, — но в деревню пришел раненый человек. Когда Самира оказала первую помощь, несчастный спросил о неких тестерах, сказал, что их может быть около десяти.

Мои глаза широко раскрылись.

Что это может значить?

Неужели это тоже игрок? Однако как опрометчиво было говорить подобное жителю… Он ведь ранен… Что могло произойти? А если это ловушка? Нет… Наверняка ведь знать не могли… А если проверяют? Но ведь ранен… Что же…

— Господин Иван? — побеспокоился Гим.

— Все в порядке. Не могли бы вы меня отвести к этому… человеку?

— Конечно.

Не трудно было догадаться, что Дион и его помощник озадачились произошедшим. Вероятно слово «тестер» казалось им крайне подозрительным, но, как и прежде, рыцарь не пытался надавить на меня, чтобы получить информацию.

Я собрал своих согильдийцев и рассказал им о том, что сообщил мне Гим.

— Добьем его от греха подальше. Че еще делать? — заявил Итачи.

— Не думал, что такое произойдет, но я согласен с ним, — сказал Ямадо.

— Но это неправильно, — возразил Марс. — Он может нуждаться в помощи. Нельзя вот так сразу…

— Согласна, — поддержала здоровяка Таня. — Мы толком ничего не узнали, чтобы сходу нападать.

Я взглянул на Канеки. Его рассудительность пригодилась бы сейчас как нельзя кстати.

— Думаю, от радикальных решений пока стоит воздержаться, — откликнулся на мою невербальную просьбу Денис. Он был спокоен и собран, как всегда. — Для начала нужно узнать, является ли он таким же, как и мы. Кроме того, не понятно, как на это отреагируют приютившие нас жители.

— Ну и что потом? — поинтересовался Самурай с незамаскированным скепсисом.

— А потом будем интересоваться и рассуждать, пока сведений для окончательного решения не будет достаточно, — с удивительной легкостью ответил Денис.

— А что, если это ловушка? Долго рассуждать не придется. Нас просто прибьют и все.

— Во-во, — кивнул Итачи, — я вот не очень хочу попадать в западню.

— Что-то, мальчики, вы больно на девочек похожи, — покачала головой Руди.

— Надеюсь на нарисованных. И на фуритяночек, — улыбнулся Рома.

— А этот все со своими животными, — вздохнул Ямадо.

— Не животными, а прекрасными фури-дамами.

— Да один черт…

— Так, спокойно, — остановил я балаган. — Думаю, что все же стоит сходить и разобраться во всем это. Во-первых, не факт, что это ловушка, может человеку и правда нужна помощь, во-вторых, даже если и ловушка, не зря же мы тренировались эти дни. Так или иначе, вероятность столкновения с другими игроками неизбежна.

В конце концов, радикальные решения не в моем вкусе. Да и к тому же нас в теории было бы больше, ведь с нами был великградский рыцарь.

Мы направились к Самире, жившей на окраине в старом и единственном в поселении поместье, которое, судя по тому, что я слышал, пребывая в Регране, досталось целительнице от ее предков, основавших несколько столетий назад эту деревушку.

Там нас встретили сироты и йоны, которых приютила женщина.

— Сюда, — Самира провела меня по темным коридорам к нежданному гостю, пока ребята находились во дворе и караулили.

Старуха открыла потасканную временем деревянную дверь и предложила мне пройти внутрь комнаты. Свет, бьющий из просторного окна, на секунду ослепил меня, и я успел увидеть только тоненькое туловище сидящего на кровати человека. Когда глаза привыкли, я невольно обратил внимание на белую, украшенную зигзагообразными красными линиями маску, которой человек прикрывал свое лицо. Потом я бросил свой взгляд на волос. Он был темно-серебряного цвета и длиною по плечи.

Цвет, согласно словам Диона, говорил о возможной способности высвобождать жизненную силу, что, в свою очередь, намекало на причастность сидящего передо мной человека к тестированию.

Дальше я посмотрел на забинтованное тело. Судя по его изгибам и сложению — это была девушка.

Я попросил Самиру оставить нас одних.

— Откуда знаете о тестерах?

— Есть кто-нибудь еще?

Что-то в моем сердце дрогнуло.

— Простите, что?

— Прощаю, однако с человеком, который не в состоянии даже поздороваться, я говорить не собираюсь.

Я остолбенел. Но не из-за сказанных слов, а из-за до жути знакомого мне голоса: он был мягким и детским, очень спокойным и приятным. Слыша Его, мне всегда представлялся растекающийся по стеклу мед. Эта ассоциация вновь заиграла в моей голове, как тогда, когда я был с ней…