– Чуточку грустно. Не успел подготовить приемника.

– Простой смертный все карты спутал.

– Не такой уж он и простой, раз спутал. Да и смертным назвать трудно, в рубашке родился.

– Под рубашкой-то всё равно плоть.

– То-то и смущает.

На границе Сада покосившиеся металлические ворота без ограды со звездой вверху. За воротами фигура садовника, большими ножницами подстригающего кусты. Рядом с садовником несколько чиновников.

Когда машина Канцелярии притормозила у границ Сада, чиновники, разговаривавшие с садовником, поспешили скрыться. Кирилл вышел из машины и направился к своему старому знакомому. Сопровождающие скромно остались у машины.

– Я на чуть-чуть, – сообщил Кирилл. – Опять отправляют обратно.

– Зачастил, – кивнул садовник.

Бывший отлученный казался растерянным, железные ворота Сада стучали створка о створку, мешали сосредоточиться. Кирилл посмотрел на ворота и увидел маленького ребёнка, катающегося на одной из створок.

– Мы не знаем, откуда они, – прокомментировал появление ребёнка садовник. – Как-то находят дорогу. Дети умнее взрослых. Взрослые – лишь отражения детских душ. А я вот, – садовник с грустью указал на ножницы.

– Сообщили, – с пониманием кивнул Кирилл. – Повышение в должности!..

– Нет тут никакого повышения!.. Должность сам себе придумал!.. Это сейчас кусты стригу, в основном с цветами. В сторожку не приглашаю, не убрано, – садовник осмотрелся по сторонам: Представляешь, я узнал, где дорога. По ней ещё Адам с Евой. Не было тогда никакого изгнания. Просто. Перестало хватать личного пространства. Мне уже не надо, хотя хорошо бы узнать, та ли это дорога. Когда-нибудь узнаем, – садовник стал присматриваться к Кириллу. – Трудно начинать новую жизнь, ещё труднее заново начинать старую жизнь. Характер по привычке повторит прежние ошибки. Вернулся б другим человеком, начал бы жизнь с чистого листа.

– Во мне ещё много энергии, – отмахнулся Кирилл.

– Имея за плечами прошлое, трудно начинать заново, – вздохнул садовник, украдкой посмотрев в сторону.

Чиновников у ворот становилось больше. Они обступали ребенка, висевшего на прутьях ворот, при всей своей сдержанности проявляли нетерпение, даже нервозность. Такую же нервозность проявлял и ребенок, пытающийся забраться по прутьям вверх.

– Хочешь яблочко без всякой химии?.. – предложил садовник.

– Химия, она во всем! – возразил Кирилл, но яблоко взял и откусил. Поморщился, присмотрелся к яблоку, червивое, стал терять сознание, падая, увидел бегущего к воротам садовника.

– А черви, они во всём, здесь их особенно много, на сладеньком-то, – обернувшись, словно в опере растянул садовник.

Очнулся Кирилл в аппаратной Судьбистов. В отличие от прошлого посещения фантомов на кроватях не было, ретрансляторы стояли потухшие, висела табличка «Профилактика». Кирилл сидел на стуле в смирительной рубашке, напротив стоял садовник.

– Развяжи! – потребовал Кирилл, пытаясь освободиться.

– Посиди пока так, – ответил садовник. – Не сопротивляйся, хуже будет. Хотя вы всегда сопротивляетесь, когда вас чему-то хорошему пытаются научить. Вот и Адам с Евой тоже… сопротивлялись… Сиди спокойно!.. ты ж не маленький.

– По-другому заговорил, – возмущению Кирилла не было предела. –Думал, друг мне. Только прикидывался. Понятно. Чиновников бывших не бывает. Развяжи!

– Не получится. Оно само, – ответил садовник.

– Что значит «само»?.. – побледнел Каркушин. – Прямо Кастанеда какой-то.

– Может, Канцелярия уже сама, помимо нашей воли, готовит тебя к депортации, – ответил садовник. – А потом, кто знает, каков ты сейчас там? Согласился б начать жизнь с чистого листа, ничего б это не было. Небольшие фантомные воспоминания и всё.

– Не развяжешь? Не терплю насилие. Не убегу. Куда мне бежать?

– Говорю ж, само. Не будем терять время. Решил вернуться прежним, будем возвращать прежним. Будем учиться направлять твою излишнюю энергию точно в цель, чтоб не занесло опять куда-нибудь.

– Сам научусь, – ответил Кирилл. – Я даже книжки типа как завоёвывать людей и прочие никогда принципиально не читал.

– Правильно делал, – согласился садовник. – Но тут другое. Здесь нужно мне, ну, не только мне… Чтоб не чувствовать потом угрызений совести, сделаю всё, чтобы тебе помочь.

Садовник взял пульт, включил ретранслятор. На экране лодка, украшенная цветами. Среди цветов в отрешении сидит жена Кирилла Аня. Неожиданно в лодку запрыгнул сам Кирилл. Кирилл в аппаратной напрягся. Кирилл в лодке, не проявляя эмоций, стал грести веслами. Включились все ретрансляторы и с разных ракурсов, с разной крупностью стали показывать происходящее. На укрупнении Кирилл на экране показался неуверенным, даже испуганным.

– Обрати внимание на своё лицо, – подмигнул садовник.

– Просто, опять жду подвох, – насупился Кирилл. – Раньше жили беззаботно, сейчас кругом одни подставы. Нужно быть готовым ко всему. Даже она что-нибудь неожиданно может выкинуть.

– Ну что ж, посмотрим, что в данной ситуации она может «выкинуть», – улыбнулся садовник.

Едва лодка оказалась рядом с берегом, Аня поспешила спрыгнуть, возмущенно бросив в сторону Кирилла:

– Я здесь как покойник среди цветов!

– Дальше не стоит смотреть, – поспешно погасив экраны, сообщил садовник. – Из-за своей излишней энергии ты опять бросишься сломя голову мимо цели. Вывод: никогда нельзя сидеть с таким постным лицом, нужно действовать сразу, точно в цель, пока не поздно. Вот вариант в качестве примера.

Экраны включились. Кирилл увидел ту же лодку, ту же Аню в лодке среди цветов. Потом в лодку снова сел он, но, прежде чем взяться за весла, он наклонился к Ане, поцеловал её и сказал:

– Ты здесь самый прекрасный цветок!

– Обрати внимание на лица! – улыбнулся садовник. – Твое лицо расслаблено, тебе уже больше не о чем беспокоиться. А лицо девушки…

– Ани.

– Ани, наоборот, полно предвкушений и живет насыщенной внутренней жизнью! Она ещё долго будет переживать мысль, сказанную тобой, жить с этой мыслью, блуждая вместе с ней по лабиринтам своего воображения, примеривая на нее различные варианты одежд. Можешь гордиться. Мысль прекрасна, у твоей спутницы нет повода для неудовольствий. Мысль-завоевательница сделала свое дело! Удачный пример использования ситуации.

– Как пахнет цветами, – вздохнул Кирилл, лежа на койке больницы, когда Аня расправляла на тумбочке перед кроватью букет цветов.

– Как вы это делаете? – посмотрев на мониторы, застывшие в стоп-кадре, спросил Кирилл.

– Мысли материальны, – пожал плечами садовник.

– Все мысли материальны?

– Все. Но не у всех. И не всегда. Я вот тоже, когда был в теле Бориса, так и не смог покатался с дамой своего сердца на лодке, а ведь так хотел. С Шурой, торговкой цветами, она мне очень нравилась. Сейчас вон лежат оба тела вместе вдвоём по забором, – вздохнув, бывший отлученный зашёл Кириллу за спину. – Продолжим. Мало получить ключи к успеху, ими нужно ещё уметь воспользоваться. Как ты воспользуешься своими ключами, будучи связан по рукам и ногам?

В ответ Кирилл попытался освободиться от смирительной рубашки, не удержав равновесия, упал, больно ударившись головой об пол.

– И ты ещё хочешь заново начинать свою жизнь в такой ситуации? – сдерживая смех, пожурил садовник.

– У всех бывают тупиковые ситуации, – лёжа на полу, ответил Кирилл.

– Бывают. И что ты намерен делать?

– Когда человек не может сам… не совсем получается… когда почти что тупик, нужно людям дать понять, что ты в безвыходной ситуации. Люди заметят и придут на помощь. Развяжи!

– Тебе ещё долго придется ждать помощи.

– Тогда сам… совершу какой-нибудь поступок!.. – страдая от боли и собственного бессилия, почти по-детски выдохнул Кирилл.

– Что ж за поступок ты собираешься совершить, будучи связанным по рукам и ногам? – улыбнулось приблизившееся лицо садовника.