Траву застилал плотный белый туман, высотой примерно по мое колено. Туман скрадывал звуки, и все же сквозь него я расслышал чье-то омерзительное чавканье.

Неподалеку кто-то завтракал. Кто-то большой и смертельно опасный.

Очень осторожно, стараясь не проронить ни звука, раздвинул ветки укрывающего меня кустарника, и от души про себя выматерился, увидев в опасной близости троицу крайне неприятных соседей.

Аж два топтуна и целый кусач пировали трупами упокоенной мною стаи. Из-за сумрака и тумана, поглощенные едой твари меня пока что не замечали, но такое везение вряд ли могло продлиться долго. Не почистившись после боя, сейчас я был с головы до пят в потеках засохшей крови, и от меня несло, как от козла. Уповать на то, что обладающие тончайшим нюхом твари не учуют такой сильный чужой запах, было глупо. Как только с первыми лучами солнца туман осядет, все трое унюхают меня за считанные секунды. Потому, используя фактор неожиданности, решил атаковать первым.

Винтовка сама собой нырнула в руки. Прильнув к окуляру прицела, навелся на глаз самого опасного из троицы – кусача, и плавно надавил на курок. Передернул затвор и вогнал туда же еще одну пулю. Раненый кусач взревел и затряс прострелянной башкой, орошая поляну и ближайшие кусты фонтанами крови. А я продолжал дергать затвор и досылать пулю за пулей в кровавую дыру на месте глаза. После четвертой грозный кусач зашатался и рухнул на четвереньки. Двое его подручных, разглядев источник опасности, с утробным урчаньем рванули в мою сторону. Игнорить две набегающие медведеподобные кошмарные туши было не просто, но я справился. Не очканул, дождался момента, и влепил пятую пулю аккурат в середину кровавой глазницы, как только кусач на мгновенье прекратил трясти башкой.

Кусач стал заваливаться мордой в траву, а я, отбросив пустую винтовку, подался назад, перекладывая в левую пистолет и извлекая из ячейки Шпору.

Увы, мой расчет на то, что куст терновника чуток задержит атакующих врагов, и я успею отстреляться в них из пистолета, лопнул, как мыльный пузырь. Топтуны пушечными ядрами проломились сквозь куст, разом сбив все ягоды и почти всю листву, и оставив две широкие не закрывающиеся прорехи с измочаленными огрызками веток по краям.

Увернуться от почти синхронной атаки высокоуровневых тварей не хватило даже усиленной на двадцать процентов ловкости. От мгновенной смерти меня спасла лишь выдохнутая секундой ранее фраза-активатор:

– Круши!

Супер-сила придала брошенному в лицо первой твари пистолету сумасшедшее ускорение. Нелепый снаряд топтуна, разумеется, не убил, но на пару мгновений ошеломил, и мне хватило времени вогнать диск Шпоры ему точно под подбородок. Из-под вращающегося диска рванул фонтан крови, и схватившаяся за почти перерубленную шею тварь стала заваливаться передо мной на колени. Но насладиться триумфом помешала атака второго противника.

Отклониться от ножеподобных когтей топтуна номер два не получилось. Правое плечо и левый бок пронзила оглушительная вспышка боли от десятка разом пропущенных ножевых. Сквозь застилающую глаза кровавую пелену боли увидел огромную пасть, нацеленную мне прямо в лицо. И за мгновенье до дьявольского укуса успеваю выкрикнуть:

– Умри! Сука!

Я был нанизан на когти твари, как червяк на крючок, и контакт частей моего тела с топтуном был стопроцентный – все условия для активации смертельного удара оказались соблюдены, и он сработал мгновенно.

Пасть уже мертвого чудовища со зубодробильным грохотом захлопнулась в считанных сантиметрах от моего лица. По инерции меня все равно конкретно боднуло челюстью, и костяные наросты на носу и губах твари в кашу раздробили мне переносицу. Отброшенный ударом двухсоткилограммовой махины, я сорвался с когтей топтуна и, фонтанирую кровью из ушибов и порезов, отлетел на несколько метров.

Еще в падении на какое-то время отключился. И не видел, как поверженный смертельным ударом исполин срубленным деревом рухнул на тело завалившегося секундой ранее товарища.

Мое возвращение в мир живых было ужасно. Саднило разбитое лицо, пульсировал болью сломанный нос, но это были сущие пустяки по сравнению с адской болью в области правого плеча и левого бока, там, казалось, поселилось по семейству чем-то крайне раздраженных шершней, и ужасные насекомые огромными жалами теперь без устали вымещали злобу на плече и боку.

Шкала здоровья ушла вниз на две трети – треть просела из-за смертельного удара (топтун был двадцать пятого уровня, выше моего на восемь позиций), остальное слилось из-за многочисленных ран. К счастью, заработавшая регенерация, практически обнулив все остальные шкалы, стабилизировала фатальное падение.

– Не раскисай, тряпка! – сквозь боль в сознание прорвался злой крик наставницы. – Соберись и подымайся! Бой еще не закончен!

– Я… не м… гу, – кое-как простонал в ответ.

– Осталось немного, Рихтовщик, – не унималась Шпора. – Обоих топтунов ты наглухо завалил. А кусача только ранил. Очень серьезно его подстрелил! Но если немедленно не добить, тварь выживет!

– Ладно… Ща… Чутка тока пер… охну…

– Нет времени отдыхать! Кусач регенерирует быстрее тебя! У тебя ноги-то целы. Встань и просто до него дойди. Дальше все сделаю сама. Помнишь, как тогда на мосту.

– Вот уж хрен тебе, а не самостоятельность, – прохрипел и, с мучительным стоном оторвавшись от травы, перевел тело в сидячее положение. – Мне одной отпиленной руки хватило.

– Молодчина, Рихтовщик. Давай, еще одно усилие…

Неподалеку раздался до боли знакомый хлопок подавленного глушителем выстрела АСВК. Перед глазами тут же загорелись строки победного уведомления.

– Походу, не судьба мне тварюшку добить, – процедил сквозь зубы.

К тому времени солнце уже показалось из-за горизонта, туман осел росой, и, еще до появления неожиданного помощника из-за куста, я услышал шум приближающихся шагов.

– Здорово, Рихтовщик, – показавшийся из-за куста Жгут, учитывая мое состояние, предстал, что называется, во всей красе, расстегнув маскировочный плащ аж до пупа. – Заставил ты меня однако побегать, бродяга. Прям из под носа у меня в черноту свалил. Везучий, чертяка, – уважаю… Но вот конкретно сейчас ты очень плохо выглядишь.

– Че надо, Жгут?

– Так должок пришел с тебя спросить, Рихтовщик. Или забыл?

– Если ты о той несчастной горсти споранов, то можешь вскрыть споровики всех прибитых мною здесь тварей. Раз в десять больше наберешь.

– Тю… Обидно слышать, Рихтовщик. Я не мур, мне чужого не надо. Все твое верну при встрече, а пока… Привет тебе от Белки!

Тяжелая винтовка взметнулась в его руке, как невесомая хворостина, даже находись я в идеальной форме, едва ли успел бы уклониться от крупнокалиберной пули, пущенной практически в упор.

От выстрела мне в клочья разворотило всю левую часть груди.

Я умер мгновенно.

Глава 32, в которой искренне рад грядущему провалу задания

Млять! Все-таки приспособиться к мерзкой вони кисляка решительно невозможно. Казалось бы, попадаю сюда уже далеко не первый раз, прекрасно осведомлен, о неминуемой газовой атаке, заранее зажимаю рукой нос и стараюсь дышать только ртом. И один хрен, нифига принятые меры предосторожности не спасают.

Белое летучее дерьмо, заполняющее все пространство вокруг, лезет в глаза, липкой влагой оседает на коже, и комком встает в горле – вызывая приступ кашля, во время которого рука всего на секунду непроизвольно отпускает нос. И вуаля! Я получаю нокаутирующий заряд вони, прочищающий мозги не хуже нашатыря.

– Тьфу! Мля! Сука! Ненавижу это место!

Мой возмущенный вопль тут же привлекает внимание местного распорядителя.

– Так, ведь, никто тебя сюда и не звал, – угорает за спиной невидимый Хранитель. – Смерть штука неприятная. Терпи.

– Спасибо за помощь с вантунгами, – сквозь зубы шиплю в ответ запоздалую благодарность.