— Всё сделал так, как вы и говорили. Послал мальцов к старостам, так что как только сойдёт грязь, они прибудут в имение. И будут трудиться на кухне, прачке или где вы ещё прикажите.

— На вашей кухне!

— Да-да. На нашей кухне, и нас же обстирывать и в случае надобности, ремонтировать нашу одёжу.

— А место, где им жить, нашёл?

— Не извольте беспокоиться. Дворня, как раз наводит порядок в трёх заброшенных хатах. И в старом флигеле, мои ребята мастерят кухню и прачку, за два, три, дня, управимся. А там печи, ещё немного выстоят и, можно их будет затапливать.

— Хорошо. Ещё один вопрос. В тех хатах, что стояли бесхозными, жить можно?

— Так они хоть и пустовали, но за ними постоянный пригляд шёл. Не можно допускать разор на усадьбе. Это, нам, старый барин крепко втемяшил[30].

— У-у, смотри мне, всё проверю. — Александр, театрально погрозил Увельскому пальцем.

Вот так, в неспешных заботах прошли три дня. Ну а на четвёртый, когда подсохли дороги, появились представители правоохранительных органов (как их мысленно называл наш герой). По началу, всё вроде как шло хорошо, но после…

Но, обо всём по порядку. С утра, небо ненавязчиво хвасталось своею чистотой, радуя человеческий, и не только, глаз нежной глубиной своей синевы. И по этой красоте, как по парадной лестнице, солнце, неспешно взбираясь на небосвод, откуда нежило своим теплом двоих дворовых псов. Добродушные животные лежали посреди хозяйственной части двора и периодически сканировали обстановку, лениво шевелили ушами, как локаторами. Временами, животные вздрагивали, и начинали, остервенело выкусывать беспокоящих их блох. Эти мелкие, назойливые кровопийцы, самим своим существованием, мешали им придаваться блаженному безделью. Но вскоре, всё возвращалось на круги своя и псы вновь погружались в дрёму. Люди, хлопочущие по хозяйству, казалось, не замечали праздно разлёгшихся барбосов, даже вездесущие дети, пробегали мимо, спеша выполнить родительские наказы. Это позднее, когда придёт время, и позволят родители, мальцы начнут тормошить лохматых друзей человека, стараясь вовлечь их в свои игры.

Поближе к обеду, управился со своими делами и Александр. Он перечитал всю доставленную ему корреспонденцию, пообщался с управляющим, выслушав его жалобы о неизбежно возникающих мелких проблемах, дал согласие на меры по их устранению. А сейчас, дабы немного "размять" ноги, Саша решил обойти своё хозяйство самостоятельно, проконтролировать, вдруг мажордом что-то упустил, недосмотрел. И стоило ему только выйти во двор, как его внимание привлёк, неожиданно прозвучавший хохот. Как оказалось, это отдыхали гайдуки. Они, дружною компанией сидели на двух брёвнах, которые они давно облюбовали и использовали как скамьи. На этот раз, бойцы, отличавшиеся повышенной аккуратностью, были облачены в старую, сильно заношенную одежду, и были с ног до головы перемазаны глиной и известью.

"А-а-а га-га!" — снова "взорвались" смехом боевые холопы, при этом, продолжая дружно смотреть на рассказчика, низенького, худосочного и рябого мужичка. Который усиленно кривляясь, кого-то парадировал. Так что через несколько секунд, дружный, здоровый смех, вновь разнёсся над окрестностями. Что и побудило молодого графа, позабыв о первоначальных планах, направить свои стопы к отдыхающим.

Хозяина заметили, и без всякой команды все, без исключения, поднялись, снимая свои головные уборы.

— Здравия желаем, Александр Юрьевич! — Бодро, но немного в разнобой поздоровались гайдуки.

— Здорово, соколы мои ясные! Отдыхаете?

— Да мы это, уже всё сделали. Как вы и указали, сами, никого не привлекая. И кухня и прачка готовы, теперь, нужно выждать когда всё высохнет и можно будет допускать туда хозяюшек. — бодро отрапортовал десятник второго десятка Степан Гончар. — Желаете посмотреть?

— Нет. Всё это вы для себя делали. Случись что, себя и ругать будете.

Как раз, когда произносились эти слова, во двор вбежал мальчишка-пастушок, оглушая весь двор звонким криком: "Еду-у-ут! К нам конники и карета едут!…"

И правда. Не прошло и минуты, как во двор, на придельной для неё скорости въехала пролётка, в которой сидели два пассажира, как показалось Александру, оба чиновника были одеты в повседневную форму агентов сыскной полиции. А сопровождали их, трое нижних полицейских чинов, не очень умело сидящих в сёдлах. По крайней мере, так казалось со стороны.

Эта кавалькада, резво подкатила к ступеням главного входа, где, как это ни странно, уже стоял запыхавшийся управляющий. Причём, Аким стоял ровно, горделиво выпучив немного вздымающуюся после бега грудь и, смотрел на полицейских, без какого-либо проявления уничижительного подобострастия. Между ним, и парочкой следователей, чинно вылезших из экипажа, состоялась недолгая беседа, закончившаяся тем, что Феоктистов сын, указал рукою в сторону Александра. Судебные дознаватели развернулись в указанном направлении и замерли, видимо, чего-то выжидали. Не торопился к ним идти и молодой граф. Для начала. Он здесь хозяин, и, он занят своими, известными только ему делами, как говорится, занят хозяйскими хлопотами. Как он знал, по служебному наставлению, находясь на службе, эти господа должны быть вежливы и учтивы. И как того следовало ожидать, служители правопорядка, немного постояли, подумали. и… видимо приняв какое-то решение, соизволили неспешно подойти к Александру.

— Следователь уголовной полиции, Котов, Андрей Иванович. — представился высокий мужчина, с маленькими, коротко стриженными, ухоженными усами и немного рябым лицом. — Как же так получилось, что у вас погибли ваши люди?

— Нет, это я жду объяснений. До коих пор, рядом с моим имением, будет существовать это "змеиное гнездо?" Почему обнаглевшие тати грабят моих холопов, а ныне, даже начали убивать?

— Но позвольте!

— Не позволю! Я несу убытки! И желаю знать, когда вы наведёте порядок — призовёте эту банду к ответу?

Словесные препирания, не обещающие ничего хорошего, были весьма быстро прекращены и далее, в одной из изб, всё ещё ожидающих своих новых хозяев, определили место работы дознавателей. Где они и начали свою деятельность, опрашивая всех, кто мог хоть что-то сказать.

На следующий день, окончив со сбором информации у жителей усадьбы, полицейские, вместе с управляющим отбыли в селение, где жили родственники погибших девушек. Откуда, через день отбыли в столицу. Как они сказали старосте: "За подкреплением. Дабы, с его помощью разорить то бандитское логово".

А через неделю, в усадьбе снова появились дознаватели, уже в сопровождении десятка полицейских и десятка вооружённых армейцев — кавалеристов. И, дело о бандитах, приняло совсем другой оборот. Руководил этим безобразием какой-то высокий полицейский чин, который, по прибытию, даже не соизволил покинуть свою карету. Так и командовал оттуда, временами выслушивая рапорты своих подчинённых. Что было особенно странно, ведь человек, проведший столько времени в дороге, должен был выйти, "размять ноги".

Как Александру пояснил следователь Котов, предъявив соответствующие "бумаги", по мнению следствия, выходило так, что в соседнем имении, находящемся под казённым управлением, бандитов нет. То есть, они там бывали, но… Так что, у дознавателей, в свете недавно полученной информации, возникли "обоснованные" подозрения, что грабежом занимались люди графа. И для окончательной проверки этой версии, привезли крестьян. Трёх мужичков, которые могут опознать татей. Поэтому, графу надлежит не противиться ходу расследования, а добровольно предоставить всех своих холопов — на опознание.

Нехорошие предчувствия шевельнулись в душе Александра, но он счёл, что в данный момент, идти на конфронтацию с властями, ещё хуже. Поэтому все гайдуки, как и все проживающие при дворе холопы — мужского пола, были построены перед хозяйским домом, в несколько шеренг. И пока свидетели ходили, по рядам, выискивая знакомые лица, десяток полицейских обыскивал все постройки. Единственное, дом графа, осматривал только следователь Котов, и временами, на выбор, весьма тактично, требовал предъявить к осмотру то какую-либо комнату, то сундук.