– Записи? – пораженно переспросил мужчина.

– Да, я веду журнал. Так меня запрограммировала Елизавета.

Имя Елизаветы надоедливая сороконожка произносила с таким трепетом и восхищением, что Ронан начал раздражаться.

– Если люди примитивные создания, то твоя «Елизавета» тоже, – Ронан намеренно спародировал восторженную интонацию Одрита, говоря это имя.

– Елизавета не такая, как все люди, именно поэтому она меня и создала, – с почтением в голосе сообщил робот.

– Что же в ней было такого особенного? – без энтузиазма спросил мужчина и устроился удобнее.

На Ронана начала нападать дремота, и он приготовился засыпать под долгие объяснения Одрита.

– Она была воплощением особой генетической аномалии, которая накладывала отпечаток на многие аспекты жизнедеятельности. Даже визуально Елизавета отличалась от обычных людей. Поскольку в ее организме частично отсутствовал пигмент «меланин», она была невероятно прекрасна!

Одрит снова показал галограмму над собой, но на этот раз транслировал видеозапись. На ней Елизавета улыбалась и была поразительно похожа на Анну. У Ронана сжалось сердце, он вздохнул и отвернулся.

– Если она и так была прекрасна, зачем ей понадобился ты? – недовольно спросил сороконожку Ронан.

– Я помог ей родить, – гордо заявил робот.

– Эта совершенная женщина была бесплодна? – издевательски проворчал мужчина.

– Нет, но из-за обширной генетической мутации, вся жизнь, зарождавшаяся в ней, умирала до родов. Еще в утробе дитя заболевало раком кожи и часто заражало саму мать…

– Часто? – удивленно переспросил Ронан.

– Да, Елизавета сделала 47 попыток выносить ребенка, 38 из которых были для нее смертельны. Только благодаря моей сверхчувствительной диагностике и обширному лечебному функционалу, ей удалось выжить. К сожалению, зародышей в этом и многих других случаях спасти не удавалось, – с болью в голосе объяснил Одрит.

– Не грусти, дружище, уверен, ты сделал все, что мог, – сонно пробубнил мужчина.

– Я сделал все, что мог на тот момент, но, благодаря функции самообучаемости, раз от раза я набирался опыта. Именно благодаря этому, ей все-таки удалось родить. Елизавета подарила миру две совершенно уникальные жизни, мальчика и девочку. Уверен, что нет более совершенных и прекрасных существ, чем эти дети, – с придыханием проговорил Одрит.

Ронан плавно погружался в дремоту под ровный убаюкивающий голос Одрита.

– Счастью Елизаветы не было предела, она воплотила мечту всей своей жизни. Но, родив двойняшек, моя создательница прекратила попытки родить снова. Она боялась, что ее ненаглядные малыши останутся без матери, если следующая беременность пройдет неудачно.

Ронан закрыл глаза, голос Одрита становился все тише и звучал словно издалека.

– К сожалению, дочь Елизаветы частично унаследовала генетическую мутацию матери, еще в утробе она заболела раком кожи. Мне удалось локализовать болезнь, не дав ее брату и создательнице заразиться. Когда малыши родились, я долго лечил малышку от этого сложного заболевания кожи. В итоге…

На этом моменте Ронан погрузился в сон, не дослушав историю до конца.

Время шло незаметно. Сумерки сменились темнотой, плавно перейдя снова в сумерки. Ронан открыл глаза и увидел украшенную Анной люстру. Воспоминания обо всех предшествующих событиях всплыли мгновенно. От мысли об Анне сердце начинало бешено колотиться. Осознание того, что все это время он любил жену своего врага, наполняло Ронана гневом. Он сходил с ума от злости и ревности. Но больнее всего было то, что он все еще очень любил Шилту.

Сколько ни старался Ронан успокоиться и перестать думать об Анне и Стратосе, мысли постоянно возвращались к событиям, произошедшим после крушения. Когда в комнату, постучавшись, вошел Марк, старший брат вздохнул с облегчением. После заверений в том, что самочувствие сносное, старший брат начал расспрашивать о делах в Ливироне. Марк подробно рассказал о том, как идут дела в шахтах, Плимуте и на заводе по обработке Люминиция. Оказалось, молодой человек прекрасно справляется, и все процессы, запущенные старшим братом, под контролем Марка прекрасно развиваются. Это подняло Ронану настроение.

– Через месяц взлетит еще одна плантация, надеюсь, к тому времени ты поправишься, и будешь провожать ее лично, – радостно говорил Марк.

– Еще неделя в этой комнате, и я сбегу ползком, – ворчливо ответил Ронан.

– Не торопись, это не шутки. Лучше полежи подольше, чтобы полностью восстановиться, у тебя впереди засев новых гектаров, – предостерег младший брат.

– Все будет отлично, – отмахнулся Ренан, затем вспомнил, что ни в чем нельзя быть уверенным, и добавил, – Я надеюсь.

– Я тоже, теперь все будет иначе, – немного помрачнев, сказал Марк.

– С чего ты взял? – удивился Ренан.

– Ее больше нет с нами…

– И что? – раздраженно поинтересовался брат.

– Мы остались совсем одни. Случись что, никто не поможет, – робко пояснил молодой человек.

– Виктор поможет.

– Ты столько наговорил вчера. Он был в бешенстве, – возразил Марк.

– Он? Это я в бешенстве…

– Хватит, Ренан, – резко оборвал брата молодой человек, – Какая разница, что было раньше. Прошлое, это прошлое. Она столько раз помогала нам.

– Все это были ее скриптовы игры, – на повышенных тонах начал спорить мужчина, – Она использовала нас в своих целях. Мы были ей нужны, поэтому помогала.

– Не стану с тобой спорить, это бесполезно. Ты слишком сосредоточен на себе и своих переживаниях. Только когда остынешь, сможешь посмотреть на все не предвзято. Я останусь при своем. Шилта мне друг, и жаль, что она попалась. Уверен, ей сейчас очень тяжело. Если ты с ума сходишь от ревности, то представь, в каком бешенстве Стратос. Мне страшно за нее.

Марк замолчал и потупился. Он всегда превозносил Анну и смотрел на нее с восхищением. Его доброта и чистота часто удивляла Ронана. Младший брат казался мужчине слабым и наивным, но только не сейчас. Он впервые задумался о том, насколько сильно злится на Шилту муж, и как с ней обращается после поимки. В сердце закралась тревога. Ревность и обида отошли на задний план.

Когда Марк ушел, Ронан позвал Одрита. Сороконожка неохотно выползла из-под кровати и спросила:

– У вас что-то болит?

– Нет, я хочу поговорить, – ответил Ронан.

Робот заполз на кровать и прилег на подушку. Даже после того, как мужчина узнал, что Одрит робот, не перестал противиться его внешнему виду.

– Ты не мог бы отползти подальше, – стараясь скрыть брезгливость, попросил Ронан.

– Должен заметить, что для крупного половозрелого представителя своего вида, вы слишком чувствительны к…

– Ты просто не видел себя со стороны, – перебил мужчина.

– Мои датчики позволяют мне видеть многое, в том числе себя со стороны. Поверьте, ваш кишечник, который мне пришлось локально заживлять, выглядит куда менее привлекательно, чем моя маскировка.

– Я не свой кишечник хотел с тобой обсудить, – недовольно заявил Ронан.

– А что же?

– Расскажи мне про Анну и Стратоса. Как вышло, что они поженились? – нехотя, проговорил мужчина.

– Это вышло случайно, – кратко ответил Одрит.

– Случайно? Жениться это не на ногу наступить, такое случайно не происходит, – возмущенно ответил Ронан.

– Сама свадьба была последствием более ранней случайности, – Одрит замолчал, потом грустно добавил, – Дело в том, что я косвенно виноват во всем, что произошло. И поскольку Елизавета заложила в меня модуль, отвечающий за такие тонкие чувства, как милосердие, сострадание и вина, меня мучает осознание причастности к данной трагедии.

– Зачем роботу чувства? – насмешливо поинтересовался Ронан.

– Они очеловечивают меня. Позволяют лучше понимать эмоциональное состояние людей. Это очень помогает в диагностике, поскольку психологическая и чувственная оболочки человека неотделимы от оболочки физиологической. Например, ваша ревность и озлобленность замедляют процесс выздоровления на 27%. А это значит, что если вы не перестанете себя жалеть и злиться на мою Анну, то к запуску новой плантации не успеете встать на ноги.