"Повезло вам, вы не взяли грех на душу. — Мгновенно сникнув, пробормотал Тимоня. — А нам, возле шикарных палат полицмейстера, пришлось пострелять из наших тихих револьверов. Дежурили там двое, стояли так, что к ним нельзя было незаметно подобраться, или мимо пройти. Вот мы их и… А вот нашим амбалам, хоть бы хны, даже не поморщились. Тока, когда повязали полицмейстера, бегая мимо нас, всё восхищались нашим оружием. Также эти "мастера заплечных дел", быстро "разговорили" как хозяина, так и его прислугу. По их указке, весь дом распотрошили. Еле весь собранный в тайниках хабар в телеге поместился. Затем, зарезали как свиней всех домочадцев, слава тебе господи, жинка того чиновника с детками в загородном доме гостит, у своей родни отсиживается, подальше от погромов, так сказать. Затем, разложили енти свои мешки по комнатам, строго выбранных ими местах. Подсоединили к ним эти…, как их там…? О, огнепроводные шнуры и приказали всем отходить. Оставили тока одного своего товарища, который, немного погодя все шнурки и запалил. Как-то так. А когда мы добрались до их слободы, то бишь, подъезжали к нужному складу, то дом полицмейстера и рванул. А эти амбалы, этак оглянулись, и загадочно подмигнув, говорят: "Знать была у этого держиморды ещё одна захоронка, кою он от нас утаил. Да видимо там порох хранился. Тока наш "огонёк" и до неё смог лазейку прогрызть. Эвон как славно долбануло. Тока бы его соседей головешками не подпалило". — И главное, этак таинственно лыбятся. А самый мелкий из них и говорит: "И бог с ними, главное не найденных нами захоронках ничего не уцелело". — Даже, брезгливо так поморщился, да на землю сплюнул".
Пока гайдуки вспоминали прошедшую ночь, сидя дружной компанией за празднично накрытым столом, кстати, на нём вопреки устоявшемуся стереотипу, доминировала закуска, а не горячительные напитки, граф, вдумчиво изучал увесистую стопку бумаг, полученную от людей Авраама. Он поглощал строчку за строчкой, и можно сказать, в душе, немного завидовал этому человеку. И было от чего, ведь написанные амбалами бумаги читались очень легко, этому способствовало как прилежное чистописание писарей, так и правильное изложение информации. Да, те, кто писал протоколы допросов атаманов шаек и продажного полицмейстера, несмотря на то, что эти мужчины числились обыкновенными грузчиками, были грамотными людьми. И судя по всему, об этом позаботился уважаемый ювелир. Так что, оставалось только гадать, зачем это ему нужно. Странным это казалось ещё потому, что обвинить его в стремлении к прогрессорству было не возможно, даже в лёгкой степени. Одни загадки и на них, не одного ответа. Впрочем, Сашу тревожило не это. Ну, подумаешь, эти грузчики являются более или менее образованными людьми, а на их фоне, его гайдуки выглядят бледновато, это было весьма обидно, но не более того. А вот показания "Иванов" — так амбалы обзывали атаманов ватажек, весьма настораживали. Получалось так. Несмотря на сильного императора, даже в столице процветало сращивание криминала с властью. Пусть в этом симбиозе, бандиты пока что не доминировали, но это дело времени, пройдёт несколько лет, и повязанные кровью чиновники, начнут подвергаться шантажу. Пусть эти чванливые "самодуры" и будут этому сопротивляться, отстреливая потерявших чувство реальности бантов как и их "Иванов". Но и те, в свою очередь, будут отплачивать той же монетой. В итоге, после этакой усиленной селекции, появятся те представители власти, кто решит, что немного уступить шантажисту, но в итоге остаться живым, не такое уж и плохое решение. А чем такое "заигрывание" оканчивается, Сашке было известно. Так и видится, Время идёт, а все люди, как известно смертны и стоит занять трон не слишком волевому самодержцу, как держава покатится под откос. Чему будет способствовать зажравшаяся свита императора.
Осознавать всё это было неприятно, но это не казалось смертельно опасным, на крайний случай, когда начнётся жуткий беспредел, Сашке всегда можно будет куда-либо иммигрировать. Ужасал другой, самый страшный пакет документов, в кои входил договор купли продажи некой артели. Где покупателем выступал никому не известный мещанин Астафьев Егор, а вот в роли продавца, выступал небольшой банк, изъявший за особо крупные долги артель и имение графа Мосальского-Вельяминова. Да, да, никого иного как Александра Юрьевича. Здесь имелись даже неоплаченные векселя, по общей сумме, значительно превосходящие стоимость конфискуемого имущества. Признаться, Саша видел все эти долговые расписки впервые в жизни. Но на них, красовались его, мастерски подделанные автографы. Далее, к этому прилагалась пояснительная записка, повествующая, как во время допроса Архилов признался, что получил он эту "липу" позавчера, неизвестным ему мальчишкой-курьером. А буквально этим утром, он должен был отдать своему хорошо знакомому судье весь этот пакет "документов" как и положить туда небольшой, увесистый конверт. Передать, и подождать пару дней, пока будет состряпано соответствующее решение суда. После чего, в определённые сроки, должны были пройти все необходимые бюрократические процедуры по смене собственника, и уже по завершению которых, через пару или тройку дней, несчастный граф должен погибнуть, желательно, совершить акт самоубийства. Причина его смерти была отдана на усмотрение исполнителей: например, граф мог повеситься, принять яд, или пустить пулю в висок. Только об этом, новом варианте событий, пока что не успели оповестить ни подчинённых господина полицмейстера, ни прикормленных ими бандитов. Но это было не существенно, так как без отмашки Георга Андреевича, с головы графа не должно упасть ни единой волосинки. Как-то так. Повезло жертве махинации в том, что некий инкогнито, или просто заказчик, буквально в последний момент решил внести в сценарий этой драмы кардинальные правки, соответственно, хорошо заплатив уважаемым людям за возникшие в результате этого неудобства. Да, к счастью, опоздал. Как говорится, жертва, в последний момент, успела извернуться и нанести превентивный удар.
"У-у-у падаль! — зло подумал Сашка, брезгливо отбросил от себя пояснительную записку, выскочил из-за стола и начал вышагивать по кабинету, дабы справиться с нахлынувшими эмоциями. — Дался я этому проклятому инкогнито, как будто на мне свет клином сошёлся. Будто нет в империи более богатых, и менее родовитых людей! И судя по всему. Он пристально за мною наблюдает, и его, пса смердящего, интересую именно я. Так сказать, держит, самка собаки, "руку на моём на пульсе". Бли-и-ин. Наверняка, у него, появились новая информация обо мне, благодаря которой, этот "Великий Комбинатор", пошёл на такие траты, как изготовление качественных подделок — якобы моих долговых расписок, и прочие непредвиденные расходы. Чего только стоит договор купли-продажи, оформленный открытым числом, да ещё появившийся на свет, до решения суда о моей полной финансовой несостоятельности. Абсурд? Да. Сколько дворян, живёт в своих имениях, которые находятся в залоге, и это никого не беспокоит. Никто у них, ничего не отнимает. А тут, на тебе, получи и распишись. Хотя-а-а, я. Даже "испуская дух", не должен даже подозревать о том, что являюсь безнадёжным банкротом-транжирой. А окружающие, видя какие траты я вёл, особо в последнее время, вполне поверят в реальность тех "липовых" векселей. А те, кто не поверит, будут благоразумно молчать, или отправятся по моим стопам, в мир иной. Понять бы, что послужило причиной того, что мой недруг согласен потерять такие деньги, лишь бы получить возможность неспешно порыться как в моих цехах, так и во всех постройках имения. А тот несчастный мещанин, то бишь официальный покупатель, мать его, всего лишь "ширма". И если он пострадает, отвлекая на себя внимание, — не сильно-то его и жалко…".
Последующие два дня прошли в постоянных хлопотах, которые хоть как-то отвлекали от тяжких переживаний о том, что кто-то решил что ты в этой жизни лишний. Это были производственно-хозяйственные дела, то одного не хватает, то другого, а значит, вновь возникла необходимость раскупорить "кубышку", и озадачивать кого-либо незапланированной покупкой всего требуемого. Как-то незаметно проявилась новая проблема — перепроизводство, вернее, товар больше не пользуется спросом и повис как камень на шее, скапливается на складе. Пришлось идти, смотреть на "заваленные" дешёвыми дверными ручками складские стеллажи и давать приказ о срочном прекращении их выпуска. Так что, этому ритму жизни, как нельзя метко подходили слова: "Крутится как белка в колесе", А тут ещё и про экспериментальный цех, нельзя забывать. Помимо отработки техпроцесса производства оружейных и прочих новинок, нужно было обдумывать, как выполнить данное в родительском доме слово. А именно, придумать и сделать для старшего брата отличный, удобный протез. А Виктор, был ещё той "занозой". Он постоянно требовал к себе внимания, и ни дай бог, ему казалось, что обслуживая, или просто общаясь с ним, кто-то проявляет к нему жалость, в этом случае "доставалось на орехи" всем, даже Сашке. Единственным существенным достижением в реабилитации покалеченного отставного поручика было то, что удалось отвадить того от употребления спиртных напитков. Хотя, это достижение "выходило для окружающих боком". Старший из братьев стал раздражительным, чуть, что не так, "вспыхивал" как порох от искры. Он постоянно "пилил" Сашу, что ему, помимо слепка с культи и непонятной гимнастики с каким-то там массажем, больше ничего не делали. Оправдываться тем, что ещё никогда в жизни он не занимался протезированием и ничего не понимает в этом ремесле, было бессмысленно, ведь нашего героя, никто за язык не тянул. Сам вызвался. Вот и приходилось Александру ночи напролёт, стоять за самопальным кульманом, и думать, как сделать лёгкий, но при этом прочный каркас искусственной ноги, дабы получившаяся конструкция не вышла слишком тяжёлой. Да и нужно было решать, как закрепить эту поделку на покалеченной конечности, да так, чтоб прочно держалась, и при этом, не натирала кровавых мозолей. От всего этого, голова была готова взорваться.
