— Странно, она мне ничего не говорила об этом.

— Конечно, ты же у нас как юный пионер, живешь по законам, выученным в детстве: «Пионер — всем ребятам пример». Ты у нас правильная.

— Ты считаешь, что я, как Галка, верю в догмы?

— Нет, ты живешь для других и о себе не думаешь. Твое бескорыстие сродни средневековым понятиям о чести и достоинстве. Ты у нас как Жанна д’Арк на белом коне.

— Ирина, о чем ты?

— Прости меня, просто я волнуюсь. Короче, временами у нее наступают просветления. Она даже начинает заботиться о Кире.

— Его нужно забрать оттуда.

— Ага, и таким образом лишить единственной ниточки, связывающей ее с этим миром. Лиши ее последней обязанности — она напрочь забудет о своем ребенке и будет думать только о себе. Она и так не перестает повторять, что в этой жизни она ничего хорошего не видела, что лучшие годы проходят, что она имеет право на счастье.

— Что же нам теперь делать?

— Ждать и надеяться.

— Ты хочешь сказать, что мы будем бездействовать? Просто сидеть и ждать?

— Но не можем мы водить ее все время за руку. Она сама должна решить, что для нее дороже.

— А ребенок?

— Вот именно. Ты же не можешь постоянно жить у Галки! Мы должны заставлять ее думать о своем собственном ребенке. Конечно, будем приезжать. Поможем, если понадобится. Смотри, вон и Володя идет. Сейчас домой поедем. Нам с Леонидом сегодня еще на какую-то очередную презентацию идти.

По дороге домой Ирина курила сигарету за сигаретой, нервно гася окурки о пепельницу. У Насти разболелась голова, она вернулась к себе настолько измученной и усталой, словно ехала не на машине, а шла пешком через весь город.

Калерия Андреевна взглянула в лицо дочери и, ни слова не говоря, отправилась на кухню ставить чайник. За чаем, обнимая руками горячую чашку, Настя и рассказала все маме. Они долго молчали. Калерия Андреевна задумчиво смотрела на дочь.

— Так или иначе, но Ирина права: ты не сможешь водить Галку за руку. Она взрослый человек и сама решает, как ей жить.

— А Кир? Как быть с ним?

— В конце концов, она прежде всего мать. Будем надеяться, что она поймет, что для нее дороже.

— Мама!

— Что «мама»? Ты не можешь решать за всех их проблемы. В конце концов, мы можем и ошибаться. Почему ты считаешь, что ситуация безнадежная? Перебесится твоя Галка, все у нее нормализуется. Вспомни, у нее были разные увлечения. Вечно она металась, никак не могла найти себя. Не переживай. Скоро твою болтушку привезут, ее отец, похоже, начинает привыкать к своим обязанностям. Пойди лучше отдохни у себя в комнате, пока девочки нет. Почитай свою макулатуру, вон сколько у тебя на столике скопилось непрочитанных книжек. Да не хватайся ты за свою чашку, уберу я со стола. Иди отдыхай.

Настя прошла к себе, включила настольную лампу, легла и, раскрыв книгу, принялась читать о приключениях очередной героини.

Час спустя Валерий Петрович привез Марьяшку. Девочка сонно зевала и безропотно пошла в ванную чистить зубы. Пока Настя договаривалась с Валерием Петровичем, когда он завтра заберет Марьяшку к себе, усталая девочка прошла в комнату и легла спать. Наконец все проблемы были решены, детали уточнены, Валерий Петрович попрощался и направился к двери. Настя заслонила абажур лампы газетой и со спокойной совестью смогла вернуться к своей героине.

Наутро в школе все оживленно обсуждали подробности вчерашнего события. Большинство детей откровенно жалели, что взрыв не состоялся. Дети видели в нем только приключение. Директор с ужасом призналась, что одну из школ района угрожают взорвать чуть ли не каждую неделю. Учитель труда кровожадно пообещал, что собственноручно открутит шутнику уши. Несколько пожилых учительниц признались, что не могли заснуть почти всю ночь, а завуч Марина Теодоровна сказала, что по самым скромным подсчетам вызов милиции и саперов обошелся в несколько миллионов рублей. Если бы шутников удалось найти, то эту сумму пришлось бы заплатить их родителям. Настя в общей беседе не участвовала, так как не могла решить: ехать в эту субботу к Галине или нет. С одной стороны, ей хотелось увидеть Кира, а с другой — гордая Галка могла подумать, что ее контролируют. Тогда даже трудно предположить, что могло взбрести ей в голову. В конце концов, она решила посвятить эти выходные себе самой: хотелось как следует отдохнуть, выспаться и просто почитать о чем-нибудь хорошем.

С детьми всегда трудно работать в пятницу, первоклашки сильно устают к концу недели. Вчерашний срыв занятий окончательно выбил малышей из колеи, и детей было почти невозможно заставить сосредоточиться. Как обычно говорила в таких случаях Марина Теодоровна: «Была бы моя воля, отпустила бы всех немедленно домой, все равно не учатся, а только мучатся». Разумеется, так она говорила только в тех случаях, когда ученики не могли ее слышать.

При звуке долгожданного звонка, возвестившего об окончании последнего урока, Настя поймала себя на мысли, что вместе со своими малышами облегченно перевела дыхание. Строгим голосом она дала ученикам задание на понедельник. Настины ученики стали уже достаточно самостоятельными, и теперь ей уже не приходилось отводить детей к выходу из школы, где их забирали домой родители. Марьяшка терпеливо ждала, пока последний человек не выйдет из класса, с этого момента она считала, что Настя поступает в ее полное распоряжение. Настю всегда удивляло, насколько тактично девочка вела себя во время занятий в школе: она никогда не подчеркивала свое близкое знакомство с учительницей. Однажды Настя слышала, как одна из девочек спрашивала Марьяшку, почему она каждый день возвращается из школы вместе с учительницей. Марьяшка ответила, что просто-напросто живет недалеко, поэтому они и ходят вместе.

Придя домой, Настя сразу же позвонила Валерию Петровичу. Трубку сняла секретарша Юля, попросила подождать немного и соединила Настю с Оксаной Дмитриевной. Та, как обычно, разговаривала несколько пренебрежительно, всячески подчеркивая при этом свою занятость и загруженность Валерия Петровича. В заключение она пообещала обязательно сообщить Валерию Петровичу о звонке, как только тот освободится. Насте почему-то показалось, что она постарается сделать все наоборот.

Расстроенная, она положила трубку и повернулась лицом к Марьяшке, стоявшей рядом.

— Твой папа сейчас занят, нам позвонят позднее.

— Но он же обещал меня сегодня забрать.

В глазах девочки было столько обиды, что Насте стало жаль ее. Отношения отца с дочерью только начали налаживаться, и было бы обидно, если порвется пока еще тоненькая ниточка, связывающая его с дочерью.

— Хорошо, если твой папа сейчас занят, то я могу сама отвезти тебя к нему домой, — решительно заявила Настя.

Разумеется, подобное заявление коренным образом меняло все Настины планы на сегодняшний день. Ей очень хотелось съездить к Киру и пойти с ним куда-нибудь погулять. Насте почему-то казалось, что на выходные Галка опять оставит его одного.

Но, видя с какой радостью бросилась собирать свои вещи Марьяшка, Настя улыбнулась и подумала, что день прошел не зря. Сегодня ей удалось если не укрепить, то хоть не разрушить дружбу Марьяшки с отцом. Но Настя мысленно постаралась себя одернуть, ведь еще неизвестно, как встретит их Валерий Петрович. Может быть, его планы на выходные изменились и он вовсе не обрадуется, увидев их с Марьяшкой. В таком случае их поездку совсем нетрудно будет превратить в интересное приключение, полное новых впечатлений. По счастью, дети не так избалованы, как взрослые, порой даже бывает трудно предположить, что им понравится больше: цель поездки или то, что они видят по дороге. Насте вспомнилось, как два года назад они втроем вместе с Киром и Галкой ездили на выставку книг. По дороге домой Галка и Настя оживленно обменивались впечатлениями. Настя спросила Кира, что ему понравилось больше всего. Мальчик, ни секунды не задумываясь, ответил, что утки, а потом чуть ли не пять минут втолковывал растерянным Галке и Насте, что видел их на пруду рядом с местом, где проводилась выставка, и возмущался, как это они умудрились не заметить такую красоту.