— Я всегда буду рядом.

Последние слова я услышала, погружаясь в крепкий сон без сновидений, но запомнила их. И хотела верить, что слова, произнесенные под напором эмоций, все-таки правдивы.

Алекс ушел, но его слова остались со мной. И как только я проснулась, в голове засуетились воспоминания вчерашнего дня. Так и подмывало снова увидеть своего спасителя.

Прошел час, затем второй. Заходила Мари с едой и, недолго поболтав со мной, ушла, но ее брат ни разу не заглянул. И если гора не идет к Магомету, то что надо делать? Верно. Самой идти к Магомету. Тьфу ты. К горе. Ну вот я и пошла.

Припухлость на лодыжке спала, но если упиралась всем телом на стопу или как-то неудобно ставила ее, то боль моментально напоминала о моих злоключениях. Надо бы хоть денек в кроватке поваляться, а я упрямо хромаю к соседнему дому, и несколько метров превращаются в километры пыток.

Вот она, беседка с металлическими завитушками, дом, входная дверь и окно в гостиную — осталось преодолеть пару-тройку шагов, и я мысленно умоляю судьбу не мучить меня: «Хоть бы застать его дома. Хоть бы снова не сбежал в лес. Больно, очень больно. Еще немного, еще пару шагов» — и мне однозначно сегодня везет, я услышала голоса, которые с легкостью узнала. Два друга о чем-то спорили за домом. Леран рассмеялся, а Алекс что-то недовольно пробурчал, но слов я не разобрала. Пришлось подойти чуть ближе. Может, надо было как-нибудь оповестить о своем приходе, но во-первых, редко выпадает возможность послушать что о тебе говорят за спиной, особенно парни, во-вторых… Вряд ли во-вторых имеет значение, когда первое — самое интересное.

— Пактесм, тебе везет появляться в нужное время и в нужном месте.

— Везет? Как же. Такими темпами мне придется половину хищников поубивать, чтобы эта девчонка домой вернулась целая и здоровая. Я устал наблюдать за ней.

— Эта девчонка, как ты выразился, родилась в каменных джунглях и зверей видела только в зоопарке. Скоро привыкнет, и больше не придется ее спасать.

— Мне бы твою уверенность. В ней слишком много бунтарства.

— Ровно столько же, сколько и в тебе. Кто кого усмирит.

— Меня уж точно не получится.

— Жизнь покажет.

«Интересный разговор. И как понимать Алекса? Кроме фантазий о нашей связи, он из-за меня голыми руками здоровенных хищников мочит?» — я находилась в таком состоянии, словно схожу с ума и при этом осознаю свое сумасшествие. Мотнув головой и стукнув пострадавшей ногой о землю, я взвыла от боли. Зато соображать начала: «Я что-то не так поняла. Разговор услышала частично, вот и вышла котовасия».

Из-за дома выглянул Леран и, улыбаясь, посмотрел на поскуливающую, как побитый щенок, незваную гостью.

— Дома не сидится?

Я прикусила губу, сдерживая новый стон, и отрицательно помахала головой. Конечно, сложно отказать себе в крохотном желании побыть слабенькой девушкой, но рыцарь на мой скулеж не прискакал, даже не вышел поздороваться, а эксплуатировать чужого мужа как-то не очень хотелось.

— Мари дома? — я старалась показать всем видом, что не попалась за позорным занятием под названием «греть уши», а Леран тактично промолчал насчет этого.

— Помогает с подготовкой к сэнтеко.

— Сэнтеко?

Совершенно из головы вылетело, что из-за меня не только Алекс пострадал, но и ритуал не состоялся.

— Тот, что вы вчера не дали провести, — Леран подмигнул, но заметив мою растерянность, добавил, что это не такая огромная проблема, как я могу себе надумать.

— Ясно. И все же мне очень стыдно.

— Да ладно. Поискать Мари?

— Нет. Я пройдусь.

— А как же нога?

Я махнула рукой, чтобы не обращал внимания, и развернулась уходить.

— Если ищешь Алекса, он наверняка к реке ушел. Можешь попробовать догнать.

Неудобно вышло. Неужели так заметно? Или Леран видит меня насквозь? Я пришла поговорить с его другом, а вместо этого изображаю из себя дурочку. Господи, когда успела весь свой острый ум растерять? Стыдно теперь мужу подруги в глаза смотреть.

Я поспешила как можно скорее сбежать. Закрылась в доме, засунула ногу в таз с холодной водой и просидела так полчаса, боясь показываться на улице. А о возвращении к реке и не помышляла, но ведь желание увидеть Алекса так никуда и не делось. Это дурацкое желание точило и точило, как термит дерево. Я вытаскивала ногу из таза, вытирала полотенцем, хваталась за носок, но надела его где-то с пятой попытки — потому что повторяла всю процедуру по кругу.

Но желание победило, и вот уже минут пять я медленно взбираюсь по узкой тропке, которая должна вывести к крутому спуску к реке, а на встречу бегут четверо мальчишек. Заметив меня, они останавливаются, отодвигаются в сторонку и начинают перешептываться. «Отвесить бы каждому подзатыльник — за шушуканье!» — скосившись в сторону малышни, я встретилась с устремленными на меня четырьмя парами темных глаз. Я — главная новость? Кошмар! И как себя вести? Жаль настроение явно не для разборок с мелюзгой, поэтому я хромаю дальше и взбираюсь на самый верх холма. А там все тот же красивый пейзаж и солнце не скрыто за кронами, а весело бликует на водной поверхности. Я на миг зажмурилась и прикрыла глаза ладонью. Река мирно бежит вперед, подтачивая камни и подтапливая берег, а высокие деревья тянуться к голубому небу. Даже человек, сидящий на огромном выступающем из воды валуне, выглядит, как неотъемлемая часть всей картины. Я не сразу признала Алекса. Не ожидала, что кто-то вот так запросто будет сидеть на скользком мокром камне посреди реки. Любое резкое движение может привести к падению в холодную воду с бурным течением.

Я хотела окликнуть, но решила не тревожить и понаблюдать. Когда еще выпадет такой шанс. Алекс напоминал спящий вулкан: внешне спокойный, а внутри неугасающий поток энергии. Многие его уважают, а некоторые побаиваются, это заметно при общении. Я тоже иногда боюсь, но не вспыльчивого характера, а того, что скрыто за ним. Этот человек сочетает в себе силу и преданность, самоуверенность и жажду к справедливости, и часто проявляет недоверие. Сейчас же он выглядит встревоженным или о чем-то задумавшимся. Все тело напряжено, как у зверя, готового в любое мгновение броситься на врага, а взгляд устремлен вдаль.

Можно было и дальше стоять на холме, наблюдая за парнем на камне, но нога давала о себе знать ноющей болью, да и весь пыл подрастерялся, пока шла к реке. Я ступила назад, но услышала оклик:

— Искала меня или хотела вернуть вчерашний день?

Если бы я сбежала, это бы выглядело, по меньшей мере, странно. Пришлось остаться и ответить:

— И то и другое.

— Я здесь, а вернуть время вспять нельзя. Прекрати поиски.

— Ты не злишься?

— А если и злюсь, это что-то меняет?

Я не ответила. Не знала, какого ответа он ждет. А Алекс зачерпнул рукой воду и наблюдал, как она, оставляя на коже мокрый след, просачивается между пальцев. Затем поднялся во весь рост, ловко перескочил на берег и через несколько секунд оказался рядом. Пришлось невольно отступить назад и освободить место.

Окинув меня задумчивым взглядом, он развернулся к реке и тихо прошептал:

— Видишь, насколько природа идеальна? Это совершенное творение. Ни одна картина или песня, созданная человеком, не сможет оспорить ее первенство.

— Согласна. А люди?

— А люди чаще всего пытаются изуродовать то, что им дано.

— Но если это опустить, то мы тоже являемся произведением. Большинство из нас индивидуальные существа, непохожие друг на друга.

— Если бы еще эта индивидуальность не порождала у остальных страх, зависть, ненависть и нездоровый интерес.

— Ты прав. Бывают случаи в жизни, когда то, чем отличаемся от других, приходиться тщательно скрывать, чтобы избежать участи подопытного кролика.

Алекс как-то недобро ухмыльнулся:

— А ты как относишься ко всему нестандартному и непривычному?

— С интересом. Но если мой интерес нарушит покой, уйду в сторону.