Однако, по неизменному закону природы, ночная тьма, с восходом солнца рассеивается, являя свету всё, что в ней происходило, или почти всё. Стоило только рассвету немного осветить город, как соседи мадмуазель Жоржетты, были разбужены испуганным бабьим криком. Желая поскорее удовлетворить своё любопытство: "Что произошло?" — Обыватели кинулись к окнам. И то, что они увидели, стало темой обсуждений — минимум на неделю. Но обо всём по порядку. Первое что "бросилось им в глаза", были распахнутые настежь ворота, возле которых стояло несколько зевак, они были чем-то испуганы, торопливо крестились, но всё равно, как заворожённые смотрели во двор, где жила молодая актриса. А какая-то молодуха, видимо тоже, не удержавшаяся от свойственного всем людям порока — любопытства, увидев что-то страшное, ослабла на ноги, осела на землю, и истошно вопила:

"А-а-а! У-у-убили! А-а-а!…"

Приблизительно через час, по городу поползли слухи о ночном налёте лихих людей на дом какой-то молодой особы. И в скором времени, из этих рассказов было непонятно, кем именно была жиличка дома подвергшегося нападению. По одной версии она была содержанкой, молодой актрисой одного из трёх театров, по другой, представительницей наидревнейшей профессии, обладательницей жёлтого билета[41]. Для многих обывателей, большой разницы между обеими профессиями не было. Неизменным фактом являлось только то, что этой ночью, бандиты сгубили много человеческих душ. И как обычно это получается, озвучиваемое количество невинно убиенных, росло от одного рассказчика к другому.

А тем временем, в полицейском участке, Мария Куницына и её служанка, постоянно срываясь на плач, дрожащим голосом, уже который раз повествовали о том, что произошло с ними этой ночью. Их можно было пожалеть, если бы не одно но, антигосударственная деятельность. Почти все околоточные смотрели на дамочек как на прокажённых, а те, из-за этого ещё сильнее нервничали и никак не могли объяснить, откуда в их доме появилась запрещённая к распространению литература, причём в таком большом количестве. Впрочем, не смотря на ночной налёт грабителей, можно сказать, что им всё равно повезло. Кто-то из "небожителей" озаботился, чтоб имя князя Шуйского, в этом деле никак не фигурировало, а для этого, эпизод с подрывной литературой, был весьма оперативно предан забвению. Так что мадмуазель Жоржетта с её прислугой, по всем документам прошли как пострадавшие, чьих гостей убили неизвестные грабители. Женщины должны были благодарить судьбу за то, что некто-то из высшего руководства, дал необходимое устное указание и, этого оказалось достаточно. Ещё одна "маленькая", деталь этого ночного происшествия. Пострадавшего от налётчиков князя, весьма оперативно доставили к лучшему столичному хирургу, который, ужасаясь жестокости нынешних бандитов, занялся лечением отбитой мошонки, поломанной руки и изувеченной кисти молодого человека. А ближе к вечеру, по всем околоткам разослали ориентировку, в которой сообщалось о появлении новой шайки "гастролёров", которых следовало немедленно задержать. Также, в этом документе говорилось, что опознать банду можно по наличию в ней как минимум трёх немых бандитов и их истеричного предводителя, обладателя странного, ни на что не похожего говора.

Думается, что стоит упомянуть и о самих виновниках этого переполоха. Они, "пробудившись" от утреннего переполоха, поинтересовались у хозяев о причинах наблюдаемой из окон драмы. Выслушав невнятные объяснения, посетовав на трудные времена с неминуемым упадком нравов, и рассчитались с хозяевами, немного приплатив за то, что сами, вели себя этой ночью не очень-то тихо. После чего, благополучно, ещё до прибытия полиции, "негоцианты" покинули столицу. Да они сильно рисковали, но по-другому у них не получилось. Далее. Вернувшись в поместье, уставшие мстители спрятали почти все трофеи в тайнике. Почти? Да потому что в ухоронке оказалось не всё. Английские револьверы были без лишних промедлений разобраны, бронза отделена от стали, которая тут же ушла на переплавку. После чего, гайдуки, участвовавшие в акции возмездия, по дозволению графа, заперлись в его малом кабинете и устроили там грандиозную попойку, тихую, без танцев, песен, и других её проявлений. В этот вечер пьянствовал и Александр, только в полном одиночестве, перед траурным портретом своей Алёнки. Самое тяжкое заключалось в том, что состоявшаяся месть, так и не принесла ожидаемого им облегчения. На душе, так и осталась тяжесть потери.

Граф Мусин-Елецкий младший, несмотря на сильную качку железнодорожного вагона, внимательно читал относительно свежую прессу. Делал он это не из-за того что жаждал узнать последние новости, сколько коротая за этим занятием время, он возвращался домой — в столицу. По поручению отца, молодой человек, вместе с семейным стряпчим и неугомонным пройдохой, купцом Кокориным, побывал Москве. Где, "осмотревшись на месте", он, на правах равных паёв с Даниилом, совершил покупку плавильни и находящихся рядом с ней двух железных рудников, расположенных где-то на западносибирской реке Ко́ндома.

А предыстория этой сделки такова: прижимистый Даниил, предвидя неизбежные проблемы с поставкой железа искал различные способы их решения, и нашёл. Неизвестно каким образом, негоциант узнал о внезапно возникших финансовых проблемах одного из добытчиков сибирского железа. Что там произошло на самом деле? Не известно. Но неудачливый промышленник спешно продавал рудники и плавильню. Будь у Даниила такая возможность, прибрал бы он всё это производство к своим загребущим ручонкам самостоятельно, но купец, не так давно, изрядно вложился в товар и в реанимацию своей оружейной артели. Так что, денег на эту покупку у него не хватало, ну а взять в банке очередной кредит на недостающую ему сумму, было равносильно самоубийству.

В этом деле, присутствовала ещё одна сложность, продавец был не согласен продавать своё имущество частями — желая получить деньги за всё и сразу. Так что любая задержка в проведении сделки, была равносильна отказу Кокорина от приобретения артелей, и была на руку его более шустрым конкурентам. Хочется, ни хочется, но купчине, чтоб "выжить", обойтись без участия своих благодетелей было невозможно.

Не стоит описывать все перипетии торговых переговоров, это весьма скучно и не всем интересно, главное, что покупка была совершена, и Михаил возвращался домой. А газеты, как российские, так и зарубежные, пестрели заголовками, посвящёнными боевым действиям набирающей "обороты" Русско-Турецкой войны. Почти все отечественные издания описывали подвиги русского воинства, отражающего постоянные атаки османской армии. Также, говорилось о многочисленных наёмниках воюющих на противоположной стороне, среди них были немецкие и французские артиллеристы, испанские пехотинцы, и конница, прибывшая из далёких САШ. Авторы этих статей удивлялись тому, почему в этих христианских странах, с явного попустительства властей, функционирует множество вербовочных пунктов для набора наёмников на службу Османам. Кто-то из мастеров пера утверждал, якобы они, эти вербовщики, пользуются поддержкой этих государств.

Зарубежная пресса работала в другом ключе. Со страниц их периодических изданий лились проклятья на голову русского медведя, незаконно удерживающего чужие территории и жестоко угнетающего тамошних аборигенов. Были и призывы оказать помощь турецким патриотам, решившим скинуть со своей шеи ярмо — Русских варваров. Для наглядности и улучшения агитационного эффекта, все эти статьи иллюстрировались карикатурами, на которых присутствовал взбесившийся медведь, чаще всего, одетый в форму Российского солдата. Ну и для разнообразия, "лютый зверь" убивал беззащитных детей, женщин, стариков. Присутствовали и рисунки, где плакатно бравым повстанцам при поддержке европейских добровольцев, удавалось загнать испуганного мишку в его дремучую берлогу.