Вот Иосиф и ждал. Он не сидел затворником, а занимался делом — укреплял контакты с нужными людьми. Не известно, чем закончится его главный проект, но иметь свою агентуру, в этой державе, необходимо, облегчит проведение других операций. Тем более, полезно иметь "князьков" повязанных или деньгами, или пустяшным, не совсем законными делами. Ведь в положительном результате своей финансовой аферы, банкир уже сомневался. Надо сказать, что эти сомнения были не беспочвенны. Несмотря на опутавшую все ветви управления державы коррупцию, сама власть была сильной. И держалась она на императоре Александре третьем, Изяславовиче. Если судить по портретам и слухам, это был волевой самодержец, богатырского телосложения и самое главное, умный, человек. И если что-то находилось под его патронажем, можно было не сомневаться, Александр третий будет "гнуть" свою линию, где волевым усилием, а где, изворотливостью пронырливого политика, пока не добьётся успеха. И никто, в этих делах, ему не указ, ибо одним из любимых лозунгов самодержца был: "Veni, vidi, vici"[9] — Пришёл, увидел, победил. Именно такая надпись, была на доске, которую несли во время прохождения по городу триумфатора — римского императора Юлия Цезаря.

И именно в тот день, когда Графиня Мосальская-Вельяминова, покинула своё столичное домовладение, банкир занимался своими делишками — обедал с полицмейстером Архиловым. Амбициозным, целеустремлённым чиновником, способным для достижения своей цели, пройтись по чужим головам. Хотя, с виду, это был тщедушный, низкорослый мужчина, незапоминающейся внешности, с ранней лысиной на голове.

— Так что вы хотите? — поинтересовался полицейский чин, когда счёл, что все формальности соблюдены и, можно переходить к деловым переговорам. — Зачем я вам понадобился?

— Мне нужна ваша помощь, Георг Андреевич.

— А почему вы решили, что каждый раз, когда вы ко мне обратитесь, я буду вам помогать?

— Но мне, вас, порекомендовал ваш лучший друг, профессор математики, Илларионов, Евгений Семёнович сказал, что только вы можете мне помочь в этом непростом деле.

Такая беседа с математиком была (правда по другому, весьма пустячному вопросу) и, учёный обмолвился о том, что если возникнут какие-либо трудности, то Иосиф, может негласно обращаться к их общему знакомому. Надобности в таком обращении, как таковой не было, преследовалась другая цель. Срастись с силовой структурой этой варварской империи, сделать это при помощи денег, уплаченных за разнообразные услуги. И это обращение, было очередным "червячком, насаженным на финансовый крючок".

— Хм. И какая проблема заставила вас обратиться ко мне? Ведь надомною есть более высокое и могучее начальство — например обер-полицмейстер Лауцскас Ольгерт Костович.

— Но это не тот случай. У меня, как у вас говорят: "Сущая безделица". Вы знаете, по какому делу я приехал в вашу империю. Так вот, пока я искал тех, кто сможет мне помочь. Нашёлся один нечистый на совесть коллежский регистратор, который меня обманул, можно сказать ограбил.

— Ха-ха-ха! — на удивление звонко захохотал полицмейстер. — Насмешили. Вас, природного жида, обвёл вокруг пальцев какой-то наш мелкий чинуша? Ха-ха-ха!

— Вот это то и обидно.

— И что вы хотите, Иосиф? Ха-ха-ха-ха! Чтоб я его арестовал и засудил?

— Нет что вы, я прекрасно понимаю, что доказательств вины, коллежского регистратора Абросимова Акакия Павловича у меня нет. Он очень ловко всё обставил. Но вот здесь, — Шимин положил руку на свою грудь, — остался очень горький, тяжёлый осадок обиды. Вы понимаете?

— Вот теперь, я совсем, ничего не понимаю. Чего же вы хотите от меня? Каких моих действий вы ожидаете? — Георг Андреевич, как-то резко посерьёзнел и снова говорил деловито пренебрежительным тоном.

— Незачем устраивать официальные разбирательства, кидать тень на уважаемых людей, под чьим подчинением служит этот презренный гой. Мне будет достаточно, чтоб этому чиновнику, объяснили, мол, есть определённые "рамки", за которые заходить нельзя. А в моей благодарности, можете не сомневаться.

Иосиф демонстративно полез в карман. Несмотря на то, что собеседники трапезничали в отдельном кабинете, где они были надёжно укрыты от посторонних глаз, чиновник протестующе махнул рукой и тихо проговорил:

— Отставить. Всё потом, господин Шимин, всё потом. — Значит так, завтра к вам подойдёт городовой Скляров, он сам вас найдёт и представится. Вот. Все волнующие вас вопросы оговорите с ним. И на будущее, все дальнейшие дела обсуждаете или с ним, или с теми, кому он вас в последующих встречах представит. На этом всё. Я пошёл. Честь имею.

Полицмейстер по-хозяйски неспешно, покинул ресторан, не удостоив вниманием согнувшегося перед ним полового. А Иосиф, расплатился за обед и довольный результатом беседы, направился в ближайший парк, для послеобеденной прогулки. К сожалению, он не догадывался, что коллежского регистратора Абросимова, уже приговорили к смерти. И погибнуть он должен был возле одного из притонов, на чужой территории. Исполнить этот заказ, должны были осведомители — "приручённые" бандиты. Этим деянием "убивались сразу несколько зайцев", американский банкирчик привязывался кровью — как-никак заказчик; на территории конкурента, происходило громкое убийство с ограблением, портящие показатели его работы. Впрочем, Иосиф не возражал и против такого варианта событий — крепче узы. А по поводу жертвы, так этот чиновник почти ничем не отличался от прочих своих собратьев, только был самым бестолковым. Вот и стал, именно он, жертвенным бараном должным крепко повязать продажного полицейского чина и американского гостя. Как говорится, ничего личного…

Уже через день после вышеупомянутого обеда, утреннюю тишину спящего города, пронзила беспокойная трель свистка. Прибежавшие на его зов городовые, увидели виновника переполоха — коренастого, бородатого дворника, который, увидев слуг порядка, перестал подавать звуковой сигнал, замахал рукою, с зажатой в ней метлою, протянув другую в направлении подворотни.

"Сюда, ваше благородь, сюда! — закричал мужичок. — Тута смертоубийство! "

"Ты чего несёшь, дурень! Не ори так!"

Прикрикнул на мужичка более молодой городовой, он бежал быстрее чем его запыхавшийся, более пожилой сослуживец. И был недоволен тем, что дворник, сильно громко кричит, грозя переполошить всю округу. Второй служитель правопорядка, уже не бежал, а медленно шёл, он был не только старше своего товарища, но и намного слабее здоровьем. Чтоб это понять, не было нужды особо присматриваться. Достаточно было увидеть с каким трудом, передвигались коротенькие ноги, одетые в нелепые шаровары и как короткая, тупая шашка, своей инерцией качала тщедушное тело стража порядка[10].

Пока жители ближних домов могли наблюдать за трагикомедией — спешащий полицейский. Молодой и явно не страдающий ущербным здоровьем городовой, уже был рядом со служителем чистоты и негромко обратился к нему:

— Ну, братец, показывай, чего так всполошился.

— Да вот, значит. Выхожу я утром, двор мести, значится. А он лежит. И не шевелится.

— Кто лежит?

— Да вот. Он.

Дворник снова указал рукою на тёмную подворотню. Там, в её глубине, на земле, виднелось тёмное пятно.

— Ты хочешь сказать, там лежит человек?[11]

— Нет. Судя по одёже, это какой-то господин. Только водочкой от него, дюже сильно пахнет. Видать, они, где-то хорошо погуляли и заблудились. Знамо…

— Хватит. Помолчи. Я сам посмотрю. — с этими словами, молодой служитель порядка шагнул в сумрак подворотни.

На земле, в неудобной для живого человека позе, лежал мужчина. Рядом с покойником, лежал его головной убор, а вокруг головы, растеклась и успела засохнуть огромная лужа крови. Судя по костюму, если как следует приглядеться, можно определить что это вроде как коллежский регистратор. Какая нелёгкая сила занесла его в этот район города? Это вопрос, на который можно и так и не получить ответа. Так как свидетелей нет, и вряд ли они будут.