Часто вытирая глаз, Гарри стал пропускать куда больше, чем следовало. Чемпион бил его, часто заходя в слепую зону. Каждый раз, как Вильмут маневрировал, ему уступали, но стоило его соперника заступить за невидимую черту, как чужие руки отталкивали его.

Где-то поблизости постоянно находился цыган и его дружки. Он, казалось, больше всех переживал за своего бойца: кричал, свистел, ругался на толпу, несколько раз открыто бил кого-нибудь в лицо, но завязывающуюся драку тут же прекращали. Это была настолько тонкая и мастерская работа, что массовой потасовки так и не случилось.

За всеми этими хаотичными действиями никто не обратил внимание, что четверо смуглокожих парней отвоевали себе место за спиной претендента. Когда очередной удар Вильмута заставил Гарри отступить, произошло кое-что еле заметное…

Лицо претендента превратилось в кровавую маску. Он стоял на ногах каким-то непостижимым образом. Блокируя меньше половины ударов, боец огрызался, как мог. Но у него ничего не получалось! Ему мешали, его дергали и отвлекали. Пока не наступило затишье. Всего лишь несколько мгновений, может быть полминуты.

Успев вытереть заливающую лицо кровь, Гарри ощутил слабый угол в плечо. А в сжатый кулак, скользкий от крови, попало что-то холодное. Вспышка злости ослепила претендента, но это была не его злость. Он видел себя как будто изнутри. Абсолютно спокойный, полностью осознающий, что происходит.

*камион — грузовое трехпалубное воздушное судно.

— Приятель, нет! — Булав вырвался из толпы, схватив своего недавнего противника за руку с металлическим шипом. В спину ему прилетело несколько тяжелых ударов от Вильмута, все еще находящегося под действием неизвестных эффектов.

Но Гарри оказался слишком умел и изворотлив, он поднырнул под плечо Булава и жестким пинком в бок, заставил того покатиться в толпу. Чемпион был уже близко, готовый нанести серию сумасшедших ударов по корпусу врага. Но претендент вдруг остановился. Его глаза едва не вылезали из орбит, шея вздулась, синие вены пульсировали от бешеного ритма сердца.

Гарри оказался сильнее той заразы, что пустили в его кровь, но драться сразу с двумя соперники одновременно, казалось, у него не выйдет. Что бы это ни было, оно приняло две ипостаси, став монстром внутри и воплотившись в монстра внешнего. Даже Вильмут растерялся, занеся кулак для удара. Его испугал вид Гарри, смутило бездействие, как будто он увидел себя самого в отражении чужого взгляда.

Фемида выскочила на палубу именно в этот момент и могла поклясться, что увидела в толпе людей изувеченное лицо отреченного. Он улыбался, хотя с его особенностями, это можно было назвать, разве что, гримасой боли.

Вновь в круг вступил Булав, он стоял чуть в стороне от застывших бойцов, словно судья. Все это продолжалось несколько секунд, почти никто ничего не заметил. Только четверо крепких парней рассекли толпу насквозь, огораживая своего бойца от внешнего мира. Вильмут исчез на несколько дней, а Гарри пролежал в горячке всю ночь и весь следующий день.

Фемида долго искала встречи с Бахти, который куда-то запропастился. На судне всего за один вечер повисло напряжение, грозящее перерасти в серьезные неприятности. Деньги за молчание не были отданы в нужные руки, участникам подпольных боев также не было оплачено ни единой монеты. Кто-то украл всю «кассу». И если компания цыган фактически вела себя открыто, скрывался только их заводила, то без вести пропавший организатор вызывал определенные подозрения.

Казалось бы, куда можно деться с корабля, находящегося в километрах над уровнем земли? Но камион поистине представлял из себя летающую крепость, за долгие годы службы насквозь проеденную крысами. Так рассказывал Булав, который без особых церемоний принял Фемиду и Гарри за лучших друзей. Что удивительно, у такого открытого человека здесь не было никого по настоящему близкого.

Было и еще кое-что, что волновало Фемиду — она длительный период не была в Лимбе, не выполняла никакие контракты, оператор все меньше выходил с ней на связь. С одной стороны это порождало слабые проблески свободы, но с другой — вопросы. Какова будет плата за длительный простой?

В один из дней, тянущийся слишком долго от все нарастающего напряжения, в трюм к приблудкам спустился один странный человек. Был он уже в возрасте, коренаст и широкоплеч. Правый глаз закрывала повязка, а вместо левой руки из рукава торчал металлический крюк. Его сходство с капитанами из детских сказок поражало.

Как и его поведение. Он казался веселым и добродушным. Но слова, которые произносил этот весельчак, заставили Фемиду очень сильно переживать. Фемиду и ее товарища просили оказать большую услугу во имя справедливости. Так уж вышло, что некоторые люди забыли, на чьей стороне должны воевать, посвятив себя погоне за деньгами. Но тех, кто мог бы использовать их, кто мог бы платить и принимать плату, становится все меньше.

«Они», эти предатели, не подозревают, что в действительности становятся приспешниками зла. Поэтому пара приблудков, которые все равно не способны сопереживать никому в этом мире, могли бы рассказать, как обстояли дела во время турнира. Не происходило ли чего-то странного?

Посланник сразу оговорился, что люди, взявшиеся за это дело, в меньшей степени интересуются сундуком с монетами. Их богатства исчисляются в совсем иной плоскости…

Фемида, как завороженная, смотрела на улыбчивого мужчину, и никак не могла сопоставить его образ с тем, что он говорил. Когда он ушел, девушку и Гарри подняли на борт камиона. За ними же увязался Булав, хотя его никто об это не просил. Подпольный боец обещал, что найдет людей, которые решат все эти вопросы. В подобный исход верилось с трудом.

«Когда будете готовы, поднимитесь вон к тому строению. Наш агент будет ждать вас в любое время!» — сказал напоследок одноглазый «капитан». С одной стороны, им предоставили свободу выбора и неограниченное время, но с другой — как долго их будут терпеть? И что сделают, когда терпение кончится?

Не нужно было обладать особыми умственными способностями, чтобы догадаться, чем именно заинтересовались в высших кругах. Допингом, который превратил местного чемпиона в сумасшедшего зверя. Но все это — дела политические. Фемиду они интересовали в последнюю очередь.

В тот момент ее волновала пропажа магистра, молчание Сины, спасенной из Лимба в первый же день. Если местная аристократия обладала хоть каплей благородства, то кто-то из Картрайеров должен был объявиться и поблагодарить спасителей!

Когда Фемида и Гарри вошли в указанную пристройку, первым на глаза им попался Вильмут. Он сидел в углу, опустив лицо, но даже несмотря на это было видно, что он избит до посинения. Руки он свободно положил на колени, его синюшные от побоев пальцы сильно тряслись. Бедолагу явно пытали. И очень долго, вероятно, все те дни затяжного затишья.

За небольшим столиком у низкого окна сидел другой человек. Фемида видела его впервые. Ухоженный молодой мужчина, в униформе обычного цепаря. Несколько элементов на одежде неуловимо придавали ему особый вид. Девушка не могла понять, что именно не давало ей покоя, пока не увидела серьгу в его ухе. Серебряная, с крупным изумрудом.

Отследив ее взгляд, парень улыбнулся. Его улыбка становилась все искреннее, по мере того, как до Фемиды доходило осознание, что перед ней другой приблудок. Только его положение, исходя из общего впечатления, находилось намного выше.

— Я правильно понимаю, что вы оба из Лимба? — спросил он, вместо приветствия, не дожидаясь ответа, продолжил. — Тогда мое дело выглядит куда проще, чем я думал!

Поднявшись, он открыв шкафчик, скрытый в тени, достав оттуда бутылку вина. Три железные кружки он поставил прямо поверх тех бумаг, что лежали на столе. Протянув одну Фемиде, а другую Гарри, он приподнял вверх свою и выпил. В это же время девушка обратила внимание, что его левая рука скрыта перчаткой. Правда, не совсем обычной.