– Деньги!.. любовь к деньгам их делает похожими! – выкрикнул из-за парты Константин. – Я был в теле одной торговки…

– Видел! – сообщил преподаватель. – Теперь оно здесь, под забором.

– Да, оно самоё, – ответил Константин. – И еще… как его… инстинкт!.. от него ещё защищаются с помощью сковородки!..

– Да. Мы подглядывали, – подтвердил Клим.

– Верю! – с готовностью согласился преподаватель. – Охотно верю. Ваш опыт бесценен. Что касается тамошних чиновников, тоже логика тупит. Вот, например, трудно поспорить, многое там устроено рационально, а распределение должностей не всегда рационально. О том, правильно ли чиновник занимает свое место, легко понять по уровню его коррумпированности. Это лакмусовая бумажка. И ещё – где есть несоответствие лица должности, лицемерие лица зашкаливает. Таковы мои скромные познания, скорее даже не познания, а так, косвенные наблюдения…Тут у меня завалялась брошюрка, изъятая у одного из депортируемых. В кармане нашли. Вот! «Моральный кодекс строителя коммунизма». Можно через нее попробовать понять их моральное устройство. Хотите, почитайте, другого всё равно нет. Есть ещё одна толстая книга, слишком толстая и слишком ветхая, на ней так и написано «ветхая», кажется. Не стал брать, побоялся, развалится.

– Судя по всему, они как будто идеальны, – выходя из класса, заключил Семен. – Как-то не вяжется.

– Не поддается логике, – согласились Саша с Сережей.

– Войдете в их тело, сразу всё свяжется, – сыронизировал Константин. – До сих пор, когда вспоминаю о пребывании в теле… той женской особи… ощущения не из приятных. Может, садовник специально подобрал тогда не лучший экземпляр для внедрения.

– Нам повезло, вы такой опытный!.. – восхитился Саша.

– Чем, говорите, она занималась? – поинтересовался Сережа.

Пара Саша с Сережей словно настроены на одну волну, начинает говорить один, подхватывает другой, так и говорят поочереди, друг за другом, чаще всего по одному предложению. Иногда этих предложений бывает много.

– Торговка. Обычная торговка цветами, – сказал Константин. – Садовник себе рынки сбыта готовил.

– В этот раз будем входить в тела себе подобных! В тела чиновников, – ответили улыбками Саша с Сережей. – Столько интересного впереди!.. Посмотрим, как они там живут! Может, позаимствуем что из их опыта…

Припарковав машину возле охраняемого многоквартирного дома, блондинка и поспешила в подъезд. В квартире её ждал Сергей Михайлович, полный мужчина, чиновник из следственного эксперимента.

– Сколько можно? – в нетерпении выдохнул он.

Раздался звук дрели.

– Сколько эти уроды будут сверлить? – вспыхнула блондинка. – Все мозги высверлили.

– Дом новый. Говорил, не надо покупать в новостройке! Ты ж не слушаешь.

– Как дура целый день в суде просидела! Обещал решать все мои проблемы…

Пауза. Полный чиновник хотел что-то сказать, потом хотел ещё что-то добавить, потом передумал.

– Есть что пожрать?

– Есть, – обрадовалась блондинка. – Чуть не забыла, специально для тебя готовила. Ты просил домашней еды.

Блондинка поспешила на кухню. Вернулась с угощением.

– Что это?

– Тю! Сосиски в тесте, – ответила блондинка. – Не из палатки. Там сосиски в тесте плохие. Всё сделала сама, специально для тебя!.. Купила лучшие сосиски, замешала тесто, благо хлебопечка есть, поставила режим «пицца», зацени, взяла тесто, разделила на шарики, потом обкрутила тесто вокруг сосисок и в духовку. Запах! Всё сама. Только о тебе думала, когда готовила. Опять что-то не так?

– Пробовала?

– Нет ещё.

– Попробуй!

– Забыла слюду с сосисок снять, – попробовав, вздохнула девушка. – Сосиски в гондоне… Ничё так.

– Говоришь, обо мне думала?

– Подстава. Слюда должна была быть съедобной. Изображают из себя приличный магазин. В общем, сосиски отдельно, тесто отдельно. Раздельное питание даже полезно…

– Может тогда?.. – мужчина кивком указал в сторону спальни.

– Подарки надо себе позволять, когда сделаешь что-то полезное. Твои слова, – ответила женщина.

– Ты ж сделала полезное.

– Теперь твоя очередь.

– Дай тогда выпить что ли! – попросил мужчина.

Блондинка выбрала в баре самую большую бутылку. Что-то ей подсказывало, принятие решения в её пользу будет долгим. Покопавшись в холодильнике, поставила на стол тарелку с двумя рыбинами.

– Что это?

– Закуска. Вобла. Со вкусом соли… Может, тогда в ресторан?

– Раз без подарков, то без подарков. Ресторан – тоже подарок.

– Когда это ресторан стал подарком?.. Если тебя посадят…

– Что?!

– Ты послушай мою мысль до конца.

– Никаких мыслей! Ты что несешь?

– Можешь до конца дослушать?! Если тебя посадят, тебе будет позор не от того, что тебя поймали, а оттого, что в твоей квартире по сравнению с другими найдут меньше денег, – почти по слогам сообщила блондинка. – Я бы сквозь землю от стыда провалилась. У других знаешь, сколько находят!

– Слышал… Пообещай, что ты меня никогда не предашь. Если ты меня не предашь, я тебя тоже не предам.

– Тю! Обещаю. Слишком много вокруг предательств.

– Ты о чем?

– Кто-то все равно начинает первым, раз столько предательств.

– И что?

– Не могу я сейчас ни о чём думать. Его отправили в психушку. Дело принципа, вопрос не решен.

За особнячком Канцелярии, за пригорком у опушки леса природа разжигала рассвет. Оттуда же полем, со стороны зарева полз туман. Не смотря на теплоту красок, дуло прохладой. У входа в особняк суета, включён свет.

– Быстрее! От Судьбистов пришло подтверждение худшего!.. – подгоняя посланников, прокричал начальник Канцелярии, перехватив за рукав секретаря, шепотом спросил: Садовник здесь?

– Под навесом прячется, – сказал секретарь. – Ещё вечером притащился по бездорожью с мешком, один, без чьей-либо помощи, весь в пыли. Ни к кому не зашёл, всю ночь под навесом просидел.

– Упрямец! Что у него в мешке?

– Кто знает. Обыскивать будем? – усмехнулся советник. – Яблоки, наверное. Всё равно их никто не ест.

– В лучшем случае, обратятся в прах, – махнул рукой начальник. – Открой незаметно багажник, чтоб залез.

– Велика честь, в прошлый раз сам залез. При открытом багажнике не полезет, заподозрит.

– В прошлый раз багажник точно был закрыт?.. Давай отойдем в сторону что ли, чтоб не пялиться на машину.

– А мы не на машину пялимся, мы посланников провожаем, – сказал советник и обвел взглядом окрестности: Синеющие леса в нашем крае как синие моря в далеких палестинах!

– От такого холода не только леса посинеют, – проворчал начальник.

– Тут ночью… как бы сказать, проблемка нарисовалась… Не знаю, говорить ли перед отъездом, – побегав глазами, вздохнул советник.

– Что за проблемка? Не тяни, и так холодно!

– Двух посланников, вон тех… Сашу с Сережей, зачем-то вызывали к себе Судьбисты, скрытно, под покровом ночи…

– Зачем вызывали?

Советник пожал плечами.

– Почему не выяснил? – разнервничался начальник.

– Судьбисты заподозрят… Всё тайное когда-нибудь станет явным. Что-то не так? Может остановить отправку и допросить?

– Чтоб без меня ни одна муха больше… – пригрозил начальник. – Ты-то куда?! – задержав бросившегося вслед за посланниками преподавателя, возмутился начальник.

– Донесу до отроков последнюю щепотку знаний, пока не уехали. Перед смертью, как говорится, не надышишься, – неестественно громко прокричал преподаватель, дистанцию потерял.

– Не такие уж они и отроки, – сказал советник, спохватившись, достал из-за пазухи стопку бумаг: Чуть не забыл, всю ночь писал, шесть экземпляров заявок, одинаковых, с указанием места, куда едут. Садовника тоже внёс. Судьбисты с толку сбили, не успел чуть, надо бы положить в бардачок, чтоб не было сбоя, забыл передать.

– Ты мне говоришь? – пожал плечами начальник.