Мы ударили по рукам. Я рассовал оставшиеся спораны, горошины и звезды по карманам. И Пружина проводил меня через свой подвальный лабиринт до лестницы.

Глава 9, в которой остаюсь в одиночестве и встречаю старого знакомого

– Ну? Чего о Жгуте узнал? – спросил я, когда отосланный с заказами официант плотно прикрыл за собой дверь кабинета, оставив нас с напарником тет-а-тет.

– Пока мало, – проворчал Груз. – Он здесь, точно. Поселился с пленницей в какой-то местной гостинице. Всего в Свинарнике их пять.

– Мля! А поконкретней?

– Сейчас это вся информация.

– Да как так-то! Вы ж с Тараканом полчаса лясы точили, пока я с Пружиной договаривался.

– Мы год почти с приятелем не виделись, просто болтали…

– Мля! Ты, вообще, Жгута разыскивать собираешься?

– Че за тупой наезд! Разумеется.

– Оно и видно. Мне расспросить Таракана не дал, а сам потом о фигне всякой, вместо деда, полчаса трепался.

– Надо же было как-то прикрыть твой косяк.

– Чего?!

– Того, мля! Ты покой ляд в разговор наш влез? И заострил внимание на Жгуте? Между прочим, Жгут такой же приятель Таракана, как и я. Просить Таракана стучать на него – дохлый номер. А ты практически открытым текстом лупанул ему в лоб, что ищешь Жгута. Как думаешь, что будет, когда Жгут от приятеля узнает о нашем появлении в Свинарнике?

– Сбежит отсюда… Эх, ты ж!..

– Во-во. И поди ищи потом ветра в поле.

– Млять!

– Ладно, не кисни. Я Таракана, вроде, уболтал – забыл он о твоем интересе к Жгуту…

Груз был вынужден замолчать, из-за вернувшегося с тележкой официанта.

Мы сидели в отдельном приватном кабинете самого крутого местного кабака, с помпезным названием «Под крышей Свина», куда меня привел напарник сразу по возвращении из подвального хранилища. Здесь, с его слов, было идеальное место, чтоб на время затаиться и не отсвечивать.

Через несколько секунд стол был заставлен тарелками с заказанным шашлыком, овощной нарезкой, соленьями, соусами и маринадами. В качестве аппетитных капель по центру стола был выставлен запотевший пузырь «Столичной». Ну а роль запивона исполняли дорогие моему сердцу банки нефильтрованного, от обилия которых на столе аж рябило в глазах.

Дождавшись ухода официанта, мы жадно накинулись на еду, и следующие полчаса лишь ели, пили, а немногословные реплики, которыми обменивались, сводились исключительно к тостам.

Груз первым насытился и отвалился от стола, лениво потягивая пиво из очередной банки.

– Как в тебя до сих пор лезет, – проворчал напарник, наблюдая, за наполнением моей тарелки мясом с девятого шампура.

– Не офтафлять фе, – профырчал я набитым ртом. – Офень вкуфный фафлык!

– Ну-ну… Ты тогда сиди тут пока, кушай. А я пойду прогуляюсь, знакомых на стабе навещу. Глядишь, и о Жгуте чего полезное разузнаю.

Напарник поставил банку с недопитым пивом и решительно поднялся из-за стола.

– Погофи, и я ф тофой! – попытался подорваться следом, но был остановлен строгим приказом напарника.

– Нет. Сиди здесь. Лучше, если я буду один.

Груз вышел. И, тяжко вздохнув, я потянулся за последней палкой шашлыка.

Еще через пару минут, когда с тарелки исчез последний аппетитный кусочек, я решился опробовать халявные трофеи. Положил на дно тарелки черную звезду и залил пивом из очередной вскрытой банки. Тут же последовала бурная реакция. Раствор знатно забурлил. Над тарелкой даже заклубилось облачко пара и пахнуло кисляком.

Когда пена над раствором осела, оказалось, пиво в тарелке поменяло цвет с медово-желтого на угольно-черный. Через добытый в рюкзаке кусочек бинта перелил содержимое тарелки обратно в банку, бинт с ядовитым осадком выбросил в стоящую в углу кабинета мусорную корзину, а очищенный раствор, закрутив винтом, проглотил залпом, как бутылку водки.

При стремительном поглощении, вкуса измененного звездой напитка практически не почувствовал, но послевкусие осталось неожиданно приятным, словно от копченого немецкого пива.

Перед глазами ожидаемо загорелись строки системного уведомления:

!!!Внимание! Вы употребили черную звезду!

!Шкала Бодрости: +1. Показатель Ловкость: +1. Характеристика Реакция: +71!

– И все, – разочарованно пробормотал я. – За такую хрень полсотни споранов! Кидалово какое-то.

– Это лотерея, – хмыкнула неожиданно откликнувшаяся Шпора. – В этот раз вышло так. Звезда подстегнула Бодрость – шкалу, завязанную на самый бесполезный для тебя показатель. Но, заметь, при этом, она подтянула до нулей самую развитую характеристику Ловкости. А наиболее развитые характеристики остальных четырех показателей завязаны на четыре твоих Дара.

– Хочешь сказать, звезда без штрафа может прокачать даже трехтысячную Медитацию?

– Если уйдет в развитие шкалы Духа Стикса – так и будет.

– Так это же охренительно!

– Потому звезды и ценятся так дорого, даже черные.

– Вот черт! У меня ж еще две есть. Страсть как охота узнать, чего они принесут. А теперь придется ждать двенадцать часов. Я ж за эти часы свихнуть нахрен от любопытства!

– Не переживай, – усмехнулась наставница, – Стикс двенадцать часов баклуши бить тебе не позволит. Скоро завертится вокруг твоей охочей до приключений задницы очередная смертельно опасная канитель, и мысли о нереализованных звездах уйдут на задний план. Пока же тебя никуда не дернули, наслаждайся минутами покоя. И употреби уже, наконец, золотую горошину. Че ты ее между пальцами, как шарик, катаешь!

– Жалко, блин! Сто двадцать споранов стоит!

– И гарантированно прокачивает четыре характеристики Духа Стикса.

– Мля! Да знаю я. Эх!..

Достал из рюкзака бутылку с уксусом, налил в обернутую бинтом ложку, опустил на утопленный бинт золотую горошину, выждал пока усядется пена, снял позолоченный выпавшим осадком фильтр и проглотил оставшийся в ложке прозрачный раствор.

Строки системного уведомления не заставили себя ждать:

!!!Внимание! Вы употребили золотую горошину!

!Опыт: +39. Характеристики: +32 к Силе Стикса, +34 к Броне Стикса, +28 к Медитации, +38 к Познанию скрытого!

От кисло-горького вкуса горохового раствора защипало горло и язык. Пришлось спешно откупоривать очередную банку пива и заливать мерзкий вкус большими глотками нефильтрованного, получая от системы очередное, бог весть какое, за последний час уведомление о прибавке очков к Алкоголизму.

Но наряду с ростом уникального навыка, бесконтрольное злоупотребление алкоголем имело и негативные последствия. Мочевой пузырь вскоре наполнился до рези в животе, и ребром встал вопрос поиска туалета.

Очень кстати с услужливым: «Еще чего-нибудь желаете?», проведать меня заглянул официант. Разумеется, я его тут же заарканил и потребовал проводить к ближайшему сортиру.

Идти пришлось недалеко, всего полтора десятка метров по скрытому от общего зала коридору, и я даже не нарушил данное напарнику обещание не светиться.

Сделав свои дела, задержался возле раковины. Смывая с рук мыло, разглядывал в зеркале заросшее полуторанедельной бородой лицо и вдруг услышал сзади знакомый веселый голос:

– Здорово, братуха!

В зеркале из-за плеча показалось хитроглазая бородатая рожа менялы, обеспечивавшего меня в клетке сигаретами и пивом.

– Серьга?

– Узнал, – меняла растянул губы в щербатой улыбке. – Какими судьбами в Свинарнике, Рихтовщик?

– Долгая история, – хмыкнул я.

Завернул кран, вытер руки о висящее рядом не первой свежести полотенце, обернулся и пожал протянутую менялой руку.

– А я, братуха, здесь по делу, – объявил Серьга. – Привез в Свинарник диски с последними сезонами «Кровавой мясорубки». Так шоу наше называется. Ну, где ты…

– Я понял, – перебил, не желая будить неприятные воспоминания.