Видимо, Галка тоже прошла через это разочарование. Девушкам порой так хочется стать взрослыми, но большинство подстерегает разочарование. Может, поэтому Галка и не искала отца своего ребенка и не хотела, чтобы ребенок знал его. А сама Настя? Она могла оказаться на месте Галки и тогда была бы сейчас матерью Кирилла.

Жестокие слова Ирины тяжело ранили, но не могли отравить светлое чувство радости и любви, которое Настя носила в себе.

В коридоре раздались громкие голоса: с прогулки вернулись дети, и полузамерзшая Калерия Андреевна громко топала ногами, стараясь вернуть чувствительность заледеневшим ногам.

Настя отправилась накрывать на стол, чтобы накормить проголодавшихся детей.

— Тетя Настя, а мы так здорово катались!

— Только она мне не давала санки, — пожаловался Кирилл.

— Ты мальчик, значит, должен уметь уступать девочкам. — Настин голос был профессионально спокоен.

— Что же, я должен всю жизнь им уступать? — безнадежно спросил мальчик.

— Ну почему, иногда женщины могут оценить по достоинству мужское благородство, тогда они могут дать тебе даже санки.

— Вот! Я же тебе говорила! Тебе нужно было просто немного подождать, пока я накатаюсь, — торжествующе закричала Марьяшка.

— Только тебе не нужно заставлять ждать до тех пор, пока снег на улице растает, — сказала мудрая баба Лера.

— Ну, вы уж скажете. — Марьяшка картинно пожала плечами.

— Идите есть, гулены. — Настя решила прекратить спор самым мирным способом: с набитым ртом Марьяшка спорить не будет.

Утром школа напоминала растревоженный муравейник. Дети, возвратившиеся с каникул, делились впечатлениями. Настины первоклашки гомонили, как стайка веселых воробышков. На первом уроке они болтали, крутились и смотрели по сторонам, но только не на доску. Настя решила не идти против класса, и первый урок был посвящен беседе о зимних каникулах. Она попросила детей коротко и связно рассказать о своих впечатлениях. Впечатления у всех были разные, как разными были и дети, которые ходили в ее класс. Кто-то из родителей дал возможность своим чадам побывать на каникулах в Египте, а у кого-то не нашлось денег даже на билет на елочное представление. Настя внимательно выслушала всех детей, ласково пожурила тех, кто целыми днями не отходил от телевизора, расспросила тех, кто ездил в деревню к бабушкам и дедушкам, узнала у горожан, что интересного можно увидеть зимой в городе. Как ни странно, но заграничные путешественники больше рассказывали о своих впечатлениях в аэропорту, о таможне и пограничниках, чем об увиденных достопримечательностях. В результате совместными усилиями они смогли составить подробный устный рассказ о том, как класс провел каникулы. Настя постаралась всем детям дать понять, что человеку может быть интересно везде, а не только в экзотических местах. К концу дня Настя даже устала с непривычки, настолько неуправляемы стали за каникулы дети. А после работы ей предстояло еще тяжелое испытание: нужно было решить несколько вопросов, связанных с Кириллом.

На следующий день Насте пришлось заменить заболевшую учительницу группы продленного дня. Пока малыши гуляли, Настя, постоянно следя за ними глазами, смогла вдоволь поболтать с Натальей Сергеевной.

— Ты сегодня не торопишься домой?

— Мой благоверный находится в стадии покоя после запоя: он сегодня не пьет, у него два дня свободных, поэтому встречает дочь из школы. Ты лучше скажи, почему ты считаешь, что они тебя не обманут? Они, судя по всему, люди не промах. Надо же было додуматься — попытаться лишить сироту жилплощади! Ты уверена, что они ничего не смогут предпринять?

— Мне так сказал юрист. Конечно, Галкины соседи очень хотели, чтобы Кирилл был выписан из квартиры, но разве можно лишать мальчика жилплощади, которая принадлежит ему по закону?

— Они просто бессовестные.

— Их можно понять.

— Ты вечно всех пытаешься понять. Что ты теперь будешь делать?

— Придется приватизировать комнату, оформить ее на Кирилла, а потом, может быть, будем ее сдавать, так юрист посоветовал. Возможно, сами соседи и снимут: им нужен склад под товары, которые они привозят. Посмотрим, что из этого получится.

— А сама как?

— Что имеешь в виду?

— Хотелось бы узнать, почему ты так сияешь?

— Просто мне очень хорошо, — улыбнулась Настя. — Весна скоро, вон солнышко как светит.

— Ладно, «солнышко», иди, загоняй своих ребятишек в класс уроки учить, а то ты совсем замерзла. Пальто тебе нужно зимнее купить, продрогла совсем.

— Весна уже скоро. А Кирилл так быстро растет, ему надо еще обувь покупать.

— Послушай, почему бы тебе не попробовать найти отца мальчика? В конце концов, он имеет право знать о своем ребенке. Ты хоть догадываешься, кто бы это мог быть?

— Не знаю. Если Галка не хотела к нему обращаться, то почему это должна делать я? Мне кажется, я не имею права.

— Странное рассуждение. А о себе ты подумала? Ты свою жизнь думаешь устраивать или нет?

— Мне пока некогда об этом думать.

— А напрасно.

— Хватит, Наташа, — почти умоляюще попросила Настя. — И пойду малышей собирать.

Настя подозвала раскрасневшихся малышей и повела их в класс. Набегавшиеся дети не сразу успокоились, но постепенно в классе воцарилась рабочая атмосфера — зашуршали переворачиваемые страницы тетрадей и учебников. Настя ходила по классу и следила, как ее питомцы выполняют домашние задания. Ей очень хотелось, чтобы все они успели выучить уроки до того, как их разморит в душном, жарком классе. Настя прекрасно понимала, что уставшим после рабочего дня родителям порой бывает трудно проверять домашние задания, а тем более заставлять своих детей делать их. Сегодня группа у нее была целиком составлена из детей первых классов, поэтому задания у всех были однотипные и одного уровня сложности. Покончили с ними довольно быстро, и Насте пришлось занимать малышей, чтобы они не бегали и не шумели на этаже. Все вместе вспоминали загадки и пословицы. Потом Настя почитала вслух. Наконец у нее забрали последнего малыша, она собрала вещи и пошла домой.

Калерия Андреевна приходила в школу и забрала Кирилла и Марьяшку домой, хотя Настя утром и предупредила маму, что оставит детей с собой на продленке.

Настя подошла к окну класса и проводила глазами уходивших. Кирилл и Марьяшка шли, весело размахивая руками, Калерия Андреевна с достоинством поглядывала на детей, как и полагается заслуженной, умудренной опытом бабушке. Насте не хотелось лишний раз утруждать свою маму, но последнее время ей все чаще приходила в голову мысль, что Калерия Андреевна начинает скучать, когда дома тихо и не звенят детские голоса.

Настя вошла в квартиру, поставила сумку, сняла пальто. В большой комнате Кирилл и Марьяшка смотрели телевизор, Калерия Андреевна на кухне готовила ужин.

— Пришла? Только что звонил Валерий.

— Что-то случилось?

— Почему должно было что-то случиться? Он просто хотел узнать, как прошел твой визит к юристу. Спрашивал, не нужна ли тебе его помощь.

— Я сейчас перезвоню ему, только руки помою.

— Боюсь, он уже уехал, он сегодня улетает в Санкт-Петербург.

— Тогда зачем звонил?

— Чтобы узнать, как у тебя дела. Я на кухне записала телефон его друга, в случае каких-либо осложнений он просил обращаться к нему.

— Неужели он всерьез думает, что я буду тревожить его друзей?

— Что-то ты сегодня не в духе… Пойду накрывать на стол. Может быть, после ужина с тобой можно будет разговаривать спокойно.

— Мама!

— Сейчас твой тон выражает усталость и раздражение, обиду и некоторое разочарование.

Настя рассмеялась. Усталость и раздражение сняло как рукой.

— Можно, я пойду пока поработаю немного? Пока ты разогреваешь ужин, хорошо?

Когда Калерия Андреевна через полчаса зашла в комнату, Настя сидела за столом и что-то сосредоточенно печатала.

— Иди ужинать.

— Сейчас, подожди немного, мне мысль пришла в голову…