Прогрохотали пушки противника, окутав его позиции клубами белёсого дыма. И благодаря этой завесе, точнее на её фоне, было отчётливо видно, как на русские позиции полетели пушечные ядра. И видимо, османские пушкари давно пристрелялись к русским позициям, так как их чугунные болванки бездушным росчерком, проделали бреши в солдатском строю, безжалостно разметав остатки тел, ещё мгновение назад живых бойцов. У Александра, от увиденного массового убийства, похолодело в душе, и предательски ослабли ноги. Его, особенно поразило то, как проделанные в строю просеки, под прозвучавшие команды, мгновенно заполнялись солдатами. Как они…
Грохнул ответный залп, и он, был не менее эффективным, чем вражеский. Только сейчас, Александр заметил, что ядра падали не только на ряды стрелков, но и на артиллерийские позиции. Где-то они пролетали выше, где-то мимо, а где-то врезались в укрепления, разбрасывая каменное крошево, которое косило попадавшихся на его пути людей не хуже картечи. Место погибших, оперативно занимали их товарищи. Всё это было не правильно, жестоко, до жути.
"И какое может быть упоение в таком бою? — Подумал Сашка, с ужасом наблюдая за артиллерийской дуэлью. — Брехали писатели, или никогда не видели тоё "мясорубки", которую описывали в своих произведениях. Эта бойня не может быть не чем иным, кроме банального убийства одних людей, другими. О боже!…" — Боковой ветер, точнее постоянно дующий сквозняк, сносил, рассеивал дым и вот, стали видны вражеские орудия, с суетящейся возле них обслугой. И стало не до бесполезной рефлексии.
"Богдан! Что ты спишь? Стреляй же!" — Выкрикнул Александр. И гайдук, крутанул ручку огня — на пару оборотов. Было видно попадание нескольких пуль во вражеский габион, немного правее выбранной цели. Удача? Да, это была удача, ставшая таковой благодаря некоторым "изобретениям" и усовершенствованиям. Таким как немного удлинённые стволы пулемёта. Прибавьте к этому, увеличенную по сравнению с ружейной развеску пороха в патроне. Да и удлинённая, остроносая форма пули, тоже чего-то стоит. Что всё вместе, позволяет стрелять на намного большее расстояние, чем из современного ружья.
"Отлично братцы! — продолжил корректировать огонь Александр. — Теперь неспешно, не переставая стрелять, ведите ствол влево!" — Третий номер, как будто ждал такой приказ, он стал неспешно крутить маховик горизонтального прицеливания.
Турецкие, нет, Саша только сейчас рассмотрел, что пушкари супостата, были одеты не так как воины шаха, а именно, без красных фесок на головах, а это значит, что они были наёмниками. Так вот. Эти "солдаты удачи" уже зарядили своё орудие и возвращали его на позицию, для повторного выстрела. И в этот момент, был сражён один из них. А пулемётная очередь пошла дальше, через пару секунд, сразив весь соседний расчёт и так далее. Увлечённые своей вознёй артиллеристы первой пушки, не обратили внимания на гибель своего товарища. Они подкорректировали положение орудия и выстрелили… Точнее хотели это сделать, ствол пушки разорвало, как бомбу. Расчёт "картечницы", по всей видимости, случайно попавший в жерло орудия, ничего этого не видел, из-за дымовой завесы своих выстрелов. А быть может, причина была не в этом. Размышлять некогда, тем более что бойцы, продолжали выполнять команду — вести стрельбу в сторону врага, опустошая одну обойму за другой. Впрочем, как уже говорилось выше, причиной разрыва мог быть какой-либо скрытый литейный дефект, медленно разрушавший металл орудийного ствола. Но это не важно.
"Иван, что стоишь? Меняйте гильзоприёмники и живо. Да тащите их на перезарядку". — Крикнул на своего подчинённого Александр. Так как тот, вместе с двумя, резервными подносчиками боеприпасов, как заворожённый, стоял и "гипнотезировал" поле боя. Гайдуки дёрнулись, как будто сбросили с себя морок, и бросились менять ещё полупустые ящики. Впрочем, они, по этому поводу не высказали не единого слова возражения.
Новое, почти не заметное на фоне артиллерийской канонады изменение в начавшемся бою — застучали большие барабаны. Повинуясь им, колонны турецких пехотинцев двинулись в атаку. Не успел Александр озвучить эту новость для своих пулемётчиков, как они сами, прервав "обработку" артиллеристов, умолкли. Видимо о случившемся вражеском наступлении их оповестили подносчики боеприпасов. Вот только не нужно думать, что перерыв в стрельбе был бессмысленным, Богдан и второй номер его расчёта, уже крутили маховики прицелов, выводя предварительный прицел. Дым немного рассеялся и после последней корректировки, пулемёт "пропел" свою короткую "песнь". Мимо. Ещё несколько вращений колёсиков прицела, новая короткая очередь. Сразу нескольких солдат противника сбивает с ног "свинцовыми пилюлями". восторженный, и одновременно лихорадочно возбуждённый голос одного из подносчиков боеприпасов, возвещает о попадании. Боец ещё чего-то поясняет товарищам, они кивают в ответ и пулемёт возобновил своё смертоносный речитатив: "Та-та-та-та…"
Александр, прекрасно видит, как падают всё новые и новые османские воины. Причём заметно, что пули пробивают не одного, а сразу нескольких супостатов. И при виде этого, в голове, проносится радостная мысль: "Ох, не зря мы мучились, изобретая трёхслойную пулю и, перевели на это, немереное количество материалов, времени и средств. Пусть отработка технологии обошлась мне слишком дорого, и отняла уйму времени, но, полученный результат, того стоил…". — Были и другие мысли, относительно торговцев, безбожно повысивших цену на медь и цинк. Однако озвучивать это не стоит, ибо таким оборотам речи, мог позавидовать и бывалый боцман.
Заработал расчёт второго пулемёта. И "коса смерти" заработала более результативно. А османы не обратили на это никакого внимания. Наступающие, как бездушные роботы, продолжали своё движение, шагая по телам своих упавших товарищей. Было непонятно, то ли их настолько вымуштровали, то ли они обкурились какой-то травки — для храбрости. Потому что, смотреть на такое без душевного отвращения и содрогания было невозможно. Однако противник наступал, а на позиции выходило новое "пушечное мясо" и начинало своё безумное движение к смерти.
Всё это происходило под непрекращающуюся артиллерийскую дуэль, которая, тоже собирала свою часть кровавой жатвы. Взымалась эта немалая плата с обеих противоборствующих сторон. Вот уже замолчало орудие, стоявшее неподалёку от позиции второй картечницы, от столкновения с ядром, не уцелела ни пушка, ни её обслуга. В следующие мгновение, после попадания очередного ядра в габион, споткнулся один из подносчиков боеприпасов к первому пулемёту. Его падение было каким-то неправильным, живые так не падают. И не мудрено, его посёк поток каменного крошева, о чём красноречиво говорили пятна крови, проступившие на разорванных участках его одежды. Да и рассмотреть кто это, было невозможно. Наклонившийся над ним Пётр, осмотрел бойца и, сделав короткое движение рукой, закрыл ему глаза. После чего, взял оба выроненных погибшим бойцом пенала с патронами и побежал с ними к пулемёту. Бой продолжался, воздух пропах серой, кровью; да много чем ещё.
Вот и настал момент, когда из-за интенсивной стрельбы, в пулемётном кожухе закипела вода, из его горловины начал вырываться пар и брызги горячей воды — слишком сильно. Заметив это, граф Мосальский-Вельяминов, молча, взял торцевой ключ от заглушки. И только подойдя к пулемёту, приказал прекратить огонь. Убедившись, что никто не собирается продолжать стрельбу, не чинясь, самолично открыл водосток, и, кипяток потёк на землю. Странно, но этот поток подозрительно быстро иссяк. В несколько движений заглушка была плотно затянута. А тем временем, Пётр, не дожидаясь каких либо указаний, заливал воду в горловину кожуха охлаждения. Всё, можно продолжить стрельбу. А Семён, одновременно с этим, забивал деревянный чопик в пробитый кожух.
В этом бою, османы, тоже, понапрасну время не теряли, они успели подойти на расстояние ружейного выстрела и вокруг уже свистели выпущенные из их ружей пули. На счастье Александра, одна из них, с мерзким звуком, сбила с него головной убор. А вот Богдану не повезло, его ранило в руку. Его сменил безусый Иван, а граф, пока раненному бойцу, кто-то из гайдуков распарывал рукав на раненой руке, приготовил перевязочный пакет и присел рядом. Как только рана была освобождена от одежды, Сашка начал её перевязывать.
