– Идут!.. Два генерала!

– Целых два?!

– Сон в руку!

С генералами к палате подошли Аня и София Федоровна.

– Пусть одна зайдет. Чтоб не побеспокоить, – попросил главврач.

– Тогда Аня. Жена всё-таки, – решила София Федоровна.

– Кирилл! Он! живой! – войдя в палату, обрадовалась Аня.

– Подождите, – остановил порыв главврач. – Рано ещё.

– С ним все нормально? – растерялась Аня.

– Нормально! Чего ж тогда мы здесь? – заверил добрый генерал-лейтенант.

– Где мы только его не разыскивали, даже на Канарах разыскивали, – расслабившись, улыбнулся генерал-майор.

– Была такая ориентировка.

– А говорят государство плохо о своих гражданах заботится.

– Как у вас с госфинансированием? – поинтересовался генерал-лейтенант у собравшихся врачей.

Лицо главврача скисло.

– Чтоб заговорил! Вчера! – потребовал генерал. – С деньгами… подбросим чего-нибудь.

– Надо, значит, надо, – пожали плечами врачи. – Он сегодня даже одно слово сказал.

– Что за слово?

– Утюг, – ответил главврач.

– Утюг? – задумались генералы.

– Утюг, – подтвердил Кирилл.

Все вновь посмотрели на Кирилла.

– Это… он сказал? – тихо спросил генерал-лейтенант.

– Больше некому, – подтвердил главврач.

– Чтоб к следующей встрече предложениями начал разговаривать, – приказал генерал.

– Начнет, – пообещал один из врачей.

Чиновники Небесной Канцелярии прошли в комнату для совещаний.

– Опять будем монетку бросать, наступать на те же грабли?

– Давайте кончать.

– Давно пора. Покончить одним махом.

– Не получится.

– Что значит – не получится? – посыпались реплики чиновников.

– Мы сюда зашли просто так, – сообщил начальник. – Чтобы он подумал, что его судьба зависит от нас. Может, оценит когда-нибудь?

– А его судьба и так полностью зависит от нас! И всегда зависела, особенно, когда мы были рядом, – сказал бывший советник. – Может, хватит сюсюкаться? Вызовем, например, на поединок с Червями, а там будь что будет.

– Пусть платит по счетам! – поддержали другие. – Суд должен подчиняться только монетке.

– Заплатит ещё, где-то убудет, где-то прибудет. Кое с чем и мы должны считаться, – ответил начальник. – Возможно, подобные типы уже не раз возвращались, не привлекая внимания, может, и накладки были. Объясняться и входить в подробности не буду, советники потом всё объяснят и нужную базу подведут, никаких других решений не будет. Сюда зашли, чтоб оставить тайну в совещательной комнате, как и положено, комната ждет.

– Так что, поединка не будет? – расстроился бывший советник.

– Отправляем обратно и – чего уж там – подаю в отставку! – махнул рукой начальник. – Как говорится, и волки сыты и овцы целы. Не могу быть объективным к судьбе этого человека.

– Не такая уж он и овца, – проворчал кто-то из чиновников, но решение начальника никто оспаривать не стал.

Два генерала вышли во двор больницы.

– Почему врачи не носят знаков отличий, как мы, например?..

– Некоторые под халатами носят. Про Канары зря ляпнул.

– Виноват. Не подумал.

– Видел, едва дал распоряжение, чтоб заговорил и заговорил.

– Оперативно.

– Надо будет, по приказу с того света вытаскивать станут. Тогда и войны будут не страшны.

– Да и сейчас не страшны.

– Тем более, когда наука движется вперед семимильными шагами. Кстати, Каркушин в плане науки подавал неплохие надежды. Кого бы к нему приставить? Записывать всё, что наговорит.

– Медсестра приставлена.

– Под это дело можно ещё грант просить. Дадут, раз давали.

– Со скрипом сейчас дают, – вздохнул генерал-майор. – Кризис.

– Когда без скрипа? Что делают, чтоб не скрипело? По телику вон, все оказываются скрытыми миллионерами, а на деле скромные служащие.

– Они оказываются скрытыми миллионерами, когда в тюрьму попадают. Не хочу в тюрьму.

– Лучше на пенсию, – согласился генерал-лейтенант.

Кирилл в судорожном беспокойстве кружил за невысоким ограждением в Зале заседаний. В прошлый раз этого ограждения не было, а сейчас вот, спустя время, поставили. Прозвенел звонок, в торжественном шествии вошли чиновники Канцелярии.

– Знаете, я мог бы даже с вами согласиться… в вопросе, что полезно, что нет… в чем-то… – сообщил Кирилл, когда Высокое собрание стало рассаживаться по местам.

Начальник раздраженно махнул рукой, Кирилл смолк.

– Волей случая проявление Высших сил… – торжественно начал начальник, но повторно махнул рукой, уже себе. – Чего уж… – сказал он, сменив интонацию. – В общем, мы вас отпускаем, на тех же условиях, что и в прошлый раз. Есть вопросы, пожелания?

– Есть, – сказал Кирилл и задумался. – Пожелание. Неплохо бы пройтись по тем местам здесь, где был в прошлый раз. Заодно попрощаться, с кем знаком.

– Странное пожелание, – удивился начальник. – Интереснее же бывать там, где не был, и общаться с теми, кого не знаешь.

– Лишь подтверждает их испорченность. – выкрикнули из зала. – Им нравится то, что по всем канонам не должно нравиться.

– Как бы вам это объяснить? – Кирилл повернулся к залу. – Где я был, с кем был, осталась частица меня. Понимаете? Частица прошлого, чувств, воспоминаний, родное.

– Как они себя любят! Вместо того чтоб открывать что-то новое, – зашумели в зале.

– Я, собственно, хотел встретиться лишь с отлученным от дел, – признался Кирилл. – Другие и так здесь.

– Пусть встретится, пока готовим отправку, – разрешил начальник. – Кстати, отлученный уже не отлученный, работает садовником в Саду, выращивает цветы. С таким рвением взялся за работу, словно чиновником никогда и не был. Ходит в грязи, копается в земле, счастлив! Сами увидите!.. Даже в мыслях не было заводить садовника, он взял и предложил себя.

Каркушина вывели на задний двор к конюшне Канцелярии. Машина Канцелярии блестела во всём великолепии.

– В Сад мы на ней раньше не ездили, – сказали чиновники, – но на ней быстрее. Мы её заново открыли после недавней командировки.

– Все новое – хорошо забытое старое, – проворчала металлом машина.

– Завелась, – осторожно улыбнулись чиновники.

– Убедительная просьба пристегнуть ремни безопасности, иначе вынуждена буду вас катапультировать. Всех! – сообщила машина Канцелярии, после небольшой паузы добавила: Во время поездки.

– Ну, так во время поездки мы и сами можем катапультироваться, – попытался пошутить кто-то из чиновников, взгляд его уже бегал в поисках ремня безопасности.

– Она из любопытства катапультирует, чтобы посмотреть, далеко ли кто полетит, если ремень не пристёгнут. Катапультировала нескольких, теперь все ездят пристёгнутыми. Хорошо хоть предупреждать стала.

– Его организм продолжает непонятным образом упрямо цепляться за жизнь. И мы этому рады, – сообщил главврач. – Слышали, что генерал сказал? И хотя Кирилл Карлович никак не может прийти в сознание… утюг принесли?

– Вот.

На столике напротив больного рядом с другими медицинскими инструментами поставили утюг.

– Хорошо. Загадочные нейронные связи, – покачал головой главврач. – И хотя он пока не может прийти в сознание и заговорить с нами целыми предложениями, приборы показывают, что он… эээ… неспокоен. Что-то происходит в его мозгу и очень глубокое. Процессы заметны и… в других местах, особенно под утро. Сестра подтвердит.

Медсестра, покраснев, подтвердила.

Секретарь Небесной Канцелярии помогал начальнику разоблачиться от должностных одежд.

– Спасибо, вы были неплохой секретарь, – поблагодарил начальник.

– А вы были неплохой начальник, – ответил секретарь. – Грустно уходить?