Со временем дедукция и усиленные тренировки помогли молодому сержанту успешно преодолеть проблему маршировки и марафона. Теперь, если отряду полагалось бежать строем, то Ронни подстраивался под строй, слегка подпрыгивая на бегу. Если же предстоял бег на длинные дистанции, то Ронни преодолевал это расстояние короткими маршами, применяя ускорение по особой разработанной им методике, чтобы использовать выигрыш во времени для отдыха.

В обычной жизни «перерыв» означало перекур, но сержанты из отряда «Паракомандо» бросили курить, и бросили все как один, потому что при первых же тренировках легкие, забитые дымом, угрожали своему хозяину преждевременным удушением. Кто упрямился и не хотел расстаться с сигаретой, тот навсегда покинул лагерный полигон уже в первую неделю службы. С самых первых дней армейской жизни солдаты забыли свой дом и родню, свои привычки и свое прошлое, потому что здесь, в школе десантников, пять часов сна были роскошью, а приказ был важнее жизни.

Дни учебы летели, как карты в руках фокусника. С рассвета до вечера – военно-спортивная подготовка, вечером – учеба в школе, а по ночам – учения, приближенные к боевым.

– Тревога! – неслось по казарме в три часа ночи. – С полной выкладкой на полигон! Приготовиться к газовой атаке!

Начинался отсчет на секунды.

– Куда делся сержант Де Гроте? – разнесся по казарме командный голос офицера.

Кровать сержанта Де Гроте была аккуратно заправлена, и подушка в изголовье, хранила ночную неприкосновенность.

– Сержант Де Гроте к учениям готов! – раздалось в конце коридора, и дверь туалета громко хлопнула за спиной одетого по форме сержанта Де Гроте.

– Встать в строй! Проблема?

– Понос, господин лейтенант.

– Отставить! Приготовиться к выполнению боевого задания.

– Группа к выполнению боевого задания построена! – доложил дежурный по части, и учения начались.

Бег ночью по пересеченной местности с полной выкладкой и в противогазах. Солдаты бежали вплотную друг к другу, и старались не отставать от группы, чтобы не заработать внеплановую серию отжиманий. Вольный бег сменялся бегом с ускорением, потом солдаты бежали, преодолевая препятствия, чтобы опять начать все сначала, и так они упражнялись они до рассвета. Когда от бега вприсядку ноги выворачивались из суставов, то, как отдых, наступала очередь бега через "козла". «Козлом» служил впереди бегущий солдат, но быть «козлом» Де Гроте не любил.

На следующее утро, перед завтраком, лейтенант подозвал к себе Ронни и спросил его о ночном поносе.

– Прошел, господин лейтенант, здоров и готов служить родине, – ответил радостно юноша и поспешил в столовую.

Ронни не решался сказать командиру правду. Образование будущих офицеров предполагало базисное знание программы средней школы. А ведь Ронни прежде даже не подозревал о существовании таких предметов, как, например, тригонометрия. Чтобы нагнать в учебе своих товарищей, Де Гроте после отбоя доучивался ночью при тусклом свете лампочки в туалете.

Дружба между новобранцами в отряде десантников отличалась от дружбы в других подразделениях армейской школы. В команде будущих Паракомандо ребята звали друг друга только по фамилии, даже тогда, когда в редкие минуты отдыха говорили о своей мирной жизни. Боевое братство поддерживалось традициями отряда, по одной из них каждый курсант должен был периодически выполнять функции командира. Ронни Де Гроте нравились дни, когда ему поручалось исполнять обязанности лейтенанта, руководящего полевыми учениями. Бежать вне строя и отдавать команды, было ему в удовольствие.

– Подтянись! Шаг ровнее! По сторонам не смотрим! Запевай!

Как командир колонны, Ронни то забегал вперед, то отставал, следя за слаженностью движений команды, но бежать задом наперед, чтобы проверить синхронность бега по рядам, было делом нелегким, особенно, если бежать приходилось под горку. Чаще других, во время подобных пробежек под горку, да, еще, и задом наперед, командир Де Гроте терял равновесие и колобком скатывался вниз под бугор. Как быстро он скатывался вниз, так же быстро поднимался на ноги, и нагонял убегающий от него отряд. Когда Ронни вновь занимал свой командный пост, то его товарищи задорно отдавали ему честь, как командиру, и отдавали дань коротким ногам.

Офицеры отделения «Паракомандо» отличались от офицеров других родов войск в субординации. Если в других группах офицеры, на правах высшего по рангу, нередко ехали рядом с бегущим отрядом на машине, то офицеры – десантники такой привычки не имели, они бежали вместе со своими солдатами. Когда кто-то из ребят был не в лучшей форме, командиры брали его снаряжение на себя, но случалось и наоборот, тогда солдаты помогали своему командиру, ведь в «Паракомандо» действовал принцип мушкетеров: «Один за всех, и все за одного!».

Однако, самым важным стимулятором в обучении, как считал Ронни, было исключительно хорошее питание. В «school-companie» проходили подготовку и другие элитные войсковые подразделения страны, но только отряд спецназа получал специальное питание. Эта особенность значительно укрепляла боевой дух сержанта Де Гроте. Десантникам полагалось много мяса, много тушеных овощей и еще столько же мяса и овощей на добавку.

Через шесть месяцев Ронни получил офицерское звание. Это означало, что он, как и его товарищи, мужественно прошел все испытания, предписанного им обучения: «огонь, воду и медные трубы». Прочность физической и моральной подготовки десантников проверялась в скалистых Арденнах, в тропических странах и на холодном побережье Северного моря. На учениях в Арденнах Ронни буквально, на собственной шкуре, прочувствовал, как ценен для десантников девиз «один за всех и все за одного».

Это случилось, когда ничего не предвещало опасности. Восхождении по отвесным скалам, где участвовало две группы по шесть человек, проходило согласно графика. В горы поднимались в связке по двое, для страховки. Сначала на определенную высоту поднимался первый из связки, он вбивал в скалу крючья и хорошо закреплялся, потом поднимался его напарник взбирался на несколько метров выше, и тоже закреплялся, и так по очереди солдаты поднимались по отвесной скале. Учение по восхождению проходило по плану.

Ронни совершил последний рывок и был уже на вершине горы, но только он успел закрепиться на вершине скалы, как его товарищ, который должен был подняться на вершину следующим истошно закричал.

– А-а-а! – визжал где-то внизу напарник, и веревка, намертво завязанная на талии Ронни, натянулась, как гитарная струна. Де Гроте напрягся, и его ноги уперлись в каменный выступ, а его напарник по связке болтался под отвесным склоном горы и умолял спустить его обратно на землю, он даже не пытался зацепиться за скалу.

Когда в руках человека находится жизнь другого человека, то все мысли его концентрируются на одном, не отшибиться в своих спасательных действиях. Сантиметр за сантиметром Ронни тащил товарища по связке наверх, используя специальный прием, взятый у альпинистов. Пот заливал его глаза, а он, как приговоренный, тянул веревку на себя, раскачиваясь в такт продвижения веревки, поднимающей его товарища на вершину скалы. Эти ритмичные раскачивания делали его движения похожими на моление тибетского монаха. Захват каната, наклон вперед, распрямление, перехват каната. Захват каната, наклон вперед, распрямление, перехват каната. Через какое-то время из-за каменистого края скалы показалось бордово-красное лицо паникера. … Захват каната, наклон, распрямление, перехват каната, и опять захват, наклон, распрямление, перехват.

Как только несчастный выбрался на вершину горы, он тут же набросился на Де Гроте, пытаясь его задушить.

– Ты что, сукин сын, меня наверх тащил! Я тебя же Христом Богом умолял опустить меня на землю!!!

Оторопевший Ронни даже не сопротивлялся. Хорошо, что вовремя подбежал лейтенант, он схватил обезумевшего солдата за шиворот и отбросил его подальше от края пропасти.

– Эл-ла, отставить панику! Эдди успокойся! Де Гроте спас тебе жизнь.