Я не стала окликать его или останавливать, нового исхода дальнейшее общение нам бы не принесло, особенно сегодня, поэтому последний раз взглянула вслед удаляющемуся парню и двинулась по дорожке к гостевому дому. Когда собралась включить свет на крыльце и протянула к включателю руку, бахнула калитка, неприятно взыграв на нервах — звук вышел оглушающим для тихой ночи. Я замерла и с опаской обернулась назад. Никого не было. Скорее всего, калитка неплотно закрылась и ветер ее потревожил. Но жутковатое ощущение не исчезало, будто кто-то наблюдает за тобой из темноты или смотрит в спину из-за угла.

Пустой двор не выглядел приветливо. Мрачные силуэты деревьев тянули теневые щупальца к узкой дорожке. А дом Аренго, погруженный в безмолвное спокойствие, выглядел отпугивающим, как хищник, поджидающий свою добычу. Любое здание в темноте приобретает ореол тайны, а окна, как пустые глазницы черепа, следят за каждым твоим шагом. В такое время пробуждаются детские страхи темноты. И люди, решающие днем самые трудные проблемы в жизни, становятся ночью беззащитными, словно дети. Страх управляет разумом из поколения в поколение и наделен силой сводить с ума.

Я мысленно отругала себя за малодушие, вызвавшее панический приступ, и с силой нажала на включатель, но свет не загорелся. В доме тоже света не оказалось и пришлось пробираться к комнате на ощупь. Не люблю темноту в помещении, стены давят на психику, ждешь, как из-за каждого угла к тебе потянутся чудовища из детских страхов, и с возрастом это не прошло. Достав телефон из кармана, я зажгла экран и посветила им на окно. Сквозь приоткрытую форточку ветер играл занавеской, и шелест ткани усилил и так беспокойное состояние до критического максимума. За окном померещилась мелькнувшая тень, и едкое ощущение, придавливающей к земле громадной глыбы, накрыло с головой. Застыв на месте, я смотрела на окно, пока не хлопнула дверь, и из прихожей не послышался голос:

— Аврора, ты где?

Морок исчез, но по телу пробежала мелкая дрожь, как остаточный след.

— Аврора?!

Я резко обернулась, и свет от телефона попал на лицо стоящего позади меня Алекса. Он зажмурился, прикрыл лицо тыльной стороной ладони и сердито произнес:

— Убери.

— Извини, — и я поспешно опустила телефон вниз.

— В резервации электричество отключили. Вернулся, проверить как ты.

— А, ясно.

Неловко, даже не знаю почему. Может, из-за своего недавнего беспричинного страха? Да. Наверное, именно из-за него, а не из-за парня, беспокоящегося все ли нормально у девушки в доме без освещения. Я подошла к окну и захлопнула форточку. На небе выглянула луна, осветив двор и придав предметам резких очертаний.

— Сестра скоро придет. Останешься здесь или пойдешь к ним?

— Не знаю пока. Дождусь, а потом решим.

— Ладно. Тебе с чем-нибудь помочь или подождать с тобой?

— Я не маленькая, но… — мне неожиданно пришла мысль в голову, ведь, мы можем поговорить. Обстановка располагала, никто не мешает, и темнота не всегда противник, она иногда способствует сближению абсолютно незнакомых друг другу людей.

Алекс понял мое молчание по-своему и собрался уйти, но я вовремя остановила его:

— Подожди, — он обернулся. — Пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой.

— О чем?

Я отпустила занавеску, которой собиралась прикрыть вид из окна, и сжала обеими руками телефон.

— О тебе. То есть обо мне. Нет. Вернее, о нашем с тобой…

Я несла какую-то чушь, запнулась, недоговорив, и опустила взгляд в пол. А Алекс сделал шаг в мою сторону, затем еще один и еще, я видела приближение, неотрывно следя за мужскими ногами в кожаных мокасинах, но посмотреть «опасности» в лицо, осмелилась только, когда он остановился в полуметре от меня.

— Говори.

— Почему так относишься ко мне?

— Как? — ответил вопросом на вопрос и выглядел спокойным, но почему-то казалось, что его поведение обманчиво.

— Постоянно злишься и яростно отвергаешь мое желание узнать твой народ ближе. Это пугает. Что должно произойти в поселении?

— Не хочу отвечать. Варгана тебе уже все сказала. Или не прав?

— Да… Но почему стараешься отговорить?

— Хочу уберечь, — стала заметна его борьба с самим собой. — И не только семью…

В каждом его слове звучало намного больше, чем обычный смысл, в каждом движении, плавном и быстром, сквозила мужская сила. Между нами осталось крохотное расстояние. Серые глаза, укрытые пеленой ночи, заглядывали в душу. Мир наблюдал за нами, а во мне что-то сломалось, и вопросы исчезли, стали ненужными. Я погружалась в черную дыру, задыхалась от эмоций не подвластных мне, а хрипловатый голос усиливал иллюзию:

— Огненная Волчица — так прозвали тебя в резервации. Но я не желаю в это верить. Ты опасна и для моего народа, и для себя. Ты — словно воплощение прошлого. Но самое страшное, в этот раз не удастся отойти в сторону. Не могу позволить причинить вред тем, кого люблю. Старейшины говорят, предначертанное судьбой будет исполнено, и ты сама выбрала путь знания. Не захотела остаться в безопасном коконе обыденной жизни. Ты не понимаешь, какая угроза нависла над тобой.

Я вслушивалась, внимала каждому слову, смотрела в горящие глаза. Но все исчезло. В одно мгновение.

— Эй, ребята? Аврора? Алекс? Есть кто живой?

Мари шарила фонариком по двору, а я еще раз взглянула на ее брата, чтобы удостовериться в нереальности привидевшегося. Сейчас лицо парня пряталось в темноте и не напоминало облик зверя с магическим взором. Но холодок страха мерзко щекотал кожу, и я вновь отвернулась. Луч света от фонарика ударил по глазам, и я, прикрывшись ладонью, махнула подруге второй рукой. А обернувшись назад, не застала в комнате причудливого индейца. Алекс бесшумно исчез.

Ночью снился гостевой дом и горящие глаза, следящие из-за каждого темного угла. Раз за разом я просыпалась и вновь погружалась в кошмарные сновидения, не дающие покоя.

Безопаснее было бы не вспоминать неподдающееся логике видение прошлого вечера. Тихо и мирно дожидаться туманного будущего, плавно переходящего в настоящее. Но не для меня. Наметив цель, я упрямо иду к ней, не замечая тумаков и ссадин.

Алекс скрывает что-то очень важное и не обязательно ждать похода в Панактунк, надо всего-то подтолкнуть нужного человека в нужном направлении, и если разговоры по душам в спокойной обстановке не помогают, необходимо действовать жестче, лишить контроля и заставить сболтнуть лишнего. Хочешь узнать правду? Выведи человека из себя! Поэтому я и пришла к Алексу домой сразу, как наступил рассвет.

Каменный дом с гаражом стоял одним из первых на въезде в резервацию, похожий на недремлющего стража у входа. Я собиралась постучать, но дверь у ворот оказалась приоткрытой. Зашла во двор без приглашения и остановилась. Незнакомая обстановка чужого мира — это же так интересно. Хочется заглянуть в «замочную скважину» хоть одним глазком, пока тебя не обнаружили и не выставили взашей. Забор из белого кирпича с металлическими копьевидными вставками поверху и песчано-серого цвета массивные ворота скрывали за собой одноэтажный дом с гаражом, асфальтированную площадку, широкие деревянные качели и огромный стол, заваленный какими-то железяками и запчастями. Над крышей гаража свисали ветви огромного старого клена, листва приобрела насыщено-пурпурный оттенок и выделялась на фоне синего неба. Площадку занесло пылью с дороги, она же покрывала стол, а отполированные качели блестели. Я б не сказала, что это двор и дом холостяка, скорее уж семейное гнездо забывшее тепло женских рук. Мари говорила, дом построили родители Алекса, и он не жил в нем до двадцати лет, а потом за один день забрал вещи от бабушки и, никого не предупреждая, переехал. Жаль, что дом не мог рассказать мне то, зачем пришла.

Я двинулась к входу, но, не дойдя до него пары шагов, услышала скрип, а через мгновение заиграла гитара. Грустная мелодия успокаивала, лишая решимости, завораживала, как колыбельная. Я прислонилась спиной к стене и посмотрела на чистое небо, такого лазурного оттенка оно бывает только рано утром. Мысли утихали, принимали размытые образы, затуманивались. Наступило то мгновение, когда душа, окрыленная лаской спокойствия, видит мир иным: девственно чистым и лучезарным. Оттолкнувшись от стены, я прошла чуть дальше по двору, чтобы разглядеть в окне человека играющего на гитаре. Алекс сидел спиной ко мне, и я видела голову, склоненную набок, левую руку приподнятую вверх и удерживающую гитару за гриф, а правой он перебирал струны. Музыка поглотила исполнителя целиком, он не заметил непрошеную гостью, наблюдающую за ним. А я, растеряв весь пыл, присела на качели и слушала. Мысли кружились в голове, но определенно не те, с которыми шла сюда. Воспоминания сменяли друг друга. Кто я? Для чего пришла в этот мир? Смогу ли найти счастье здесь или опять сбилась с пути? Музыка успокаивала и нашептывала слова, давно канувшие в бездну прошлого, слова, принадлежащие одновременно каждому и никому в отдельности. И я не заметила, как уснула.