— Хорошо, — кивнул он. — Но я всё равно доложу об этом.
— Я и не сомневалась, — усмехнулась шера.
Экс удалился.
Все то время, пока бесполый пант нес то, что его попросили, мы с Джитой не проронил ни слова. Дверь открылась неожиданно, и я, увидев в руках эксанкара свою сумку, обрадовалась так, что чуть себя не выдала.
Однако сумку Экс отдавать не спешил. Раскрыл ее и спросил:
— Что именно нужно?
— Отдай сумку даасе, она найдет быстрей, — приказным тоном произнесла шера. Эксанкар хоть с неохотой, но покорился — подошёл ко мне и положил на стол принесенное.
Первым делом я полезла в маленький карман. Ключ лежал на месте, но доставать его под пристальным взглядом Экса я не стала. Бросила просящий взгляд на Джиту. Она поняла, чего я от нее хочу: громко ойкнула и сделала вид, что собирается упасть. Экс это заметил и поспешил на помощь своей шере. Придержал ее за локоть и довел до кровати, помогая присесть. А я воспользовалась этим моментом, быстро достала ключ и спрятала его на стуле, под своей пятой точкой. Джите тут же стало значительно лучше, а мои пальцы нашли нужный блистер с таблетками.
— Вот это примите, вам станет легче, — с милой улыбкой сказала я, держа в руках таблетки.
Эксанкар подошёл. Выхватил сумку, а потом взял таблетки. Быстро вернулся к Джите и отдал ей блистер.
Шера достала одну таблетку и очень умело сделала вид, что положила ее в рот, а затем так же умело изобразила, что проглотила.
— Свободен, — сказала она эксанкару. И тот тотчас вышел за дверь.
Джита поднялась и направилась ко мне. Я дала ей ключ, который важная самка тут же засунула в свое декольте.
— Съезжу сегодня в деревню твоего багха, — сказала она тихо, почти шепотом.
Я с наслаждением прикрыла глаза, делая глубокий вдох.
Джита уже подошла к двери. Остановилась вдруг и посмотрела на меня.
— Как следует принимать это лекарство? — спросила она, повертев в руках блистер.
— При сильных болях не чаще чем раз в сутки, — ответила я. — А потом, когда вы вернётесь, я покажу вам упражнения.
— Шанкар, — кивнула суренша и покинула комнату.
Двадцать минут после ее ухода я простояла у окна, наблюдая за дождем. Вот такой у меня телевизор — каждый день одно и то же. Никаких новостей и развлекательных программ.
Ещё десять минут я просидела на кровати, играя пальцами с бахромой балдахина.
Причем эти минуты я сама же мысленно отсчитывала.
Счастливые часов не наблюдают…
Ракшас! Я несчастна?
Временно. Все временно.
Всего лишь один день… Да даже не день, несколько часов, и я смогу связаться с Кишаном. Рассказать ему все. Услышать его голос.
Несколько часов. Несколько тысяч секунд…
Устав считать секунды, я прилегла на кровать. Уставилась в потолок и изучала на нем узоры. Надо же, а они есть — плавные линии, перетекающие одна в другую, как лекало…
Обед мне принесли в комнату. Причем пришел не Экс, а молчаливая панта. Меня как будто не замечала, поставила поднос на стол и ушла. Вернулась через полчаса за пустой посудой.
И снова томящая скука. Ужасная… Раньше я развлекала себя грустными мыслями и жалостью. А теперь у меня появилось ожидание. Вот что-что, а ждать я ненавижу. Особенно, когда ждать надо не так много.
Потом я измеряла шагами комнату: сколько от двери до окна, от шкафа до ванной комнаты…
Ракшас! Пришел бы кто хоть… Или же себя надо просто чем-то развлечь.
Я подошла к шкафу. Распахнула створки и принялась внимательно рассматривать подаренные мне наряды. Капады, расцветки которых одна ярче другой. Не знаю, в какой момент это произошло, но я разделась и начала наматывать на себя ткани. Стараясь каждый раз, с каждой новой кападой, обмотаться иначе, делая из них различные платья, сочетая порой несколько капад с похожими принтами. Смотрела на себя в зеркало и смеялась.
За этим занятием меня застал Экс. Он практически бесшумно вошёл в комнату, наполненную моим, скорее истерическим, чем радостным, смехом.
— Вас ждут к ужину, — сообщил он. Я обернулась и резко перестала смеяться. — О, вижу, вы уже переоделись. Как ни странно, но эта капада вам идёт.
Я не стала благодарить бесполого за комплимент, потому как он прозвучал совсем не искренне. Я видела долю усмешки на его лице, отчего то стало язвительно бабским… Истинную суть не скроешь?
Мы вышли из комнаты и уже вскоре входили в такой уже привычный для меня гостиный зал. За столом традиционно собралась семья правящего суреша. Я села на то же место, что и на завтрак. Поздоровался кивком с Лакханом и улыбкой с Леваном. Посмотрела на девочек, но они упорно отводили взгляд. Зато вот Хиран возмещал все это троекратно.
Джиты за столом не было, и это обнадеживало. Может, она в пути и уже везёт мне медальон.
— Отлично выглядишь, — заметил масляно суреш. — Вижу, что ты всё-таки решилась принять мои подарки. И примерила их очень интересно… Тебе к лицу этот цвет. Точнее — к глазам.
Я тут же отвела эти самые глаза и объяснять сурешу ничего не стала. Все равно не поверит, что примеряла я все это от скуки. А так, пусть потешит свое самолюбие. Ничего, от меня не убудет.
И вновь стол ломился от еды, поданной в позолоченных блюдах. Жареное мясо, тушеные овощи, похлёбки в больших супницах, пирожки… Выглядело очень аппетитно. Я рискнула и попробовала жаркое, как потом мне сказали — из мяса тех самых гаял. Ничего, очень похоже на говядину.
Ужин уже подходил к концу, когда в гостиную залу вошла Джита. Остановилась у дверей и громко поздоровалась:
— Джохар.
— Джохар, дорогая, а ты где была? — приторно-слащаво спросил шер.
— Ездила к продавцу капад, — ответила она. Я уставилась на суреншу с надеждой, но она в мою сторону даже не посмотрела.
— И не много тебе капад?
— А я не себе, я заказала наряды сестрам. Одна замуж скоро выходит, ты помнишь? — ехидно спросила Джита у супруга. Хиран в ответ задумчиво кивнул.
Садиться за стол шера не стала, подозвала жестом к себе детей и покинула вместе с ними гостиную. А я принялась торопливо допивать травяной чай.
— Я слышал, что ты умеешь играть в лилу, — произнес вдруг суреш. Я подняла глаза на Хирана, он довольно смотрел на меня, поглаживая свои усы. — Я люблю эту игру… Загляну к тебе на пару партий.
Морозец пробежался по спине. Такой тягучий и колючий… Ракшас! Я точно знаю, гневить Чаарити нарушением поста суреш не станет, но… мне совершенно не хотелось оставаться с этим усатым наедине.
— Я могу идти? — спросила я. Мне уже не терпелось скорее оказаться в комнате и дождаться там Джиту.
Суреш позвал Экса. Он, сегодня почему-то один, сопроводил меня до комнаты. Наверное, они уже не опасаются, что я решусь на побег. Хотя в коридорах нам довольно часто встречались панты — и в обычных личинах и в кошачьих… Бедные. Пришел массун и теперь те, что передвигаются по Пантерии на четырех лапах, вынуждены оставаться такими до окончания сезона дождей.
Как только я вошла в комнату, эксанкар, не заходя в, запер дверь на ключ. И я вновь осталась одна.
Слава Чаарити, ненадолго. Джита появилась в моей спальне спустя минут пятнадцать. Что-то шепнула кому-то в коридоре и прикрыла дверь.
— Получилось достать? — сходу спросила я, напрочь забыв поздороваться.
— Это? — спросила Джита, доставая из декольте медальон. Золотистый блеск камня наполнил комнату теплым сиянием. Я как заворожённая уставилась на медальон, подошла почти вплотную к шере и потянула руки. Джита не стала издеваться, отдала мне такую нужную и важную для меня вещь.
— Шанкар, — едва слышно прошептала я, чувствуя прохладный и гладкий камень особенного украшения в своих ладонях.
— Необычный медальон, — подметила вдруг Джита.
— Он светится и издает странную вибрацию.
Я не собиралась рассказывать шере про особенность этого медальона. Чревато. Чревато тем, что его у меня заберут, и единственная ниточка надежды порвётся, не успев даже натянуться. Но ответить что-то надо было. И в данном случае проще соврать.
