– Мама, он не празднует 23 февраля.

– Мужик и не празднует? – растерялась София Федоровна. – Мужику лишь бы повод…

– Он празднует 28 мая. Он – пограничник!

– Подаришь на день пограничника, – обрадовалась София Федоровна. –У пограничников рации, у твоего будет телефон!..

– Если возьмет, это будет его первый мобильный… со времен изобретения мобильных, – согласилась Аня.

– Дай бог чтобы взял, надолго запомнит! – обрадовалась теща. – Смотри, вот тут сделала список, кто нам нужен. У одной даже есть какой-то суперэксклюзивный то ли шар, то ли череп!.. Есть колдунья аж в третьем поколении! Думаю, к ней – в первую очередь!

Колдунью в третьем поколении нашли в подвальном помещении на окраине Москвы. Из обстановки шторы на несуществующих окнах, небольшой круглый стол, и атрибуты, разбросанные в разных местах – свечи, камни, бусы, гребни, кольца, заколки, булавки.

– Точно, ни с кем не беседует? – спросила колдунья.

– Со мной иногда, – ответила Аня.

– Я имею ввиду, с потусторонними?

– По ночам, бывает что-то бормочет.

– Так! – обрадовалась колдунья. – Беспокойство и страх замечаешь?

– Да нет вроде. Хотя, сложно сказать.

– За других себя не выдает? Воспоминания о прошлых жизнях, фантазии какие-нибудь.

Колдунья старалась показать хватку.

– Нет, раньше фантазировал, сейчас перестал, а жаль, – вздохнула Аня.

Колдунья то ли обиделась, то ли задумалась. Повращала глазами.

– С ним и раньше происходили разные странности, на даче, – сообщила София Федоровна, чтоб дать новую пищу для размышления растерявшейся колдунье, встретившись взглядом с Аней, смолкла.

Колдунья сделала знак, уверяющий, что она и так знает, стала манипулировать руками, собираясь с мыслями, потом сказала:

– Надо с ним побеседовать.

– Навряд ли, – усомнилась Аня.

– В твоих же интересах. Ради его исцеления!

– Он только что из больницы.

– Он еще не вернулся, – сообщила колдунья. – К тебе не вернулся. Душа блуждает, душу нужно исцелять и вести к свету, нельзя её больше оставаться в темноте. Опасно, для всех опасно. Промедление смерти подобно.

– И он… что-то говорил про какую-то лампочку или выключатель в темной комнате, – вздрогнула Аня.

– Видишь!.. – оживилась колдунья и продолжила манипуляции. – Вижу! Вижу, вижу её свечение. Много темных пятен. Темные пятна мешают. Никак не могу считать ауру. Не пробиться!

– Вот! – распахнув взгляд, прошептала София Федоровна. – Точно опасно?

– Не то слово! – подтвердила колдунья.

– И что теперь? – испугалась София Федоровна.

– Нужно время, чтоб во всём разобраться, – колдунья открыла шкатулку, понятливая тёща положила туда деньги.

– Нужно будет несколько сеансов, – сообщила колдунья.

Тёща добавила ещё денег. Поведение колдуньи изменилось, голос стал мягче.

– Хорошо, что пришли ко мне. Сейчас столько разных… псевдоцелителей, псевдоколдунов! Могли б и нарваться. Никому верить нельзя. Мы ведь работаем на тонких материях, жизнь, можно сказать кладём. Со стороны не видно. Женщина, обязательно приведи своего мужчину ко мне, дам ему установку, постгипнотическое внушение… там много чего…

– Что за установку? – поинтересовалась Аня.

– Правильную установку. Нужную. Для этого должна лично разобраться, куда его вести. Акцию сделаю как постоянным клиентам.

– Не пойдет, – усомнилась Аня.

– Куда он денется? – заверила София Фёдоровна.

– Любишь ты акции, – прошептала в сторону матери Аня.

– Когда освою работу по телефону, тогда можно будет не приводить. Буду снимать порчу по телефону. Пока с этим аппаратом мне надо ещё работать.

– Микола, смотри, среди белого дня взламывают! – крикнула Вера, призывая сожителя в свидетели.

– Может, ключи потеряли? – подходя к окну, предположил мужчина.

– «Потеряли», скажешь тоже. Свою машину второй год там ставлю, этих типов не видела! Надо звонить в милицию!

– Оно тебе надо? Привлекут в качестве свидетеля, по судам затаскают, – вернувшись на диван, вяло отозвался Микола. – Твой гараж не тронули.

– Может, чем отшугнуть?.. Или припугнуть? – задумалась Вера.

– «Отшугни». Потом подстерегут у подъезда, дадут по башке. Давай обедать, грей борщ. Я прослежу если что.

– Управы на них нет, – вздохнула Вера, уйдя на кухню.

– Кстати, когда будешь меня прописывать? – поинтересовался с дивана Микола. – А то случись что… Нельзя мужика без прописки держать. На нервы действует.

– Нет, я так не могу! – отложив половник, сообщила Вера. – Так они и до моей машины доберутся. Что тогда?.. Я им сейчас крикну!

– Только не из окна! – испугался Микола, вскочив с дивана. – Они в ответ камень!.. А то гранату!.. Проходили, знаем. В какое время живешь? Хорошо, сейчас не одна, а так вообще б кранты!.. Смотри, там твой Каркушин!

– Когда это он был «мой»?.. так, сосед, – Вера подошла к окну. – Точно, он!.. Может, с головой что после болезни?.. Неужели Анька ничего не видит?..

– Говорила, они в разводе!

– Кто их поймет? Чеснок чистить?

– Да. И сала порежь.

Кирилла привели к импровизированному столику за мусорным баком, усадили рядом со старшим.

– Не сразу узнал. Смотрю, ты, не ты?..

– Я тебя тоже не узнал, – ответил Кирилл. – Сколько после института прошло?..

– Вечность, – подтвердил старший компании.

– Ты ещё и в институте учился? – удивились за столом. – Может, и диплом есть?

– Может, и есть!.. – согласился сокурсник Кирилла. – Был. Сейчас уже нет, подарил кому-то. Учил прогрессивную молодежь из подручных препаратов «дурь» готовить, особо одарённому ученику и подарил со своей подписью! Где он сейчас, тот ученик? Сгорел на работе… Кирилл, ты не думай, я с «дурью» давно завязал, как на улице оказался и завязал. Хотел развязать, иначе на квартиру не накопить, но зачем, если всё равно в итоге оказываюсь на улице. Кстати, еще один наш сокурсник, когда НИИ закрыли, в палатке недалеко отсюда торговал, спиртом, там же и жил. Когда институт коммерсантам передали, некоторые из наших там охранниками подрабатывали. Площади большие, ходы-выходы знают, без их ведома ничего не унесешь. Всегда можно было к ним обратиться за препаратами. Потерянное поколение. Они хотели нас похоронить.

– Похоронить нас им не удастся, – сжав кулаки, заверил один из компании.

– Чем занимаешься? Удалось поработать по специальности?

– Немного, – ответил Кирилл. – В последнее время больше болел… Мужики, срочно нужна ваша помощь!.. – обрадовался Каркушин. – Срочно нужно взломать квартиру!..

– Не вопрос. Давай доделаем, иначе дело не выгорит. Не с собой же забирать. И не смей отказываться!.. Это ж сколько не виделись?

– Вообще-то я жену жду, – вздохнул Кирилл.

– Тогда для храбрости!

– Может, ещё куда сходить? – поднявшись из подвала, задумалась София Фёдоровна. – Чтоб уж наверняка.

– Мам, хватит!

– Не кипятись. Знаешь поговорку?.. Двадцать лет – ума нет, и не будет; тридцать лет – семьи нет, и не будет; сорок лет – денег нет, и не будет; пятьдесят лет – здоровья нет, и не будет; шестьдесят лет…

– Мам, хватит, а!.. Ему всего сорок, с копейками, – перебила Аня.

– Вот и говорю: «с копейками». Не слушаете мать… Тунеядство – кратчайший путь в тюрьму! – заключила София Федоровна. – Что-то у меня нехорошее предчувствие. Давай ещё к кому-нибудь сходим, для спокойствия. Не для себя стараюсь.

У другой колдуньи тариф услуг, усыпанный сердечками и блёстками, висел на двери. На столе, как в кабинете стоматологии человеческий череп с редкими зубами. На стене – портрет Блаватской. Внешне колдунья походила на портрет: тибетский халат, перстни, заколотые гребнем волосы, большие глаза навыкат.

– Я ее прямое воплощение, – указав на портрет, похвалилась колдунья. – Реинкарнация прошла в Лондоне на месте её смерти. Там и училась. Вас я давно ждала!.. Знаю, по поводу мужчины, у него другая женщина, – не дав опомниться сообщила колдунья.